Лето и осень сорок пятого

После его шпильки, разговор "вершителей" грозил выйти на новый виток упреков, но в разговор вступило новое лицо.

– Хватит! Держите себя в руках, Гарридеб, а вы Сэмюэль воздержитесь от своих колкостей! Сейчас не время для их демонстрации - решительно оборвал спорщиков джентльмен, чей властный вид как нельзя лучше соответствовал такому понятию в римском праве как "патрон". На вид ему было явно больше шестидесяти лет, но стальные глаза и голос не утратили своей грозной силы, и спорщики быстро обратились в слух.

– Кто станет британским премьером вместо Идена, сейчас для нас не так важно. Главное на данный момент, ослабить хватку челюстей Сталина, который подобно крокодилу вцепился в англичан, принуждая их к миру. Чем быстрее это произойдет, тем будет лучше, иначе все наши вложения в проект господина Черчилля окажутся под угрозой.

– Если смотреть правде в глаза, большую часть наших вливаний, мы уже отбили. И если все дело кончиться миром, мы в накладе не останемся. Европа и Сталин очень нуждаются в наших товарах и согласно прогнозу министра торговли Уоллеса, семь "жирных" лет нам обеспечено точно - не согласился с "патроном" человек с лицом стареющего гангстера, привыкшего больше действовать кольтом, а не пером. Он приехал в Ричмонд из района Великих озер по своим делам и оказался на этом собрании вместо своего поверенного случайно.

– Не занимайтесь демагогией Вильям. Чем быстрей Сталин сможет восстановить свою страну, тем скорее у нас появиться опасный конкурент за мировое господство. Мы не для того спонсировали Гитлера. В нашем мире может быть только одна сверхдержава и имя её - Америка!
– гневно упрекнул "патрон" северянина.

– Ничего не имею против этого, дорогой Джозеф, но всегда нужно иметь запасной вариант, на тот случай если кости выпадут не так как нам того хотелось.

– Лично я, никогда не любил прибегать к запасному варианту и всегда делаю все нужное, чтобы кости выпали, так как этого надо мне. Барыш от торговли с Советами меня не соблазняет. Я смотрю дальше вас и предпочитаю видеть Сталина слабым и зависимым.

По размеру капитала и значимости среди Больших Семейств, Джозеф находился примерно на одной ступени с Вильямом и, ища поддержки, требовательно посмотрел на пятого участника этой беседы. Им был толстяк с видом доброго дядюшки, но это был обман зрения. За образом румяного эпикурейца таилась стальная натура, которая отлично умела считать барыши и не остановилась ни перед чем, ради выгоды в триста процентов.

– Самый простой и действенный способ остановить Сталина - породить внутренний раздор во власти руками скрытой оппозиции. Это способ хорошо показал себя ещё со времен пребывания в России Троцкого и остается действенным до сих пор, несмотря на все чистки и репрессии, которые провел Сталин в стране перед войной. Нам хорошо известно, что часть партийных чиновников занимающих высокие места в правительстве не согласны с его политикой усиления функции контроля государства. Многим из них близки идеи американской свободы и демократии и частной собственности на средства производства. Как бы сильно не была в стране личная власть Сталина, он вынужден считаться с мнением номенклатуры - четко и грамотно разложил свой пасьянс эпикуреец.

– То, что вы говорите Эндрю хорошо в мирное время. Используя свои связи в американском посольстве в Москве, мы смогли бы воздействовать через них на Сталина, но при нынешнем положении дел этот вариант невозможен. Максимум на что способны противники Сталина - продать нам важную информацию и только.

– Что же вы хотите от них, Джозеф? Утечку информации можно всегда объяснить халатностью, тогда как за связь с иностранцами грозит хороший тюремный срок, а то и расстрел по законам военного времени. Своя рубашка всегда была ближе к телу - толстяк сочувственно развел руками.

– Значит, остается только силовой вариант, а Трумэн на это не пойдет! Он слишком боится войны на два фронта - принялся обличать Гарридеб, но на защиту президента незамедлительно встал Сэмюэль.

– И правильно сделает. Одно дело вести войну против ослабленного русскими вермахта и совсем иное дело схватиться с находящимся на подъеме Сталиным. Он пусть и бывший, но союзник и в отличие от микадо и Гитлера войны нам не объявлял и на нас не нападал. При подобном положении дел, президенту будет очень трудно получить у конгресса согласие на войну с русскими.

– Что же вы предлагаете? Сидеть и ждать, когда Советы соизволят объявить нам войну!? Подобное ожидание нам выйдет боком!

– Я предлагаю помочь президенту развязать руки на востоке, чтобы затем полностью сосредоточиться на России.

– Как у вас все просто, "помочь президенту". С июля этого года мы только и делаем, что помогаем ему!
– начал заводиться Гарридеб, но Джозеф властно одернул его.

– Черт возьми, дайте ему сказать!

– Благодарю, вас, - Сэмюэль бросил в сторону своего оппонента снисходительную улыбку.
– По моим данным, до конца года Макартур должен навести порядок на Кюсю, а затем начнет подготовку к высадке десанта в район Токио. Я нисколько не сомневаюсь, что для наших военных подобная задача вполне выполнима, но в нынешних условиях это слишком долгий путь. Согласитесь, господа.

– Полностью на все сто процентов - поддержал Сэмюэля эпикуреец, упредив едкую реплику со стороны Гарридеба.

– В распоряжении нашей страны есть атомное оружие. Мне кажется, будет лучшим, если, не дожидаясь высадки десанта на Хонсю, наша авиация нанесет ядерный удар по Токио и уничтожить японского императора. Это не только существенно сократит потери среди наших вооруженных сил, но и внесет хаос в управление страной. Лишившись своего императора, японцы капитулируют, после чего мы сможем играть со Сталиным по своим правилам.

– Боюсь, что вы несколько упрощаете положение дел. Японцы уже не один раз показали всем свой дикий фанатизм. Не стоит рассчитывать на то, что лишившись своего микадо, они сложат оружие и перестанут сражаться с нами - выразил сомнение Джозеф.

– А я согласен с предложением Сэмюэля, - подал голос толстяк.
– После устранения микадо, в стране обязательно возникнет драка за власть. И кто-нибудь из соискателей за опустевший трон обязательно обратиться к нам за помощью, которую мы окажем на выгодных нам условиях.

– Ну а если вопреки всему это не случиться? Что тогда?
– не удержался Гарридеб, упрямо пытавшийся найти хоть малый изъян в предложении Сэмюэля.

– Тогда мы устроим японцам полную морскую блокаду и будем ждать, когда голод просветлит их мозги и принудит к капитуляции. А если в это дело вмешается Сталин, то у президента будут веские причины объявить Россию недружественным государством и начать боевые действия сроком до шестидесяти дней, без одобрения конгресса - лысый выразительно посмотрел на Джозефа и тот, после недолгого раздумья принял его сторону.

– Ваши доводы кажутся мне убедительными. Даже если, в Японии пойдет что-то не так, будет очень неплохо, если мы покажем Сталину решимость наших действий. Мы заставим его быть очень осторожным и избирательным в своих действиях против интересов Америки. А вы что скажете, Гарридеб?

Сухощавому джентльмену было очень трудно соглашаться с предложением Сэмюэля, но он был вынужден это сделать.

– Я согласен с вашим мнением, дорогой Джозеф - произнес Гарридеб, пытаясь хоть в немногом, но ущемить своего вечного оппонента.