Лето и осень сорок пятого

– Но пусть, господа англичане не считают наши миролюбивые предложения признаком слабости. У нас есть силы и возможности ответить ударом на удар, не зависимо от того, кто его нанесет. Мы мирные люди, но мы всегда стоим на страже интересов нашей многонациональной Родины.

Вождь подошел к Вышинскому и, тронув его плечо рукой, доверительно сказал: - Я очень надеюсь, что вы все правильно сделаете, товарищ Вышинский. Точно также как делали это ранее. Не стоит унывать, если первый блин будет комом. В этом я почти уверен. Главное начать переговоры, заставить англичан думать, торговаться, считать выгоду. Сделаем это, значит, сделали половину дело. Всего вам доброго.

Полным подтверждением правильности сказанных Сталиным слов, стала телеграмма, пришедшая в Москву воскресным вечером из Стокгольма. Она гласила следующее: "Дядя серьезно болен, но доктора надеются на успех от начатого лечения".

Глава X. В полях за Эльбой сонной - II.

– Нет, нет и нет, генерал Бредлов. Ваши утверждения относительно планов русских строятся на предположениях в корне неверных и подобны замкам из песка - Черчилль решительно потряс в воздухе кулаком с зажатой в нем сигарой. От этих энергичных движений столбик пепла обломился и упал прямо на карту боевых действий, украшенную красивыми обозначениями. Подобное кощунство к творению воинской мысли вызвало гневное возмущение у стоявшего на вытяжку перед премьером генерала. На его лице заходили желваки, но скованный невидимыми узами присяги, он был вынужден проглотить обиду.

У тайно прилетевшего в Брюссель Черчилля было отвратительное настроение. Пять минут назад он по буквам объяснил начальнику оперативного отдела, что он идиот и пригрозил отставкой без пенсии и пособия. Для бравых полководцев, не раз бесстрашно водивших свои полки прямиком в пасть к смерти, это было самым страшным наказанием из тех, что можно только придумать. Это было крайне несправедливо, но что поделать, воины всегда подчинялись царям.

– Флот. Немецкий флот, захваченный нами в Киле и Фленсбурге вот, что нужно Сталину. Вот ради чего он затеял весь этот поход, а не ради обращенного в руины Гамбурга, как вы думаете генерал. Вот тот могучий магнит, что прочно приковал к себе внимание русских армий. Ведь это же так очевидно! Смотрите!
– Черчилль навис над картой и стал тыкать в неё дымящейся сигарой, пренебрежительно отмахнувшись от услужливо протянутой генералом указки.

– За время конфликта на севере русские заняли Тромсе, на юге их войска вышли к Килю. Что это вам напоминает? Правильно, гигантские клещи, которые по замыслу Сталина должны сомкнуться вот здесь, в районе Дании, чтобы захватить наш главный военный трофей - флот Деница. Германский флот лакомый кусочек для маршала Сталина. Он давно положил на него глаз и в своих письмах ко мне неоднократно напоминал, что как союзник, Россия имеет право на одну его треть. Ясно, что северное направление является приоритетом в действиях Сталина - Черчилль перестал трясти сигарой над столом и, сделав ею, непринужденный пирует, с победным видом отправил в рот.

– Но, это только один из возможных вариантов действий русских, господин премьер министр - заикнулся, было, генерал, но тут же был жестоко бит могучим интеллектом своего высокого собеседника.

– Я совершенно не понимаю, за что английская казна платит вам деньги, Бредлов!? Как можно быть таким непонятливым человеком!? Что доносит авиаразведка о действиях русских после занятия Тромсе?
– требовательно спросил премьер своего адъютанта от авиации.

– С вечера вчерашнего дня их передовые части движутся на юг, по направлению к Нарвику, господин премьер министр - браво доложил Черчилль полковник Хомбс, всем своим видом демонстрируя, что он то, как раз и не зря получает деньги британских налогоплательщиков.

– Правильно. А были ли со стороны русских переправиться через Эльбу и проникнуть дальше в нашу оккупационную зону? Я вас спрашиваю генерал - премьер грозно вперил свой тяжелый взгляд в Бредлова.

– Нет, господин премьер министр - с трудом выдавил военный, покрываясь липким потом. В этот момент, когда отставка без пенсии и мундира стала так реальна, он страстно жалел, что находится в штабе, а не в войсках. Там, среди своих собратьев по ремеслу можно свободно отстаивать свою точку зрения, не боясь подвергнуться остракизму. К тому же у генерала так некстати свело живот, что доставляло ему дополнительные мучения.

– И что из всего этого следует?
– продолжал донимать Бредлова расспросами Черчилль.

– Что вы правы, господин премьер министр - быстро согласился со своим мучителем генерал.

Причиной столь быстрой сговорчивости стала схваткообразная боль, что в ускоренном темпе принялась терзать его кишечник.

– Да?- удивился Черчилль, - а мне показалось, что у вас есть свое, особое мнение.

– Услышав ваши доводы, я понял, что ошибался, господин премьер министр - генерал оказывал героически усилия против коварного врага, но прекрасно понимал, что был обречен на позорное поражение.

– Я очень рад, что вы наконец-то поняли и оценили то, что ясно любому школьнику, генерал Бредлов - разочарованно хмыкнул премьер. Он был настроен на долгое препирательство и теперь испытывал нечто похожее на обиду.

– Я тоже, господин премьер министр. Извините, но сейчас мне нужно сделать один важный звонок - Бредлов из последних сил пытался соблюсти приличие.

– Ну, если вам так нужно, можете идти - Черчилль снисходительно повел плечами и Бредлова, как ветром сдуло. Ведь главное в этих случаях не добежать, главное донести.

– Слава Богу, что такие генералы в основном находятся в штабах, а не командуют войсками - презрительно бросил премьер, едва за Бредловым закрылась дверь. Руководитель английского правительства не терпел слабовольных людей.

– У него сегодня был трудный день, сэр - вступился за коллегу начальник штаба 2-й армии генерал Пим.

– У нас всех сегодня трудный день - сварливо не согласился с ним Черчилль. Вытащив сигару изо рта, он подошел к карте.

– Итак, теперь все согласны с тем, что главное направление русского наступление является Фленсбург с находящимся там флотом. Пока у Сталина нет сил и возможности пересечь канал и продвинуться ещё дальше на север, но можно не сомневаться, что со временем они у него появятся. Что вы намерены предпринять для срыва плана русских и реализации замыслов операции "Немыслимое"?

Премьер ожидал, что говорить будет фельдмаршал Александер, но слово взял генерал Пим. В те моменты, когда дела шли не так, как того хотело верховное руководство, у фельдмаршала пропадала уверенность в себе, и он начинал размазывать кашу по тарелки. Гордон Пим хорошо знал эту особенность и потому взял инициативу в свои руки.

– Вы совершенно верно отметили, сэр, что у Сталина пока нет сил для продолжения похода на север. Все те танковые соединения, которыми располагал маршал Рокоссовский, полностью задействованы для оттеснения наших войск из Шлезвига, захвата Гамбурга, Любека и выхода к южной стороне канала. Анализируя сведения, поступившие к нам из дивизий, можно смело сказать, что наступательный порыв русских на данный момент полностью выдохся. Чтобы привести свои войска в порядок и продолжить наступление, маршалу Рокоссовскому нужна тактическая пауза минимум полторы недели. За это время он успеет подтянуть тылы снабжения, пополнить войска резервами и сможет наступать в любом направлении - как бы невзначай подчеркнул Пим.

Острое ухо Черчилля моментально уловило скрытый подтекст, но премьер не подал вида. Он только неопределенно кивнул головой, как бы показывая, что сказанное принято к сведению и генерал продолжил свою пояснительную речь.

– Наших войск находящихся в Голштинии хватает только для обороны полуострова, - с сожалением констатировал Пим, - о наступлении против войск Рокоссовского можно будет говорить только через неделю, не раньше. К этому сроку мы надеемся завершить переброску немцев из Норвегии и, довооружив их, двинем против русских.