Лето нашей любви

Улыбка ее стала еще шире и счастливее. Она наклонилась к нему еще ниже. Чмокнула в нос. Заглянула в глаза. Его спокойствие трещал по швам. В море начинался шторм. Пусть он только набирал обороты, но… это было завораживающе прекрасно! Карина готова была полностью отдаться во власть этому шторму. Забыться в нем. Утонуть.

У нее перехватило дыхание. Пересохло в горле. А стук сердца набатом слышался в ушах. Все остальные звуки просто исчезли.

Облизав пересохшие губы, она с усилием воли опустила глаза вниз, признавая свое поражение в этой борьбе. А потом… потом, наконец, коснулась его сухого и горячего рта своими губами. Сердце замерло на мгновение, чтобы уже в следующий миг забиться еще быстрее.

Карина честно планировала только подразнить его. Ограничиться целомудренным поцелуем. Приручать его постепенно. Но внутренние тормоза окончательно отказали от этой мимолетной шалости. Захотелось большего. Гораздо большего. И плевать, что инициатором снова выступает она. Главное, чтобы он не оттолкнул! А то опустит ее самооценку на самое дно пропасти. И никакие Ярославы и все другие бабники, не смогут ее повысить.

Карина немного разжал рот, пробуя на вкус его нижнюю губу, а затем и верхнюю. Отдаваясь своим ощущениям, рвано выдохнула и обрадовалась: Павел ответил на ее пока робкое соблазнение. Вернее, он перехватил инициативу, заманивая ее в настоящий голодный поцелуй. Его язык нагло начал хозяйничать у нее во рту, а руки исследовали филейную часть ее тела. Это было великолепно! Это было фантастически! Она уже и забыла, что можно так безумно целоваться. Забыла, что можно сгорать от страсти и нетерпения. И она не собиралась долго терпеть.

Заерзав, она попыталась взыскать с Павла майку, но он только сильнее прижал ее к себе. Прижал за ягодицы, сильно сжимая их и давая ощутить всю степень его возбуждения.

Застонала. Разорвала поцелуй, потому что воздуха стало не хватать. Павел тихо и недовольно зарычал. А она улыбнулась. Но глаза не открыла. Отстранилась от его губ всего на миллиметр. Знала, чувствовала, как он потянулся за ее губами. Но ей была нужна эта пауза.

Проложила дорожку поцелуев от уголка его рта вниз. Он поднял голову, подставляя свою шею под ее обжигающие поцелуи. А Карина снова застонала, когда почувствовала, как одна его рука безнаказанно залезла под ее трусы, накрыла ягодицу, смяла ее. Нет, дальше этой пытки она не выдержит! Она хочет его здесь и сейчас! Хочет так, что всё внутри болит от жара желания.

??????????????????????????Оперлась ладонями на его грудь, отодвигаясь от него, и заглядывая ему в глаза. В них бушевал безумный шторм. И дышал Павел так же рвано и ускоренно, как и она сама. Облизнулась, привлекая его внимание к своему рту. А сама потянулась за край своего сарафана. И уже даже рванула его вверх, но на полпути остановилась: в дверь кто-то требовательно постучали. Хотя, кто мог постучать кроме тети?

— Павлик, к тебе можно? — громко спросила Анна Евгеньевна, подтверждая личность визитера.

— Я не одет! — хрипло и раздраженно рявкнул Павел, сверля Карину тяжелым взглядом.

Она сглотнула. Неужели уже жалеет? Неужели теперь начнет ее винить?

— А-а-а… — протянула по ту сторону двери тетушка. — К тебе тут Оксана Гуртовенко пришла. Одевайся быстрее. Не заставляй девушку долго ждать!

— Хорошо. Через две минуты выйду, — отозвался Павел, и первый отвел в сторону глаза. Руки его тоже покинули свои завоеванные позиции. Теперь они лежали вдоль его тела, не касаясь ног Карины.

— Я передам ей! — одобрительно крикнула тетя и ушла.

Карина гулко проглотила ком горечи. Едва слышно фыркнула. Слезла с него и села на кровати, обхватив колени. И ей было все равно, что сарафан остался задранным! Все равно. Отвернулась, чтобы не видеть, как Павел резво поднялся с кровати. Наспех переоделся и вылетел пулей из комнаты.

У Карины вырвался нервный смешок, который угрожал перерасти в истерический смех. Нет, только этого ей и не хватало.

Это же надо быть такой дурой! Непроходимой дурой. Откинув голову назад, она сильно приложилась ею об стену. Не полегчало. Мозгов не прибавилось. Нет, ну где ее мозги? Ведь была же умной девочкой в школе!

Закрыла глаза и теперь уже от досады застонала. Могла бы и понять, что, если Павел не ведется на ее намеки, то значит его сердце занято! И он тоже хорош! Мог бы прямым текстом сказать, что уже влюблен в кого-то.

Дура! Боже, какая же она дура!

Выдохнула. Сползла с кровати, опустила ноги на пол. А когда встала, правая нога сразу же откликнулась болью. Поморщилась. Вот как страсть ее накрыла, даже о травме позабыла. И всю ночь нога не беспокоила. Или это из-за соседства Павла ей так хорошо спалось? Не важно.

Вдох-выдох. Побрела к двери. Выглянула. Кажется, тетушки нигде не видно. Тихой мышкой похромала в свою комнату. Там, взяла полотенце, сменное белье, вещи и отправилась в ванную. Душ принимала горячий. Долго стояла под струями воды, в этот раз не переживая, сколько воды расходует. Она платит за свой комфорт! Пусть со скидкой, но все же платит.

А Евгений Леонидович еще тот жук! Так расхваливал своего внука! Хотя, чего обвинять старика? Он, наверное, и не знал, что сердце Павла уже занято…

Спускаться вниз не хотелось. Видеть улыбающуюся и добродушную хозяйку дома тоже не хотелось. Но надо.

Карина шла по лестнице степенно, мысленно призывая себя к спокойствию. Вошла в кухню. Анна Евгеньевна была тоже здесь. Радостно махнула руками, поздоровалась, посадила за накрытый стол. Налила кофе и только потом поинтересовалась ее самочувствием.

— Все хорошо, — выдавив из себя улыбку, заверила Карина.

Кофе выпила под щебетание тетушки. До еды так и не притронулась. Аппетита не было. Помыла за собой чашку и пошла в сад. Хорошо, что из болтовни тетушки уже знала, что Павел уехал с этой распрекрасной Оксаной. Ну и скатертью ему дорога. Добрела до любимого гамака и, пусть неуклюже, но забралась в него. Нога начала болеть все больше. Н-да, все же не стоило пренебрегать мазью.

Прикрыла глаза. Выдохнула. Постаралась отвлечься на что-то другое. Стала рассматривать бледно-синее небо, что просматривалось между листьями ореха. Получалось плохо. Что ж, значит, нужно другой способ попробовать. Достала наушники из кармана. Включила музыку на МР3-плеере. Вслушивалась в слова любимой песни и никак не могла различить хотя бы одного. Мысли понеслись в другое русло.

Да, она ошиблась. Теперь и сама поняла, что и пробовать соблазнять Павла не стоило. У них деловые отношения. Такими и должны были остаться. Она сама все испортила. И теперь не факт, что сможет вести с ним бизнес. Следовательно, нужно искать альтернативу. Ну, или включить в себе равнодушие. Этого сделать она уже точно не сможет. Значит, остается только одно.

Нахмурилась, вспоминая, что буквально несколько недель назад ей писала одна знакомая. Таисия занимается домашней выпечкой. Увлеклась этим пару лет назад. Муж поддержал. Но дома на заказ ей стало скучно это делать. Хотелось развиваться, а самой начинать дело ей было страшно. Предлагала ей, Карине, сотрудничество. Тогда Карина отвергла эту идею, но все же пообещала подумать. Сейчас же ей, идея эта, понравилась. Если Таисия выкупит долю Павла, то всем будет лучше.

Но захочет Сверчков продать свою долю? Хотя, он и сам не раз говорил, что кафе его не интересует — главное прибыль. Так пусть возьмет деньги и вложит их в то, что ему действительно будет интересным. Или положит в банк на депозит. Вариантов много, если честно. Главное, надо будет правильно объяснить, что кафе ему действительно не нужно. И Карина приложит все усилия и все своё красноречие, чтобы сделать это. А потом они разойдутся, как в море корабли. И только редко будут (если будут) встречаться на дружеских посиделках своих общих друзей. В принципе, и этого Карина сможет избежать. А потом сердце успокоится. Душа тоже. И можно будет иногда пересекаться с этим серьезным великаном…