Лето ночи

Она пожала плечами и оперлась двустволкой о пень. Ее руки казались двумя бледными тонкими трубками. Наклонив голову, Корди принялась ковырять ранку на запястье.

– Я видала его. Харлеи даже задохнулся.

– Ты видела тело своего брата? Где? В окно.

«Лицо в окне. Нет, это была старуха… Миссис Дагган».

Выдумываешь, – сказал он. Корди подняла на него глаза цвета застоявшейся воды.

Ничего не выдумываю.

– Ты видела его из окна? Твоего дома?

– А из какого еще окна я могла его видеть, чудило? Харлену сразу захотелось стукнуть нахалку, но он взглянул

на ружье в ее руках и воздержался.

– А почему вы не вызвали полицию?

– Да он же не торчит там все время. И у нас телефона нет, чтобы звонить.

Не торчит все время? День был ужасно жарким. Солнца не было видно. Футболка Харлена была насквозь мокрой от пота, и рука под повязкой чесалась как сумасшедшая. Но сейчас он почувствовал, что весь дрожит.

Корди приблизилась к нему на шаг, так чтобы можно было говорить шепотом.

Он не объявляется, потому что все время околачивается здесь. То он заглядывал ко мне в окно, то торчал под домом. Ну там, где обычно ползают собаки. Только сейчас они туда не суются.

Но ты сказала, что его…

– Да, его кокнули, – подтвердила свои слова Корди. – Сначала я думала, что его просто уволокли, но когда увидела его, то поняла, что он мертвяк. – Она подошла поближе и посмотрела на ряд бутылок и банок. Только на двух банках были следы от пуль, и ни на одной из бутылок. – Мать, она тоже его видала, только она думает, что это привидение. Думает, ему охота вернуться домой.

– А ему охота?

Харлен с удивлением услышал, что говорит хриплым шепотом.

– Еще чего! – Корди теперь в упор смотрела на него из-под нависших прядей волос. От нее пахло как от старого, давно не стиранного полотенца. – Это не настоящий Табби. Табби умер. А это его тело, которое они как-то используют. Он хочет уволочь и меня. Из-за того, что я сделала с Руном.

– А что ты сделала с доктором Руном? – спросил Харлен. Револьвер холодил ему живот. В открытых стволах ружья

он заметил два поблескивающих медных кружочка. Эта Корди таскается повсюду с заряженным ружьем. К тому же она психопатка. Интересно, успеет ли он выхватить револьвер, если она прицелится в него из своей двустволки.

– Я стреляла в него. – Корди произнесла это тем же монотонным голосом, каким говорила всегда. – Только не убила. Жалко, что промахнулась.

– Ты стреляла в доктора Руна? Нашего директора?

– Ну. – Внезапно она потянулась, ухватилась за его футболку и вытащила из-за пояса револьвер. Харлен от удивления даже не успел остановить ее. – Черт возьми, откуда ты взял эту малявку? – Она поднесла револьвер так близко к лицу, что казалось, она его обнюхивает.

– Мой отец… – кое-как выдавил Харлен.

– У моего дядьки есть такой же. Но он ни хрена не стоит, если расстояние больше двадцати футов или вроде того, – сказала она, все еще держа двустволку на согнутой в локте левой руке. Затем резко повернулась на месте и прицелилась в ряд бутылок. – Капут, – усмехнулась Корди и протянула ему револьвер, держа вперед рукояткой.

– Я не шутила насчет того, что нельзя носить оружие в штанах, – продолжила она. – Мой дядька, тот и вправду чуть не отстрелил себе сосиску, когда пьяный сунул револьвер за пояс и не поставил на предохранитель. Держи его в заднем кармане штанов, а футболку вытащи наружу.

Харлен так и сделал. Револьвер сразу показался большим и неуклюжим, но к этому можно было привыкнуть. Чувствовалось, что носить его именно так и надо.

– А с чего ты стреляла в доктора Руна?

– Несколько дней назад, – ответила она. – На следующий день после той ночи, когда за мной явился Табби. Я поняла, что это Рун его науськивает.

– Я спросил не когда, – пояснил Харлен, – а почему. Корди покачала головой, будто он был самым тупым созданием на свете.

– Да потому что он убил моего брата и теперь натравливает его на меня, – терпеливо стала разъяснять она. – Что-то странное происходит этим летом. И мать поняла это. И отец. Но ему-то чихать на все.

– Ты не убила его? – спросил Харлен. Лес внезапно притих и стоял рядом с ними, подобно молчаливому и зловещему живому существу.

Убила кого? Руна.

– Еще чего. – Она вздохнула. – Я была слишком далеко. Пули только поцарапали дверцу его старого «плимута» да чуть саданули этого гада по руке. Может, я и попала ему в задницу, но точно не знаю.

– А где?

– В руку и задницу, – повторила она, теряя терпение.

– Нет, я имею в виду, где ты стреляла в него? В городе? Корди опустилась на насыпь. Между раздвинутыми коленями виднелись трусы. Харлен в жизни бы не подумал, что, увидев девчачьи трусы – причем не отдельно, а прямо на девчонке, – он будет смотреть на них без всякого интереса. Но он действительно остался совершенно равнодушен к открывшейся картине. Трусы Корди были такими же грязно-серыми, как ее носки.

Если бы я стреляла в него в городе, наверное, была бы уже в тюрьме, а? Харлен кивнул.

Не. Я стреляла в него, когда он поехал на масложиро-вой завод. Как раз стал вылезать из своей чертовой машины. Надо было бы подобраться ближе, но между нами было футов сорок открытого пространства. После выстрела он так и подпрыгнул… Поэтому я и думаю, что попала ему в зад. И я видела, что подкладка его костюма разорвалась… А потом он вскочил в этот чертов грузовик и удрал с Ван Сайком. Похоже, они засекли меня.

– Какой грузовик? – спросил Харлен, хотя он уже знал какой.

– Сам знаешь, – вздохнула Корди. – Проклятый трупо-воз.

Она схватила Харлена за запястье и с силой потянула вниз. Он опустился рядом с ней на колени. Где-то в лесу послышался стук дятла. По Каттон-роуд, примерно в четверти мили от них, проехала машина. Грузовик, как показалось Харлену.

– Слушай, – сказала Корди, все еще держа его за руку. – Не нужно очень много мозгов на то, чтобы понять, что ты засек чего-то в Старой школе. Потому-то ты и сверзился тогда. А может, и потом видел чего-то еще.

Харлен замотал головой, но она не обратила на это внимания.

– Они убили твоего дружка, – продолжала Корди, – Ду-эйна. Не знаю, как они это сделали, но это точно они. – Она чуть отвернулась, и на ее лице появилось странно отрешенное выражение. – Смехота, но мы с Дуэйном еще в детский сад вместе ходили. Но никогда не разговаривали. Мне всегда казалось, что он по-настоящему хороший. Вечно о чем-то думал, но меня это не злило. Мне даже хотелось, чтоб мы с ним ушли куда-нибудь, и долго бродили, и говорили бы обо всем… – Тут ее глаза снова обрели фокус, и она глянула на свою руку, все еще сжимавшую запястье Харлена. Рука разжалась. – Слушай, ты ведь здесь не потому, что хотел подышать воздухом. Ты чего-то боишься. И я знаю чего.