Лето вёльвы

– Любопытство, Волимир Станиславович, – заблеял Филимон. – Всего лишь вежливое любопытство, – он взглянул на девочку. – Прелестное дитя. На вас похожа.

– На кого ж ей ещё быть похожей? – с намёком спросил Волимир.

– Конечно-конечно, вы правы, – торопливо закивал священник. – А не сочтите за дерзость… К вам и дочь погостить приехала или только одна внучка?

– Только внучка, – коротко ответил он.

Филимон снова кивнул, но на лице его мелькнуло какое-то разочарование, не укрывшееся, ни от Снежаны, ни от Волимира. Девочка причины не поняла. А вот дед снова нахмурился и властно сказал:

– Тебя пойди матушка заждалась уже.

Священник сглотнул, торопливо поклонился и поспешил в противоположную сторону. Снежана проводила его непонимающим взглядом, затем посмотрела на дедушку и спросила:

– Деда, а почему он тебе кланяется и явно тебя боится?

– А потому что Филимоша не дурак, – хитро улыбнулся Волимир. – Знает, собака, на кого кадилом махать, а кому поклоны бить. Я же его и со свету сжить могу, если этот хряк бородатый за старое примется или ещё чего учудит.

Девочка мигом вычленила из слов дедушки главное и уточнила:

– А что он такого страшного раньше делал?

– Да коня своего в узде не держал, – хмыкнул дед.

– Коня? – не поняла Снежана.

Волимир задумчиво посмотрел на внучку, подумал и пояснил:

– Филимоша, петух ощипанный, прежде был очень охоч до женщин. Я его раз предупредил, чтобы не тянул лапы, куда не следует. Мол, есть у тебя законная жена, с ней и милуйся, а саном не злоупотребляй. Не послушал, хрен мохнатый. Я второй раз предупредил. Ну а на третий предупреждать уже не стал. Так что, посидел, цыплёнок болезный, полгодика без мужской силы, и вынужденно остепенился.

Девочка задумчиво кивнула.

– Но это что! – дед неожиданно расплылся в хищной ухмылке. – Куда веселее было, когда он стал постоянно путать ящик для пожертвований со своим карманом. Я даже предупреждать не захотел. Так что потерял наш Иуда и новенькую иномарку, и гараж. Причём по собственной дури. Сам же всё своими руками и подпалил, когда светил. Свечечка из рук прыг, да прям в канистру с бензином. Знатно заполыхало. Народ вокруг аж залюбовался. Зарево до небес. Тушить нет смысла. Но горит ровно, не искорки в сторону. Так по фундаменту гаража прямоугольник и выгорел, а вокруг трава не тронута, и даже поленница целёхонькая стоит. По толпе ропот: – «знамение, не иначе». Я мигом и растолковал: – «То за грех воровства, жадности и сребролюбия, лицу духовному противное». Некоторые запротестовали. Но большинство призадумались, мол: – «а ведь дорогущая машина-то, и впрямь, непонятно на какие деньги куплена». Пришлось Филимоше бородёнкой подпалённой утереться.

Снежана невольно захихикала, глядя на дедушку, который рассказывал эту историю с выражением и в лицах. Тот тоже тепло улыбнулся в ответ.

– Пошли дальше, – мягко сказал он. – Чего стоять посреди улицы?

Его крепкая ладонь легла на хрупкое плечико внучки, и они дальше пошли по улице.

– И что, Филимон всё после этого понял? – спросила она.

– Да какой там понял! – фыркнул Волимир. – Принялся про меня людям в уши нашёптывать всякое, тайком пакостить. В ответ он раз в луже растянулся, другой – палец себе молотком отшиб. А на третий раз и вовсе слёг в инфекционное отделение с неведомой заразой. Месяц в себя приходил. Едва оклемался, и к архиереям своим с жалобой побежал, мол: – «спасите, помогите, злой колдун жизни лишить хочет, паству с пути истинного уводит, службы портит».

– И что эти…, – девочка запнулась на сложном слове, – археи?

– Архиереи, – мягко поправил её дед. – Это высшие чины в церковной иерархии. А что они? Там не дураки сидят. У них, знаешь ли, разные кадры есть. Кто языком треплет. А кто и, как это сейчас модно говорить, колдует почище архимага, выдавая чудеса за божье благословение, – глаза Волимира насмешливо блеснули. – Так вот, приехал ко мне старец благообразный. Посидели мы с ним за самоварчиком, чайку с медком попили, побеседовали к взаимному удовольствию. После чего тот и откланялся, а по пути пригрозил Филимоше отлучением, если ещё будет занятых людей по пустякам отвлекать. Вот с тех пор он и угомонился, при встрече поклоны бьёт и лебезит.

Снежана снова тихо рассмеялась, живо представляя себе эту историю в картинках.

– Деда, – заговорила она через пару минут тишины, – а как ты с Филимоном всё это проделал?

– Да как и со всем прочим, – пожал плечами Волимир. – Если знать, как устроено наше сознание, как работает мозг и по каким причудливым законам живёт окружающий мир, то можно сотворить почти что угодно.

Девочка задрала голову, чтобы посмотреть дедушке в глаза, и прямо спросила:

– Это магия?

– Да как это только не называют, – усмехнулся в бороду дед. – Когда-то называли волховством, ведовством или ведьмовством. Потом родные слова забыли, и принялись называть магией и прочими красиво звучащими словами. А сейчас и наука о таких феноменах вспомнила. Психологи, нейрофизиологи и даже физики начали объединяться в попытке объяснить необъяснимое. За последнюю сотню лет было открыто столько любопытного, что диву даёшься 3 . Словно эхо памяти из давно забытых времён…

3

Волимир совершенно прав. Довольно долгая история психологии, начавшаяся ещё с Юнга и Фрейда, привела учёных к переосмыслению природы человеческого сознания и мистического опыта древних традиций. Современная психология активно использует данные нейрофизиологов, химиков и даже физиков, разрабатывая самую настоящую нео-магию. Пока картина ещё далека от совершенства, но достижения уже огромны. Всё мистическое и магическое, что вы встретите на страницах этой книги, основано именно на положениях современной психологии. Вы сами можете попробовать эти практики в деле. Подробнее о тонкостях подобных приёмов можно прочитать в практическом пособии «Мимо терний к звёздам. Как научиться создавать свою жизнь самому и перестать зависеть от чужих решений», а также в других художественных романах и рассказах автора.

Снежана продолжала внимательно смотреть на замолчавшего дедушку. Тот, казалось, погрузился в какие-то раздумья или воспоминания. Хотя, последнее она мысленно отогнала от себя. Её дед не настолько стар. Ему ведь всего семьдесят с небольшим. Не выдержав, девочка задала зудевший на языке вопрос:

– Деда, а ты научишь меня?

Волимир хитро посмотрел на внучку и уточнил:

– А для чего?

– Ну-у-у, – замялась Снежана, отводя взгляд. – Я тоже хочу, чтобы…

Она заполошно заметалась между словами, ища достойное и правильное, но в голове всплывало только какое-то детское и стыдное: «чтобы боялись и уважали». Дед заметил эти внутренние метания и повторил вопрос:

– Для чего? Ты хочешь, чтобы что?

Снежана тяжело вздохнула, опустила голову и мрачно ответила правду:

– Чтобы меня тоже боялись и уважали. Чтобы быть сильной.

– Быть сильной – это похвальное желание, – улыбнулся ей Волимир. – Но ты уверена, что точно хочешь, чтобы тебя боялись? Уважение из страха – оно коварное и подлое. Чуть отвернёшься, и рискуешь получить удар в спину.

– А как тогда по-другому? – тем же мрачным тоном спросила девочка.

– Отличный вопрос! – в голосе деда проскользнули ноты одобрения и восторга. – Очень правильный.

Он остановился, опустился перед внучкой на одно колено, чтобы их лица оказались на общей высоте, и мягко сказал:

– Запомни, маленькая вёльва, всегда, когда ты не будешь знать, что и как делать, или будешь искать решение, задавай себе подобные вопросы: «А как возможно по-другому?», «Как это возможно ещё?», или «А как именно это для меня возможно?» При этом представь, что ты огромна, как океан или бескрайнее небо, а твой вопрос – это живая и подвижная рыбка или птица. Отпусти их свободно плыть или лететь. И пусть они принесут тебе ответ. Он уже точно есть в этом океане, который есть ты сама. Просто тебе по каким-то причинам нужен помощник, чтобы отыскать ответ в своём бесконечном пространстве. Вот ты и выпускаешь его с этой задачей. Точно также можно искать ответы на любой вопрос. Задай его и выпусти помощника в океан или небо. Он принесёт тебе ответ. Может не сразу, может через какого-то другого человека, но ответ к тебе придёт. Просто твёрдо знай это.

Снежана моргнула, переваривая услышанное. Это было необычно, непривычно, но интересно. А ещё ей почему-то до щемящих слёз стало приятно от того, что дед – такой высокий, сильный и загадочный, опустился перед ней на одно колено и разговаривает, как с равной. Девочка даже пропустила мимо ушей это раздражающее «маленькая вёльва». Да она согласилась бы всегда так называться. Лишь бы и дальше всё было вот как-то так…

– И от чего же ты плачешь, Снежа? – участливо поинтересовался дедушка, бережными движениями утирая слезинки, выступившие в уголках глаз внучки.