Летопись Аляски
Шрифт:
Сам Ванкувер посетил крепостцу, где начальствовал Степан Зыков. Он увидел там два десятка хижин и большую общую казарму, окна которой были затянуты китовыми пузырями.
Джонстон, офицер с ванкуверовского «Чатама», вел опись южной части Чугачского залива. Он видел большие кресты, расставленные на побережье людьми Баранова и Лебедева – Ласточкина. Лебедевцы пригласили офицера к себе в Нучек Вход в селение, расположенное на узком полуострове в низине, стерегла батарея из трех пушек, на берегу на «обсушке» стоял русский галиот, фальконеты и пушки были видны на корабле. Петр Коломинов, начальник селения, подарил Джонстону морскую карту.
Англичане наблюдали простую и мужественную жизнь покорителей Нового Света Они побывали в хижине бесстрашною сибирского поселенца, жившего на берегу небольшого
«Многие из них говорит по-русски, и, судя по тому, что мы поняли из их разговоров и знаков, казалось, что они весьма привязаны к русским», –
писал Ванкувер.
С англичанами тогда встречался один из самых заслуженных покорителей Аляски – Василий Малахов, управлявший восьмипушечным шлюпом. Сам Баранов счел неудобным навязываться Ванкуверу, хотя находился в то время недалеко от английских кораблей. Он лишь дослал в подарок сподвижнику Кука свежей камбалы.
Егор Пуртов, поддерживавший все это время отношения с англичанами, мог передать Баранову все то, что он узнал из рассказов Ванкувера. А Ванкувер к тому времени успел не раз побывать в Нутке, где он вел переговоры со строптивым испанским начальником Квадрой о том, чтобы исследовать пролив Хуан-де-Фука и описать на большом протяжении северо-западный берег Америки. Ванкувер счел необходимым выдать Пуртову письмо, в котором он по справедливости оценил все достоинства этого отважного человека.
В 1794 году на Кадьяк прибыли на корабле из Охотска новые люди. В архивах сохранились имена некоторых из них. Вот «горной науки унтер-офицер» Дмитрий Тарханов, первый геолог Аляски, записки которого считаются величайшей редкостью. За ним следует отец Ювеналий, монах из Кадьякской миссии – бывший горный офицер Яков Федорович, принявший постриг в Невском монастыре. Это он, засучив рукава рясы, вместе с Барановым добывал первый каменный уголь в Кенайском заливе и плавил железную руду.
Прибыл на Кадьяк и прапорщик Чертовицын, начальник воинских сил Кадьяка и всей Аляски, «для ограждения заселения от нападения диких».
С корабля «Св. Екатерина» сошел также Иван Поломошный, «геодезист», участник первого русского посольства в Японию, которое снаряжалось при участии Григория Шелихова. В списке вновь прибывших можно найти и имя скромного героя Аляски – слесаря Ивана Матвеевича Щукина, строителя Якутата и Новоархангельска, пробывшего на разных работах по 1803 год.
Всего на Кадьяк прибыло на трех кораблях сто пятьдесят промышленных, тридцать семь хлебопашцев из сибирских, вологодских и архангельских крестьян, монахи, мастеровые, мореходы. С кораблей сгружали рогатый скот и пушки, съестные припасы и книги, железо и канаты с якорями...
В своем новом доме в Павловской гавани Баранов разбирал груду писем, полученных от Шелихова. Именно в 1794 году Шелихов учредил уже в Иркутске контору своей «Северо-Американской компании». Ему помогал приказчик Компании, просвещенный купец А. Е. Полевой, отец известного Николая Полевого, современника Пушкина. Встречался часто Шелихов и с Эриком Лаксманом, вдохновенным ученым, поддерживавшим многие шелиховские начинания. Илимский изгнанник при встрече с Шелиховым говорил ему об аббате Рейнале, о его знаменитой книге «Философическая и политическая история о заведениях и коммерции европейцев в обеих Индиях». В библиотеке зятя Шелихова – Михаилы Булдакова – была книга крыловского «Санкт-Петербургского Меркурия» за 1793 год, где был напечатан отрывок из Рейналя «Об открытии Америки». Рейналь и Дефо, книги Кука, «Всемирный путешествователь» де ла Порта, труд Солиса о завоевании Мексики и еще мною подобных книг были известны Баранову, Шелихову и их сподвижникам. Книга самого Шелихова к тому времени выдержала два издания, была переведена в Европе. И Александр Баранов признавался, что он тоже начал писать книгу о своих приключениях, но бросил писание, узнав об успехе шелиховской книги. В каких архивах лежит рукопись Баранова?..
Вся деятельность Шелихова покоилась на просвещенной основе. Он знал подвиги своих современников Самуэля Гирна, Александра Макензи и Грея в пустынях Нового Света. Восточная часть
дальнею севера Америки в те годы считалась еще мало исследованной. В июле 1792 года Александр Макензи прошел по материку Америки с востока на запад, преодолел Скалистые горы и близ побережья Тихого океана оставил надпись киноварью.АЛЕКСАНДЕР МАКЕНЗИ,
ПРИШЕДШИЙ ИЗ КАНАДЫ
СУХИМ ПУТЕМ.
Поход Макензи вдохновил Шелихова и в 1794 году он не только составил, но и стал осуществлять план огромной экспедиции на северо-восток Америки. П. Усов, исследовавший деятельность Шелихова, пишет, что Колумб Российский послал девяносто русских промышленников, приказав им «отыскать проход в Баффинов залив, хотя бы через сушу». Это значит, что шелиховские храбрецы должны были пройти материк Америки с запада на восток, следуя по самым гиблым местам. Мы ничего не знаем о том, чем кончился этот удивительный поход, но тот же П. Усов свидетельствует, что и в 1795 году по тундрам Америки к востоку пошли еще тридцать посланцев Шелихова. Удивительны судьбы некоторых русских людей! Рыльский мещанин, учившийся грамоте по Псалтырю, берется за задачу, которая только много лет спустя оказалась по силам крупнейшим ученым-исследователям.
Но мы оставили Писсарро Российского – Александра Баранова, бывшего сидельца по питейным сборам, за чтением писем Шелихова. О, как умели действовать и мечтать эти люди. Шелихов приказывал повелителю Аляски основать на Американском материке город Славороссию... В Славороссии должны быть широкие улицы, просторные площади, украшенные обелисками «в честь русских патриотов».
«...А для входа и для въезда сделать большие крепкие ворота, кои наименовать по приличеству „Русские ворота“, или „Чугацкие“, или „Кенайские“, или иначе как, то есть „Слава России“ или „Слава Америки“, –
писал Шелихов.
И еще были в этом письме такие пожелания: пусть американская столица Славороссия будет как можно больше заселена аборигенами, «дабы множеством людей скорее и удобнее можно было все обработать и возделывать, через что и американцы скорее и удобнее приучатся к нашей жизни...». Хотел Шелихов, чтобы утром в Славороссии при подъеме флага били барабаны, играла музыка, чтобы славороссийский гарнизон был в мундирах и носил на портупеях штыки.
В этих письмах Шелихов и Полевой просили Баранова ускорить поиски руды на реке Медной. Но на Кадьяке уже гудел пятипудовый церковный колокол, вылитый из аляскинской меди мастеровым Шапошниковым. В Павловской гавани отстроили деревянную церковь, обсадили ее деревьями. Тихон Сапожников, спутник Шелихова, сеял ячмень; посеял фунт зерен – собрал полтора пуда. Прилежный Шильдс построил еще два корабля – «Дельфин» и «Ольга». «Феникс», прочно обмазанный по килю барановским смолистым составом, уже давно попил аляскинской воды. На «Фениксе» вскоре был отправлен в Охотск штурман Герасим Измайлов с богатыми грузами морской пушнины.
Летом 1795 года Баранов впервые взял в руки парусный шкот и приборы для счисления долготы и широты. Он сам правил кутером «Ольга», направляя его бег в Кенайский залив. Скорбные вести ожидали там Писсарро Российского. Индейцы с берегов реки Медной замучили старого шелиховца – Константина Самойлова, убили тринадцать промышленников Компании П. С. Лебедева – Ласточкина. Баранов воздвиг новое укрепление в Кенаях, при реке Какну, на высоком правом берегу и назвал его редутом св. Николая.
Редуты выросли также и в Чугачском заливе, где власть над Нучеком принял Иван Кусков, будущий герой Калифорнии. Русские нашли уголь, железные руды, и, может быть, уже в 1795 году были замечены признаки золота близ редута св. Николая. В это лето Баранов побывал на юге Аляски в Чильхатском заливе. Тогда это название никому ничего не говорило. Через сто лет, в дни золотой лихорадки, о Чильхате знал весь мир, ибо там начинался путь к Клондайку. Баранов подружился с индейским тойоном Чильхата. Во всяком случае, на Кадьяке, он вскоре был занят приготовлениями даров для чильхатского вождя; кадьякские мастерицы шили байковый плащ с горностаями, колпак из плиса и нанизывали голубой бисер на нить длиною в десять сажен.