Летопись Дракера. Том Второй

Вскоре принесли ужин. Как выяснилось, Алонебесный позаботился о том, чтобы Альфреда накормили, и даже принесли ему еду прямо в комнату: как объяснил посыльный, – для того, чтобы он, Альфред, не пропал в поисках столовой. К еде прилагалась карта Академии с указанием всех важных мест.

«Это ценное приобретение», – подумалось парню.

Он приступил к трапезе. Зубастые птички, похожие на тех, что были у Скиарда, политые карамелью и посыпанные зеленью – оказались весьма вкусны. Ещё более приятными оказались странные ягоды – квимы, имеющие кисло-сладкий вкус. Также прилагалась стандартная жестковатая баранина и салат: из ветчины, листьев зелени, кукурузы и зелёного горошка. Всё это было залито соевым соусом, каким обычно заправляют суши.

Парень уплетал за обе щёки. Через двадцать минут ничего от трапезы не осталось. Кроме тарелок, разумеется. Стоило ему закончить, как отворилась дверь, и привратник вынес тарелки из его комнаты.

Альфред откинулся на подушки. Его неизмеримо тянуло в сон, и он отдался сладкому чувству, закрыв глаза и начав мечтать о прекрасном. Так его сморил сон, в считанные минуты отправив на дно иных миров…

Деконин открыл глаза. Всё виделось словно в дымке, как будто что-то искажает лучи света. Он ощупал себя – вполне целый, можно сказать – невредимый. И даже отдохнувший, как ни странно. Только что это за место?

Внезапно появилась сиреневая вспышка, и рядом материализовалась фигура с рогами, в набедренной повязке и наплечнике из чешуйчатой кожи. Он очертил рукой круг – и тень рассеялась, свет снова стал нормальным, как в привычных мирах. Но за чертой круга всё так же клубился дым и световые иллюзии.

Существо склонило голову на бок. Оно изучающее смотрело на Деконина, а тот просто стоял молча, не зная что сказать, да и, собственно, не зная, а стоит ли вообще говорить.

– Я демон.

Альфред молчал.

– Меня зовут Де Киррин.

– Ты?.. – выдохнул Альфред.

Снова молчание.

– Это ты? Тот самый демон-клинок?

Демон кивнул.

– Зачем мы здесь?

– Ты не знаешь будущего. Я могу научить. Я знаю.

– Научить чему? – переспросил Альфред.

Демон ничего не ответил.

– Что-то не так? – уже встревожено переспросил парень.

Демон снова кивнул. Потом показал в лес. Он светился фиолетовым.

– Что это? Демоническая магия?

Снова кивок. «Да».

– Что с ней не так? Она опасна?

Демон коснулся мечом травинки. Она побледнела и рассыпалась, словно стеклянная.

– Это какая-то магия?

Но демон уже растворялся в дымке.

– Постой! Что это значит?!

Но он уже исчез, а следом пропал и весь мир. Деконин проснулся в поту, сжимая кусочек одеяла в руке.

– Что это было? – только и пробормотал он. Потом потянулся к клинку. Тот был недвижим.

– Де Киррин, ты здесь? – позвал демона парень. Клинок чуть посветлел, но остался таким, каким и был: холодным и блестящим.

«Что же такое происходит?..»

Юный Дракер чувствовал какую-то угрозу. Смутную, едва ощутимую, но она была словно стена чистой тьмы: непоколебимой и неуничтожимой. Она была готова снести весь мир, но почему-то медлила. «Что же это происходит?..» На этой мысли парень вновь уснул, на этот раз без сновидений.

Утро наступило быстро. Конечно, в дыму от лавы это было почти незаметно, но колокол, отвечавший за пробуждение особо сонных учеников, развеивал все сомнения: сейчас именно утро.

Деконин проснулся хорошо выспавшимся. Он почти забыл о ночном кошмаре, и даже улыбался, предвкушая вкусный завтрак. В комнате оказалась потайная дверь, ведущая в небольшую комнату с душем и очагом для приготовления пищи. Умыться проблемы не составило, а вот поиск того, из чего, собственно, готовить – затянулся. Потом Деконин сообразил взять карту, на которой было отмечено, где находится столовая. Он уверенно прикрепил меч к поясу, взял в руку карту, на плечо положил дремавшего Огневика, просившего «ещё одну минутку поспать» и вышел из комнаты.

«Холодно», – подумал Альфред. И правда, по коридорам гулял ледяной ветер, непонятно как взявшийся среди полей лавы. Огневик сонно объяснил, что Академия построена так, что высокие шпили на самом деле являются полыми, гарантирующими хорошую тягу. По утрам и по вечерам их открывают, и мощный ветер продувает все коридоры, чтобы Академия не перегревалась. Альфред только удивлённо хлопал глазками: в его мире тяга использовалась на заводах для дымоудаления, и в квартирах – для той же цели. Но стандартные вентиляции многоквартирных домов такого продува не осуществляли.

Альфред спустился по лестнице. Она была большая, сделанная из камня. Кое-где виднелись оплавленные следы. Огневик снова вмешался: по-видимому, он уже проснулся.

– Академия, – начал он, – строилась около двух лет. Но, в отличие от распространённого мнения, её Алонебесный не строил. Он только создал чертежи, а строили Академию драконы. В частности, Первородный Дракон Лавы лично делал многое из того, что ты видишь вокруг. Ему, очевидно, помогали. Я думаю, младшие драконы.

– Но как Алонебесный убедил Первородного Дракона помочь ему, если он такой могущественный?! Его же и целые армии сокрушить не смогли!

– Я думаю, силой.

Огневик почесал мордашку.

– Силой?! Ты серьёзно?! Алонебесный в состоянии победить бога?

– Возможно, и в состоянии, – задумчиво ответил огненный дракон. – Но дело здесь в другом. Я полагаю, что ему удалось добиться уважения Дракона. А значит, что-то в нём было уникального. Я думаю, что он смог показать свою силу, и этим впечатлить.

Альфред только по сторонам успевал смотреть. А тем временем он уже приблизился к столовой, и увидел столы с табличками на них. «Разель» – гласила надпись на одной. «Ритил» – гласила другая. Он быстро просмотрел таблички и без труда нашёл своё имя. Он присел за стол, а Огневика уложил рядом.

Ел он быстро, не стремясь разобрать вкус пищи. Еда была неплохой, но его это мало интересовало. Сейчас он более сосредоточился на изучении карты. Там он нашёл магический полигон, где и должно состояться первое занятие.

Огневик также внимательно изучал карту. Его больше заинтересовала другая полезная комната: кузница возле лавовых полей. Его лапки так и чесались выковать что-нибудь новое.

«Как он вообще работает с инструментами? Он же очень маленький», – думал Деконин, пережёвывая остатки какой-то растительной пищи.