Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши

Бесмар оцепенел, неспособный придумать, что бы ещё сказать.

– За прошедшие десять лет по приказу Старших Лучей или без него в Оране было сожжено свыше полутора тысяч человек. Вина ни одного из них не была доказана, имущество конфисковано. Люди, заступавшиеся за невинно осужденных, были брошены в тюрьму или подвергнуты пыткам, в скорее после этого они признавались в виновности того или иного человека, а затем так же лишались имущества, как лжесвидетели.
– Она выдержала паузу, выжидая, когда же на лбу Луча выступит холодный пот.
– За те же десять лет в стране пропало свыше трех тысяч магов всех классов. Преимущественно это были молодые люди в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет. Многочисленные поисковые отряды не справились с их обнаружением. Позднее стало известно, что за этим стоят магистры академии, но с ними будет другой разговор.

– Синента перевернула страницу и положила ногу на ногу.
– Полгода назад стало известно, что некоторые представители церкви, - её голос стал ещё холоднее, - приносили человеческие жертвы для получения кристаллов риджи. Этим же занималась и лаборатория, где не так давно были обнаруженные все пропавшие за последние два года маги, что наводит на мысль о тайном сговоре между инквизицией и кругом магистров.

Бесмар открыл было рот, чтобы что-то громогласно возразить, но Её Величество спокойно его опередила.

– Можете ничего не говорить. Возможно, Старшие Лучи ничего не знали об экспериментах над энергией риджи. Инквизиция ведь подчиняется не только вам, не так ли?
– Она усмехнулась.
– Тут то и вступает в силу история о совете древних и о неком Пророке, которого никто никогда в глаза не видел...

– Пророк глаголет устами Богини, богомерзкая!..
– Закричал кто-то из-за спины Луча.

– Молчать!
– Рявкнула Синента, и от мощи, но не громкости, её голоса, в ушах столпившихся у входа мужчин зазвенело.
– Информация об истинной сущности Пророка, какой бы она не была, не уйдет дальше королевского архива. Я не настолько глупа. Если раскроется что Пророк - всего лишь маска, коею вы прикрывали своё коварство, в стране может подняться настоящая паника, а я этого не хочу. Я лишь хочу, чтобы люди могли полагаться на четырнадцатигранную звезду, начерченную не только на плаще монтерского монаха. А вы, инквизиторы, на протяжении трехсот лет вынуждали людей топиться в негативе, который источают они сами.

Она захлопнула папку и подперла голову рукой.

– Так почему же вы заявили права на престол только сейчас? А?
– Бесмар до последнего верил, что перед ним находится закостенелая мерзавка, пытающаяся прибрать всё к своим рукам. Что она хочет прибрать к рукам самую многочисленную, независимую от политиков армию в стране и усилить свою власть.
– С момента ухода Сфириты Дивы...

Когда с уст Бесмара спорхнуло это имя, королеву словно током ударило, и она передернулась.

– Прошло более трехсот лет. Почему сейчас?

– Потому что вы охамели.
– Честно ответила королева.
– Я до последнего верила, что оставленный моими предшественниками сенат справится со своей задачей. Так оно и было, до тех пор, пока магистры, не без вашей помощи, не стали шантажировать членов сената, что позволило вам как следует разгуляться. Когда под давлением круга магов сломился сенат, надежда перелегла на академию магии, но её травили магистры своим присутствием, да и в народе магов побаивались... и сейчас боятся. В этом я могу понять людей. Осталась одна только Монтера, чьи сыны славились своим умом, силой и образованностью. Но и на них вы нашли управу.
– Синента усмехнулась.
– Никогда бы не подумала, что в вас хватит наглости поднять руку на одного из вас, Старший Луч.

Бесмар сгустил брови, и его свита почувствовала, как в нем закипает кровь

– Спектакль, сыгранный ради того чтобы очернить имя Стижиана Ветру, - вот что заставило меня покинуть свое укрытие и вернуться в эти ненавистные мной стены, Луч.
– Она начинала злиться, о чём говорил только голос.
– Вы назвали отступником и предателем самого Стижиана Ветру, который был известен как сильнейший в истории монах, а находились и такие, кто называл его никем иным, как посланником Богини. Вы повели его на костёр, даже не подумав о том, какие катаклизмы может вызвать сожжение столь могущественного человека. И вот! Мы потеряли Ринель! Вы хоть понимаете, что Стижиан мог убить всех вас, там, на площади? Он по своей воле пошел на костёр именно потому, что не хочет причинять боль людям, готов делать всё, лишь бы они жили. Он - человек, у которого и великая сила, и великое сердце. А вы лишь использовали его...

– Он такой же урод, как и все маги.
– Старательно изображая спокойствие, сказал Бесмар.
– Из его груди вырвалась огненная птица, и она сожгла Ринель. А тот факт, что Ветру сам пошел на костер, говорит лишь о том, что у него хватило совести, чтобы признаться в своем грехе и понести за него наказание. Пророк знал о том, что в груди этого человека дремлет чудовище, так что та казнь - лишь доказательство мощи и святости гласа Богини.

Синента вновь ухмыльнулась, предугадав следующие слова, потоком рвущиеся из уст инквизитора:

– И не пытайся... не пытайтесь скрыть свою жажду власти благородной целью!
– Бесмар снова начал расходиться: голос вновь обрёл силу и налился уверенность.
– Тебе... Вам нужна армия, чтобы с её помощью держать всю страну в страхе!..

– Вы, Луч, совсем дурак, я смотрю.
– Спокойствие, с которым королева взирала на готовых порвать её на части мужиков, раздражало их так сильно, что инквизиторы были готовы прямо сейчас, без какого-либо сигнала, броситься на неё.
– Два моих придворных мага превратят всю вашу "бесчисленную" армию в прах и пепел быстрее, чем вы сможете перечислить имена всех глав семи школ.

– Глупости, разумеется.
– Он и не обдумывал мысль о том, что выпускники школ в большинстве своем заносчивые, но легко контролируемые простаки. Их много, но среди всех едва ли можно было насчитать хотя бы сотню, чья сила сравнима с кем-либо из сынов Монтеры.
– Но, возможно, они смогли бы одолеть нас десятерых. Это да. Однако, придворных магов сейчас нет в Оране. А дворец пуст. Это вы глупы, Ваше Величество, - он как можно сильнее выделили последние слова среди прочих, - что позволяете себе находиться без охраны.

– Ты намереваешься убить меня, Луч?
– Синента резко изменилась в лице, как изменился и её голос, и взгляд. Её красные глаза стали ярче, словно налились свежей кровью.

– Да.
– Твердо сказал он.
– Чтобы вернуть в Орану мир, которого она заслужила.

– Мир и кровопролитие - противоречащие друг другу явления. Они могут сосуществовать, но пообещать ты сможешь только одно.
– Она встала с трона и неспешно спустилась по тем нескольким ступенькам, что возвышали его.
– Даже такой дурак, как ты, должен это понимать.
– Она подошла к ближней к ней колонне, и её прямая ладонь кончиками пальцев прикоснулась к холодному камню.
– За покушение на мою жизнь вам может грозить гниение в тюрьме или каторга.
– Сказала Синента стражам, которые усомнились в правильности своих действий, едва начался этот разговор.
– Вы все ещё можете уйти и не участвовать в этом.

Один из них крепко сжал крохотную звезду, висящую на шее, и с уверенностью во взгляде выхватил меч из ножен. Прочие последовали его примеру.

И в этот момент раздался жуткий грохот, в сравнении с которым то, как распахнулись входные двери, показалось тихим шелестом.

Шокированные, мужчины стали глядеть по сторонам, опасаясь появления защитников Её Величества, но никого не нашли. Их взгляд вновь вернулся к королеве...

Её кулак плотно прилегал к колонне, и от него, во все стороны, тончайшей паутинкой расходились трещины. Прошла ещё секунда, и тяжелая мраморная колонная рассыпалась на бесчисленное количество мельчайших песчинок.