Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши

– Тебе тоже следовало бы, Млинес любит, когда мужчины умеют подбирать цвета.
– Ора хихикнула и тут же спряталась за спиной нерийца, уже не могущего сдерживать улыбку.

– Что?!
– На вдохе воскликнул Ветру-старший.
– От...откуда ты знаешь?!

– Это правда медиум?
– Тихонько спросил Сиан.
– В смысле, настоящий медиум?

Астируми в ответ закивал головой.

– Так, - я наконец сумел донести солидный мешочек с золотом до стойки, за которой стоял владелец "У Трех Королей" Мэдди, - это всё вам.
– Мешочек звякнул о деревянную поверхность и из него покатились золотые ринельские. И, конечно, не забыл пояснить причину такой щедрости.

– Мы сегодня будем буянить.

Круглощекий владелец потупил взгляд и с легким ужасом в глазах взглянул на оказавшееся перед его носом богатство. Я знал, что он хотел сказать:

– Даже перебейте вы здесь всю мебель и сломайте хоть всё здание, этого будет многовато.
– Мэдди собрал в кулак несколько монет, а всё, что осталось, вместе с мешочком, пытался отдать обратно.

– Нет. Это все вам. Митта Эйдин!
– Её имя как-то само всегда соскальзывало с губ, стоило ей появиться со мной в одном помещении.
– Как поживаете?
– И улыбка тоже появлялась сама, я ничего не мог с этим поделать.

– Амит.
– Её голос подобно шелесту моря полушепотом разнес мое имя.
– Рада видеть вас в добром здравии!

Так и хотелось спросить, чего это она со мной на "вы", но вспомнил, что я уже не послушник из монастыря, что в соседнем городе, а законный наследник знатного дома и, будучи медиумом, очень большая шишка для верующих в Богиню людей.

Наверное, у меня покраснели щеки, потому как с моим везением с женщинами их обращение ко мне до сих пор вызывало смущение.

Кончиком пальца я отодвинул золото обратно Мэдди и наконец позволил себе отойти от стойки, потому как рука нащупала трость, к которой я все никак не привыкну.

Права была Ора, когда говорила, что пара минут работы на публику не стоят того, чтобы потом несколько дней нога ныла и стенала от боли. Но слабость мышц, постоянная тошнота и головная боль, ставшая моим верным другом с того момента, как я проснулся восемь дней назад, уже почти вошли в привычку.

Дом.

Как бы мама не обижалась на эти слова, которые я произнес всего однажды, но наше поместье в Оране никак не ассоциируется у меня с этим словом. Мой дом был расплавлен метеоритным дождем братьев Амеверо, и, Богиня зрит, если бы Дримен за него не поручился, я бы заставил духа Циависа сжечь его самого. Но где, спрашивается, теперь мой дом?

Вот он, передо мной. Точнее, он сидит в паре метров от меня и создает нужную атмосферу для дома. Даже не только он, а все они, ведь Ора очень уж похожа на Млинес, полагаю, она возможно её дочь. Интересно, а Стижиан с его-то внимательностью, заметил это? С учетом того, что Тео все же удалось очаровать Млинес, а его сын может все-таки женится на Оре, то им будет очень весело узнать об их тесной связи.

Монтера. Как бы я хотел снова побывать там, вернуться в юношество и может ещё пару раз хитростью и умом моим попытаться свести Стижиана в могилу. Монастырь - вот мой дом, где я провел почти полные одиннадцать лет моей, жизни и с кем, спрашивается, я жил в одной комнате все эти годы? Со Стижианом. Под надзором мастеров, тщательными проверками Тео и острым взглядом Млинес.

Да, бессмертного медиума, обучившего меня основам общения с духами, здесь не было, но зато была её дочь, с каждой минутой я все сильнее в этом убеждаюсь. И тут были оба Ветру и оба радовались тому, что я здесь. Чем не громкий семейный ужин с битьем посуды и пьяными плясками? Правда, с моим-то нынешним состоянием ног, мне поплясать на столе не удастся, но хотя бы посмотрю на них.

– Амит, иди сюда!
– Крикнул мне Тео, допивающий вторую пинту сидра и одной рукой приобнимающий смеющуюся Ору.

Со слегка порозовевшими щечками, она походила на маленькую скромную девушку, которой было стыдно смеяться над пошлыми шутками. Сравнения лучше я придумать не могу.

Между ней и моим лучшим другом сидел Астируми, с которым я лично знаком не был, но знал про него более, чем достаточно. Он чувствовал себя очень неловко по целому ряду причин, первой из которых был факт того, что он не пьет, а второй - что он выполняет функцию стены, не дающей Стижиану добраться до Оры и выпросить у неё причину отказа выйти за него замуж.

Сильно хромая на левую ногу, она все-таки слабее правой, я добрался до невысокого круглого стола, уставленного спиртным в большей степени, нежели едой, и опустился на один из нескольких свободных стульев.

– Будешь?
– Тео протянул мне бутыль сидра.

– Эй, ты что!
– Ора ударила его легонько по руке и отняла спиртное.
– Он, между прочим, после почти трехлетней комы!

– Слушай женщину!
– Поддакнул я в полуобороте, разыскивая глазами Мэдди.
– Меня и так ноги еле держат. Эйдин! Вы не могли бы принести мне чаю?

Она легко кивнула с улыбкой на лице, и мой взгляд вернулся к столу. Эх, как же приятно вот так вот легко разговаривать с одним из своих мастеров - вот что думал я, глядя на Тео.

Стижиан откусил половину соленого огурца и громко выдохнул:

– Столько всего произошло, что я даже не знаю в каком порядке тебе об этом рассказывать.

– В хронологическом.
– Оре поднесли рюмку едва затвердевшей, ещё теплой эмульвары, и она с наслаждением принялась её поглощать.

– Можете мне ничего не рассказывать, друзья.

Откуда во мне столько деликатности?!

– Я приглядывал за вами.

– Поясни.
– Почти в один голос произнесли все кто за столом, кроме Руми, откинувшегося на спинку кресла и озирающегося по сторонам.

Я честно не знал, как сказать им это, и мой взгляд как-то само собой замер на Стижиане, с его черно-белыми глазами.

– Я... Я был в коме, что тут сказать. Но мой разум не был мёртв, хоть и в сознании тоже не был. Я...

Я знал, что сейчас начну нести околесицу, и даже думал о том, чтобы опустить этот вопрос, но кому, как не этим людям, мне это рассказывать? Жаль, что Дримен не смог сюда приехать.

– Не знаю, у всех ли медиумов такое было, но... с тех пор, как я начал слышать своего духа, во снах мне иногда приходилось бывать в месте, которое я мог быть назвать своим внутренним мирком.

Стижиан протянул руку через стол и забрал у Оры бутыль сидра.

– Это поляна за лесом, которая упирается в обрыв и за ним идет море. Там я вижу Фузу...

Точнее сказать, раньше видел.

– ... Но пейзаж за обрывом частенько менялся, и в нем я мог видеть любого... не только вас.

– Любого? Ты... мог видеть мир вцелом? Обратиться к любому живому существу?
– Вскинула брови Ора, припоминая, что её мать уже однажды рассказывала ей нечто подобное.