Летописец. Книга 3. Четыре наследника

У него имелись идеи о том, что делать дальше, но как заставить короля им подчиниться? Райгард уже обсудил это наедине с Марцией, она пообещала уладить дело с мужем. С королевой общаться ему, как ни странно, было проще, чем с Дайрусом. Тот вообще избегал лишнего общения, переложив на плечи баронов судебные, финансовые и прочие дела. Король мечтал о битвах. Это Райгард и решил ему предложить:

– Я советую для начала захватить Малгард.

Все уставились на него. Малгард находился примерно в пятидесяти милях на северо-запад, добраться до него проще всего. Там расквартировался небольшой гарнизон Кэйрона, его нетрудно будет разбить, да и город не имел укреплений.

– Но зачем нам Малгард? – недовольно спросил Дайрус. – Он в стороне от основной дороги. Что ты с ним будешь делать? Там жителей-то, небось, почти не осталось.

– Неважно. Главное – он перестанет быть угрозой…

– Од и так дам де угрожает, – вставил Кривенмер и чихнул, его покрасневшие глазки слезились из-за цветущих растений в саду за окном: их пыльца наполняла воздух. Барон с надеждой посмотрел на хмурое небо и снова чихнул.

– Не угрожает, пока мы здесь. Но если идти на Нортхед, не стоит оставлять в тылу врагов.

– Ну так двинемся на север, по пути возьмём Малгард, – предложил Дайрус.

– Это нас задержит, Кэйрон успеет подготовиться, а то и ударит по нам. Нас прихлопнут в Малгарде так же, как мы собираемся разбить их гарнизон.

– Ты предлагаешь отправить туда небольшой отряд?

– Тысячу или две, – подтвердил Райгард. – Возьмём город, а дальше… – Он замолчал. Марция незаметно кивнула ему: она знала, что он предложит. Он едва не улыбнулся ей заговорщицки. – Перекроем дорогу на север. Построим линию обороны, через которую мышь не прошмыгнёт ни в одну сторону.

– Зачем?

– Север окажется в осаде, Кэйрону придётся послать армию сюда.

Как доносили шпионы, Кэйрон собрал тысячи людей, пока не решаясь направить их на юг. Солдаты жаловались на голод и дезертирства, дрались и пили каждый день, воровали и насиловали женщин.

– А флот? Они могут перевезти всё на кораблях, – пожал плечами Эйвард.

– Южная гавань в руках Маэрины, в Барундию или Лодивию они отправиться не рискнут.

– Но зачем брать Малгард? Разве нельзя построить эту линию здесь?

– Малгард – ключ к междуречью Калсы и Волаги. Если не возьмём Малгард, они наладят торговлю по Истре, дальше на юг с Четвортом. Так же они получат подкрепления.

Внезапно створки окна напротив стола звякнули под сильным порывом ветра, влажный воздух ворвался в комнату вместе с первыми каплями дождя. Слуга бросился закрывать окно.

– Отлично! – Дайрус поднялся. – Значит, этим и займёмся!

– Ваше Величество, я готов… – Райгард тоже встал. Ливень уже вовсю колотил по окнам.

– Почему это ты? Я сам возглавлю отряд и возьму город, – резко возразил Дайрус. Райгард заметил, как заблестели его глаза, в них появился азарт, движения стали более пружинистыми и чёткими. Дайрус всегда любил сражения, они его возбуждали не меньше женщин. Райгард не планировал позволять королю так рисковать, но, может, это ему необходимо? Он посмотрел на королеву и заметил странное выражение, мелькнувшее на её лице. То ли жалость, то ли надежда.

***

Ей пришлось подождать до праздника Рождества Зарии, или, как теперь его называли, Ярогова дня, пока Фил выполнял очередное поручение скантов, но она не пожалела, что поверила ему. Он говорил долго, к концу речи ей хотелось кого-нибудь убить. Ванда никогда не испытывала такой ярости. Она пыталась осознать новости, свалившиеся ей на голову, злость охватывала её всё сильнее, голова шла кругом. Верить ли этому странному типу?

Если он прав… Неужели Валер Мэйдингор её дядя, а отец – Артур Мэйдингор? А мать, получается, Рижитта Кройдом? Значит, она наследница короны после Дайруса? То есть вместо Дайруса, так как он уже не король. Ванда лихорадочно вспоминала всё, что знала о судьбе родителей. На память приходили в основном ужасы об их смерти, история их свадьбы с кучей похабных деталей, которые любил пересказывать Макс. Ему почему-то та история особенно нравилась: принцесса по своей воле выбрала горца в жёны, увела его у кузины, отдалась ему прямо на обеденном столе и высмеяла собственную мать, когда та предложила расторгнуть брак и выйти за Айвариха. Рассказывая об этом, Макс обычно подмигивал Ванде, его глаза довольно блестели. Кажется, это его возбуждало, подумала Ванда и вдруг поняла: Макс знал правду. Конечно, в такой небольшой общине сохранить подобную тайну невозможно. Многие наверняка знали, что она – не дочь Валера, скрывая это, чтобы спасти её от участи родителей. Если бы Макс сказал раньше… Но нет, он хотел использовать её в тёмную, с горечью подумала она. Он не доверился ей и сгинул в тумане без надежды отыскать выход в иной мир. Ванда испугалась своих мыслей и решила вернуться к реальности:

– Если ты мне соврал, я шкуру с тебя сдеру, а потроха скормлю собакам у тебя на глазах, – пообещала Ванда.

– Дак мне незачем врать, моя госпожа, ибо мне нужна ваша помощь, – Фил говорил почти подобострастно, но она ему не верила. Этот прохвост обманет кого угодно.

– А точнее? – Ванда нетерпеливо поёрзала в кресле у стены и покосилась налево – Фил пристроился в соседнем кресле. Между ними притулился столик астурийского малахита, на нём стояли небольшие часы в бронзовом шестигранном корпусе – подобие шкатулки на коротких ножках-шариках. Стрелка на верхней плоскости указывала на цифру 9. Эту маленькую механическую диковинку муж привёз из Шагурии вместе с пистолетом – до тех пор Ванда видела только настенные и башенные часы. Георг любил такие вот новинки.

Помимо малахитового, вдоль стены выстроились деревянные столики с шахматными досками и колодами карт, а также диван. Стену напротив занимали три высоких окна, выходившие в цветущий сад. По окнам барабанил дождь – он почти не прекращался уже много дней.

Они сидели в гостиной дома Георга, Фил даже выпросил бокал красного вина. Ванда глотнула немного из своего бокала и поставила его на столик, прислушиваясь к монотонному тиканью часов. Она любила эту гостиную, поэтому, наверное, ничего здесь не поменяла: светло-зелёные стены с резными деревянными панелями, пейзажи сканналийских и барундийских художников, кресла с обивкой изумрудного цвета. Огромный камин доходил до потолка. Ванда украсила гостиную вазами с веточками деревьев из сада – она предпочитала их цветам, – и запах свежей зелени наполнял комнату. В центре висела люстра на двадцать свечей. Обычно под ней ставили большой деревянный стол, сейчас он не нужен – единственным гостем после Дня Великого Дара был Кэйрон.

– Я хочу видеть вас королевой, вы имеете полное право на трон, разве нет? Не меньше, чем королева Марция. – При упоминании Марции Ванда поморщилась – шрам от её коготков остался на щеке и раздражал Ванду каждое утро при взгляде в зеркало. Она пыталась спрятать его под слоем пудры, но Кэйрон вечно смотрел на неё так, словно видел уловку насквозь. Зачем она связалась с этим болваном? Кэйрон только и делает, что слушает скантов, возбуждает ненависть в народе, устраивает казни недовольных да издаёт законы в пользу язычников. Эктариан и зарианцев он пока не трогал – Ванда была уверена: это ненадолго. Сколько покушений он вынесет, прежде чем начнутся массовые казни? Первая такая случилась после нападения на эту чёртову Маю. Кэйрон в ту ночь схватил и запытал до смерти человек десять, столько же казнил на следующий день, Мая же наутро как ни в чём не бывало появилась на публике. Это вызвало переполох среди всех, Кэйрон приказал ей не появляться вне дворца. Впрочем, он наверняка боялся новых покушений. Ванда скривилась: какие тут покушения, если весь город уверен, что она побывала на том свете и обрела бессмертие. Вот бы с кем поговорить о воскрешении Макса. Кстати, о Мае.

– Если я потомок Свенейва, значит, я смогу приказывать летописцу?

– Ну да, коль станете королевой, – заверил Фил.

– Но как я ей стану? Мой муж жив…

– С вашего-то мужа мы и начнём, – Фил встал и налил вина. Бутылка почти опустела, но в комнате было ещё две. Может, он напьётся и выдаст что-нибудь важное? Ванда пристально изучала собеседника, пока он пил. Один вопрос вертелся у неё на языке.

– Объясни, – начала Ванда, – почему ты идёшь против своих? Почему ты сказал, что их вера не твоя? Ты же свергал Дайруса вместе с ними.