Летописи Благоземья. Летопись вторая. Хранители Весов
Шрифт:
– Мне нужно больше душ мертвецов, Зорг. Старшие Боги изгнали меня из Пантеона!
– Как они узнали о нашем союзе?
– Не надо было осаждать Благоземье полчищами демонов, Зорг!
– А может, это ты им рассказал, а? Почти десять лет я сидел спокойно – мне и Церебралу нужно было накопить силы.
– Ты прав, я сознался! Но только после того, как Боги сообщили, что видели всё при помощи Ока Весов!
– Они наблюдали за тобой?
– Похоже на то…
–
Зорг и Сметт часто беседовали, но иногда Создатель беседовал ещё кое с кем. Церебрал не был в состоянии даже объяснить, кто это был, ведь даже отдалённо его собеседник не напоминал человека. Он никогда не приходил в чертоги. В чёрной комнате появлялся лишь его образ, выброшенный на скрытую под чёрной тенью стенку небольшим позолоченным медальоном на груди магистра. В определённое время этот медальон светился волшебным голубым свечением, и тогда Церебрал мог разглядеть устрашающий узор, выбитый на нём – череп с кровожадным оскалом. Увидев свечение, Зорг направлял медальон на стену, и мгновение спустя на ней появлялось изображение странного существа. Одно большое огромное лицо, заключённое в чёрной стене. Казалось, оно срослось с пространством, но при этом было живым и обладало способностью говорить. Шевелились не только губы; глаза, брови, мышцы лица – всё отвечало за передачу эмоций.
– Какие новости, Зорг?
– Мне не удалось выкрасть ману, Повелитель! Проклятые Хранители всё расчитали: они взяли в союзники человека!
– Так что тебе помешало с ним справиться? В твоих руках и в руках твоего брата была бессчётная армия мертвецов! Кроме того, ты можешь пополнять силу из недр окружающего. Ответь, что помешало вашей победе?
– Не знаю… Сметт мёртв, но я забрал этого человека к себе. Потом переселил его душу в тело Сметта, и воскресил…
– А сам, что, боишься выходить против Смертных?
– На воскрешение ушло много энергии, Повелитель!
– Никогда не думал, что ты так глупо распорядишься своей силой.
– Не беспокойся. Окружающее дарует мне новую силу!
– Думаешь, успеешь восстановиться?
– Да! А пока Церебрал будет прикрывать меня, добудь мне синюю воду!
Беседа заканчивалась, и чудесный медальон гас, а с ним со стены пропадало изображение Повелителя. И в такие минуты Церебралу очень хотелось спросить, с кем разговаривал Зорг, но всякий раз он отговаривал себя. Но однажды он, всё же, рискнул.
– С кем ты сейчас разговаривал, Хозяин?
– Понимаешь, Церебрал. Это существо повелевает мной.
– И поэтому ты называешь его Повелитель?
– У него есть ещё одно имя – Великое Зло. Это существо никогда не покидает своих чертогов, ибо его плоть – просторы Окружающего. Оно питается энергией Хаоса.
– А почему ты подчиняешься этому… Великому Злу?
– Повелитель должен оказать мне одну услугу, а взамен я должен принести ему кое-что…
– Что именно?
– Синюю Воду… И очень скоро ты поможешь мне добыть её…
– Да, Хозяин!
Церебрал хотел задать Зоргу ещё несколько вопросов про странного Повелителя, но тот слишком быстро ушёл, оставив Церебрала наедине с собственными мыслями.
*** *** ***
– Смотри, Пакром! Наши усилия не пропадают даром!
Пакром заёрзал в глубоком удобном кресле.
– Думаешь, дух Дирея укрепляется в нём?
– Безусловно, Пакром! Видишь, воспоминания из жизни Дирея перемешиваются с тем, что пережил Церебрал!
– Думаешь, он может быть нам полезен уже сейчас?
– Да. Нужно лишь подтолкнуть его мечущийся разум в нужную сторону, пока Зорг вновь не вернул тёмную душу в воскрешённое тело!
*** *** ***
Поток воспоминаний оборвался. Теперь Церебрал мог отчётливо видеть, куда идёт, и даже получил возможность полюбоваться ночгыми видами. Кроваво-красные разводы, перемешанные с золотым свечением, возвещали о восхождении солнца под купол небес. Пройдёт совсем немного времени, и его яркое свечение сорвёт с небесного купола чёрный непроницаемый полог, заботливо наброшенный прекрасной девой ночи, юной Тайнией, и небо снова станет голубым.
Сколько сотен шагов уже прошёл, и сколько ещё осталось пройти? Его взор был направлен на горную цепь, скребущую небесный купол своими острыми зубцами, на вершинах которых блестел свежий снег – единственный ориентир, бросая неуверенный взгляд, на который, Церебрал убеждался, что тропа ведёт его по верному пути.
Он шёл, слушая только спокойный шелест далёкой листвы, и звук собственных шагов, но внезапно в его сознание снова прорвался голос.
– Кто ты? – голос был настойчивый и требовательный, так что Церебрал не смел ослушаться. – Скажи мне, и, в первую очередь, самому себе! Время выбирать, кто ты – Церебрал или Дирей?
– Но как мне выбрать, ведь оба они внутри меня! – Магистр сам обалдел от того, что случайно сорвалось с его губ, но иначе сказать было просто нельзя. В нём действительно боролись две личности: тёмная и светлая.
– Выбери ту, что ближе тебе…
– Я Дирей! – ответил Магистр, теперь уже, без тени сомнения в голосе.
Видимо, этот ответ показался его собеседнику исчерпывающим. Выслушав его, собеседник, ничего не ответив, скрылся из его сознания. А магистр, убедившись, что в его сознании нет больше никаких голосов, кроме его собственного, продолжил путь. Некоторое время ему ещё пришлось смотреть на наскучивший однообразный пейзаж, но потом на горизонте возникла широкая поляна, на которой, щедро поливаемая ослепительно ярким солнцем, возвышалась стена. Несколько высоких башен с площадками для лучников и, конечно же, огромные ворота.
– Вот он, Асур!
Глава третья
Элейм и его люди шли домой с позором, потому что проиграли. Они оказались слабее, но только пока. Пройдёт совсем немного времени, и Элейм отомстит Владыкам за павших воинов.
Громкий звук донёсся до лучников на башнях. Они стали кричать копейщикам, дежурившим у самых ворот. и те лихорадочно начали нажимать рычаги, приводя в движение старые заржавленные механизмы. Длинные цепи поднимали вверх массивные ставни, воткнутые в прочные пазы. Копейщики торопились – они знали, что у ворот ждёт ни одинокий путник, ни расчётливый купец, а сам владыка.
Наконец, ставни были убраны, и ворота распахнулись. Элейм увидел огромную толпу, выстроившуюся по обеим сторонам узкой улочки. Юноши и девушки держали в руках венки. Они даже не выкрикивали приветствий, когда жеребцы послушно повели своих наездников через ворота, а только смотрели на растягивающийся строй. На павших, тела которых несли на щитах. И их было гораздо больше, чем выживших. А те, кто уцелел, шли с неприкрытыми ранами. На их лицах были боль и усталость. Горожане не могли долго смотреть в эти лица. Слишком много было в них страданий и боли от всего пережитого.