Летописи Нэпэла
Шрифт:
Поезд начинал тормозить. Император подождал, пока шпалы не перестанут сливаться в единую серую полосу и взяв Арну на руки, шагнул из дверного вагонного проёма в тоннель. Приземлившись на правое колено, — удар отозвался болью во всём теле, — Нэпэл вскочил и направился в боковой проход, держа Арну на руках, — пассажирский состав уже догонял останавливающийся бронепоезд.
Посчитав, что они ушли достаточно далеко Нэпэл, расстелив на полу бронеплащ, аккуратно уложил Арну и сам примостился рядом, уткнувшись носом в её маленькое округлое плечо.
Технолог военного завода Ньюлэм сидел в кресле пассажирского поезда, мчащегося глубоко под фундаментами городских кварталов. Он возвращался домой, в уютный кондоминиум;
Внезапно резкое торможение вдавило его в кресло; человека, сидящего напротив подперев голову рукой, наоборот, бросил вперёд; острые ногти прорезали щеку, дёсны, упёрлись в носовые хрящи, сминая их. Локоть, поставленный на ручку сиденья, треснул; кости предплечья, прорезав кожу, ткань одежды и мягкую обивку, заскребли о металлическую основу кресла. Кровь из перерванных вен брызнула в лицо и на одежду Ньюлэму; он еле успел выставить ноги навстречу летящему в него пассажиру с порванной щекой. Оттолкнув его вбок, отделавшись лишь лёгким вывихом правой ступни, рабочий с ужасом наблюдал, как установившаяся на считанные секунды невесомость оторвала пассажиров от их кресел, и они барахтаются в воздухе; ещё крепче вцепился в боковинки сиденья. Когда сила тяжести вернулась, пассажиры врезались в стенки вагонов; кто-то столкнулся друг с другом в воздухе, разбрызгивая внутренние жидкости. От сильнейшей перегрузки у технолога лопнула щека, треснула грудинная кость; он успел зажмурить веки и вновь отделался лишь лёгкими баротравмами глазных яблок.
Затем последовала серия мощных взрывов, идущих от первого вагона, влетевшего в хвостовую часть бронепоезда.
Наверх, в город, из вентиляционных шахт ударили столбы огня, высоко подбросив решётки.
Кресло с технологом сорвало взрывом и бросило в потолок; прямо перед ним разверзлась рваной дырой обшивка, кресло выбросило наружу. Отскочив от свода тоннеля, оно вновь ударилось о крышу следующего вагона и отлетело на обочину дороги, в боковой проход.
— И бывает же такое!.. — прохрипел Ньюлэм, сплёвывая кровь, с трудом поднимаясь с кресла, когда отброшенная ударной волной стальная балка пробила ему грудь.
…Мрачное, величественное, серое здание, сложенное из огромных, необтёсанных каменных блоков. На площадках вокруг устремлённых в небо шпилей, пронзавших нависавшие низко над землёй тяжёлые серые облака, сгрудились стаи гранитных химер. Проёмы, затянутые огромными полотнами паутины, плотной, удушающей, — там, где должны быть разноцветные, яркие витражи. Но так даже лучше, — что может быть изображено в таком месте? Лучше не видеть…
Нэпэл стоял перед высокими стрельчатыми воротами готического собора.
«Где я?», подумал Император.
Неведомые строители древности поставили собор посреди бескрайней серой равнины, над которой зависло чёрное солнце.
«Это сон!», догадался он.
Через веко химеры пробежала тонкая трещинка, каменная скорлупка отвалилась, обнажив красное глазное яблоко. Ещё одна трещина прошла по клюву твари, посыпалась каменная крошка. Хищная птица раскрыла клюв и пронзительно заклекотала. От этих звуков всё новые трещины начали прорезать камень, сковавший тварей. Полностью освободившиеся от гранитного плена твари поднимались в воздух и сбиваясь в тучу, кружили вокруг шпиля. Когда их собралось достаточно, они обратили внимание на Императора.
Нэпэл всем телом навалился на тяжёлую дверь, отодвинул её ровно на столько, чтобы заскочить внутрь. Ворота с грохотом захлопнулись позади него, оставив летучих тварей виться снаружи.
Перед грубым каменным алтарём стояли две фигуры рука об руку.
Император узнал их сразу. Одна была девушкой в чёрном пышном платье. Рядом с ней стоял мужчина в расстёгнутом бронеплаще, под ним виднелся чёрный мундир. Такой же, как и на нём, только серебряные нашивки, — мёртвые головы, стилизованные крылья и мечи, скрещенные друг с другом, — будто потускнели, окислились в воздухе собора, пропахшего тленом. Император заглянул мужчине в лицо, — и словно посмотрелся в зеркало. Люди застыли, будто время в соборе остановилось.Высоко на балконе, справа от них, виднелась ещё одна фигура, словно вылепленная из пепла, её Император заметил не сразу, вокруг лица клубился мрак. В руке, повисшей вдоль тела, был короткий арбалет.
«Враг!.. Я отправлю тебя к праотцам! Тебе не помешать нам!», крикнул Нэпэл, подняв лицо к балкону.
Резкий порыв ветра распахнул двери, вбросил внутрь клочья паутины. Лицо врага стало рассыпаться в прах, тотчас же подхватываемый вихрем. Фигуры новобрачных сохранились, будто им ничего не могло повредить. Туча химер, одновременно ворвавшихся в собор и через стрельчатые ворота, и через пустые проёмы окон, накрыла и поглотила императора…
…Нэпэл оказался в совершенно ином месте: большое поле, обнесённое с одной стороны решётчатым металлическим забором, за ним виднеются приземистые корпуса; лесополоса с другой стороны, узкая бетонная дорожка…
«Я уже был здесь когда-то…», подумал Нэпэл. Воспоминания зашевелились где-то глубоко в памяти, мучительно поднимались на поверхность сознания.
Невдалеке стояла группа людей. Одни смеялись, разговаривали, другие ничего не делали. Никто не обращал на императора внимания. Взгляды, случайно брошенные в его сторону, проходили мимо.
«Они не видят меня!», догадался Нэпэл. Решился подойти ближе.
С удивлением он узнал среди толпы себя, ещё совсем молодого. С некоторой гордостью отметил свои глаза, уже тогда поблёскивавшие зелёной сталью, едва заметную полоску светлой щетины над верхней губой, — много позже он сбрил её, чтобы не быть похожим даже в этом на врага. В руке был тубус с любимыми мечами внутри, — будущий Император не решался носить клинки в открытую, за спиной. Предпочитал маскировать их.
Нэпэл-младший постоял в задумчивости, двинулся с места и направился к паре стоявшей в отдалении: усатый мужчина в сером полуплаще, с жестоким надменным лицом и с оспинами на висках, и красивая девушка с жемчужными волосами до плеч.
«Нет, не делай этого! Подожди, когда уйдёт этот… Убей его незаметно, и тогда знакомься с ней… А лучше всего, вообще не подходи к ним. И не узнай их никогда!» Нэпэл хотел протянуть руку, чтобы остановить себя, но чёрный вихрь, внезапно материализовавшийся над полем, втянул его в себя.
«Я вспомнил, это судьбоносный день моей жизни!.. День, когда я встретил любимую!..», успел подумать Император, прежде чем сознание его затянули мглистые облака безнадёжности…
Нэпэл проснулся позже Арны. Она сидела, поджав под себя ноги, возле него, терпеливо ожидая пробуждения. Император поднялся, избегая смотреть девушке в глаза. Мышцы болели после вчерашнего боя, — за последний год они ослабли из-за отсутствия боёв. Император не имел привычку ходить в тренировочный зал, — раньше постоянные схватки заменяли его.
Император снял бронеплащ, в котором ещё торчали пучки стрел, снял чёрный мундир, белую рубашку, расстегнул пряжки бронежилета. Арна молча наблюдала за ним. Император провёл по груди, поморщился, — и грудь, и живот, и спина превратились в один большой ушиб, отливали тёмно-фиолетовым цветом. Наверно, сломаны нижние три или четыре пары рёбер. Шов на животе давно разошёлся, порвались некоторые стежки, из дыры веет горячим духом. В глубине щели виднеется что-то синее, что-то пульсирующее. Уж не кишки ли? Да ещё эта рана на спине… Боль отзывается в сердце…