Льётся лунный свет
Шрифт:
– Здравствуйте. Я к Зурикову Павлу Алексеевичу.
– Есть такой, Айвазовский наш. Стучи сильнее. Спит, наверное, со смены он…
Шурка приложилась кулачком поосновательней. Наконец, дверь скрипнула и распахнулась. На пороге стоял заспанный мужчина в серых шортах и черной футболке.
– Доброе утро, – сказала дрожащим голосом девушка.
– Доброе.
– Я разбудила вас? Простите.
– Ничего. Бывает.
Мужчина с изумлением смотрел на гостью.
– Я Александра Ильина. Я из Саратова, я – ваша дочь.
– Дочь? Да, ну конечно. Проходите, проходи…
Шурка шагнула
– У меня ремонт и кавардак, не обращай внимания.
– Вы художник?
– Так, любитель из городского кружка «Палитра». Последние пять лет малюю, не могу остановиться. Будто крышу сорвало. Тебе нравится? Только честно скажи.
– Да, очень! Прямо выставка.
– А вот посмотри на это.
Павел достал из шкафа небольшое полотно. Шурка взяла картину в руки.
– Узнаешь работу? Называется «Девушка у моря».
– Еще бы, мама Юля.
– Ты с ней одно лицо, такая же красавица.
– Спасибо.
– Те же глазки, носик…Как добиралась? Устала поди, намаялась.
Зуриков метнулся на кухню.
– Саш, давай к столу, подтягивайся. Надо взбодриться. Ты любишь кофе?
– Да, без сахара и сливок.
– Как и я.
На маленькой кухне Шурке бросились в глаза немытая посуда и пустые бутылки из-под вина, обшарпанный мини-холодильник.
– У тебя была гулянка?
– Нет, просто за год столько накопилось, – смутившись, ответил художник. – Саш, у меня самый лучший в мире молотый кофе из Бразилии.
Дрожащими руками Павел достал из шкафчика турку.
– Сейчас соседи прибегут к нам на чашечку кофе.
– Можно, я пока умоюсь?
– Да, конечно, не стесняйся, хозяйничай. Это и твой дом.
В ванной комнате она обнаружила женскую косметику, набор шампуней и свалку полотенец. Ей нужен был контрастный душ. И она его получила, долго нежась под струйками воды. В теле появились легкость и нега. Тем временем жилище Зурикова наполнилось ароматами кофе.
– Саша, с легким паром!
К дымящемуся кофе на столе добавились сыр, ветчина, красное вино, мандарины.
– Можно еще сделать омлет, – предложил художник.
Шурка поморщилась:
– Ой, пап, я его не очень…а можно мне тоже вина?
– Рано тебе, Саш.
– Мне вчера исполнилось пятнадцать лет. Ты не забыл про это?
– Нет. Ты же львенок, родилась двадцатого августа. Доченька, с днем рождения! С меня подарок, проси чего хочешь.
– Новые кроссовки бы мне к осени не помешали.
– Всё, замётано, сегодня же пойдём на рыночек.
– Ого, французское вино. Пап, символически плесни, пожалуйста, пять капель.
Павел налил себе полный фужер красного вина и рюмку – для дочери.
– Твоя мать убила бы меня сейчас на месте.
– Как хорошо, что она за тысячу километров.
– Вы часто с ней ругаетесь?
– Да постоянно. Нотации читает, пилит. Привыкла на своей работе кодексом махать.
– Каким кодексом? Где она трудится?
– Всё там же, в мэрии, юристом.
– Умница! Не то, что я, охранник в Воронцовском парке. Лузер.
– Ты художник.
– Саш, давай выпьем с тобой за твой день
рождения. Эх, где мои пятнадцать лет! У тебя же всё впереди: и любовь, и жизнь. Это здорово, что ты приехала. Это такой бальзам мне на душу, если бы ты знала.Шурка выпила вино и отхлебнула кофе. Голова её приятно закружилась. Зуриков открыл окно и закурил.
– А мне сигаретку? – спросила девушка.
– Нет, солнышко.
– Да я уже пробовала, пап.
– Нет и нет!
– Ну ладно, не кипешуй. И что ты охраняешь в парке?
– Южную террасу Воронцовского дворца охраняю, вместе со львами.
– Львами?
– Да, они, представляешь, из белого мрамора. Двое спят, двое сидят, остальные – готовы наброситься и растерзать туриста. Сашуль, ты приехала в райское место. Алупка!
– Покажешь мне сначала этих львов?
– Конечно. И дворец, и парк, и город покажу. Ты полюбишь всё с первого взгляда.
– Ты родился здесь?
– Да, в Алупке, в этом самом доме. Он имеет историческую ценность, построен был двести лет назад из диабаза – из камней Ай – Петри.
– Что-то я про это уже слышала. Это гора такая?
– Да, гора святого Петра. Есть канатная дорога к ней. Мы обязательно прокатимся с тобой по канатной дороге. Ты всё увидишь.
Павел налил себе ещё фужер и выпил его залпом.
– Не много ли ты пьешь, пап?
– Нет, Саша, у меня такая радость – дочка приехала. К тому же это целебное вино из Франции от друзей-маринистов. Они приезжали сюда на пленэр. Зовут меня в Париж, на Елисейские поля. Сашуль, поехали со мной в Париж?
– Поехали.
– Я ведь серьезно.
– А учиться, кто за меня будет? Пушкин?
– А до первого сентября ты вернешься.
– Поехали!
После третьего фужера вина Павел покачнулся на стуле и чуть не упал. Шурка вовремя поддержала его за локоть.
– Может быть, приляжешь, пап?
– Пожалуй…Саш, ты не подумай плохо обо мне. Я ведь с ночи, ни секунды не спал.
Девушка помогла отцу добраться до дивана. Он что-то бормотал и вскоре засопел во сне. И Шурка долго на него смотрела, улыбалась. Потом взяла в руки «Девушку у моря». Подумала: как же глупо они поссорились с матерью – из ничего, слово за слово, в пух и прах…Она достала сотовый – пятнадцать вызовов от мамы. «Надо позвонить ей. Позвоню, когда папа проснется». Девушка закрыла глаза и будто растворилась в шуме моря и гомоне переулка. Всё-таки желания иногда исполняются…
6. КОРОТКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Антошу Вилова разбудил пронзительный, отчаянный храп соседа по каюте. Извертевшись на жесткой верхней полке, Антон что есть силы похлопал в ладоши – со стороны обидчика никакой реакции. Тогда Вилов свесил ноги и, наступив на столик, спрыгнул на пол, распахнул окно. Ворвавшийся с Волги августовский ветер обдал его утренней свежестью. Вдали за легкой дымкой проступали контуры песчаного берега. Вилов невольно им залюбовался. В подобном плавании Антон оказался впервые за двадцать шесть лет своей безоблачной жизни. "На работе через два часа начнут искать, пусть помечутся, -подумал он, – сами пусть запускают свои компьютерные программы. Таких профи, как я, в этом городе – раз и обчелся. Выгонят, без места не останусь".