Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Летящие сквозь ночь
Шрифт:

… и вдруг ее осенило.

– Ройд, – сказала она, вкладывая в слова остатки своей воли. Лицо ее было мокрым от слез. – Рычаг… используй… телекинез… Ройд… передвинь его… телекинезом!

Его ответ был почти неслышим:

– … не могу… не я… мать… только… она… а я… нет…

– Да, не мать… – с отчаянием сказала она. – Ты всегда говоришь… мать. Забудь о ней… забудь… слушай… это не мать… ты ее клон… те же самые гены… у тебя они тоже есть… сила…

– Нет, – ответил он. – Никогда… должен быть… тот же самый пол…

– Неправда! Не должен. Я знаю… я с Прометея. Ройд… не говори… прометейцу… о генах… передвинь его!

Скуттер прыгнул почти на полметра и

повалился на бок.

Дорога в кают-компанию была свободна.

Тело Лесамера снова двинулось вперед.

– … пытаюсь. – сказал Ройд. – Нет… не могу!

– Она тебя вылечила, – с горечью сказала Меланта. – Успешней… чем ее… лечили… перед рождением… но это просто… подавлено… ты можешь!

– Я… не… знаю… как…

Труп подошел к ней, остановился. Руки с бледной кожей задрожали, подпрыгнули вверх. Длинные накрашенные ногти, кривые, как когти… Они начали подниматься.

Меланта выругалась.

– Ройд!

– Про… сти…

Она плакала, дрожала и бессильно сжимала кулаки…

А потом вдруг гравитация исчезла. Где-то далеко раздался крик Ройда, а затем наступила тишина.

– Вспышки света становятся чаще, – диктовал Кэроли Д'Бранин, – а может, это только кажется, потому что я теперь ближе и могу их лучше видеть. Это вспышки индиго и темно-фиолетового цвета, короткие и быстро гаснущие. Между нитями паутины. Думаю, это что-то вроде силового поля, а вспышки – частицы водорода, разреженной материи межзвездных пространств. Они касаются поля и на секунду вспыхивают видимым светом. Преобразование материи в энергию, помоему, это именно оно. Мой волкрин кормится. Он заполняет уже половину вселенной и продолжает приближаться. Нам не удастся уйти. Агата покинула меня, она затихла, и кровь забрызгала ее шлем изнутри. Я почти вижу темное ядро, почти вижу. Странное дело, там, в центре, есть лицо, маленькое, крысоподобное, без губ, носа или глаз, но в некотором смысле это лицо, и оно смотрит на меня. Вуали движутся так чувственно! Вокруг нас повисает паутина.

О, свет, свет!

Труп взлетел в воздух, руки его бессильно обвисли. Меланту, крутящуюся в невесомости, начало вдруг рвать. Она сорвала с головы шлем, позволила ему упасть. Потом отодвинулась от рвотных масс, готовясь к неизбежной теперь атаке.

Однако, тело Лесамера висело мертвое и неподвижное, и в темноте каюткомпании ничто не двигалось.

Наконец, Меланта немного успокоилась, неуверенно подошла к трупу и толкнула его, легонько и осторожно. Он поплыл к противоположной стене.

– Ройд? – позвала она.

Ответа не было.

Тогда она протиснулась сквозь вырезанное в стене отверстие.

И нашла Ройда. Он висел в воздухе, по-прежнему в черном массивном скафандре. Она встряхнула его, но он не шевелился. Дрожа, она осмотрела скафандр, потом начала его расстегивать.

– Ройд, – говорила она, – ты чувствуешь? Я здесь, Ройд, ты чувствуешь? – Скафандр поддавался легко, и она отбрасывала в сторону его части. – Ройд, Ройд!

Он был мертв. Его сердце не выдержало. Она сжимала его, била, пытаясь вбить в него новую жизнь, но все напрасно – он умер.

Меланта отодвинулась от него, ослепленная слезами, оперлась о пульт и взглянула вниз.

Он был мертв.

Однако, рычаг гравитационной сетки был установлен не на ноль.

– Меланта, – позвал мягкий голос из стены.

Я держу в руках хрустальную душу «Летящего сквозь ночь».

Она темно-красная, многогранная, большая, как моя голова, а на ощупь ледяная. В ее пурпурной глубине пылают, а иногда как будто кружатся две маленькие искорки.

Я заползла вовнутрь системы, ничего

не повредив, осторожно обошла все предохранители и кибернетические сети, и положила ладони на этот большой кристалл, зная, что именно в нем живет ОНА.

Я не могу решиться стереть его.

Дух Ройда просил, чтобы я этого не делала.

Прошлым вечером мы снова разговаривали на эту тему в кают-компании, сидя за бренди и шахматами. Ройд, конечно, не может пить, но присылает свою голограмму, которая улыбается мне и говорит, как ходить его фигурами.

В тысячный раз он предложил отвезти меня на Авалон или какой-то другой мир. Если бы только я вышла наружу и закончила ремонт, заброшенный столько лет назад, «Летящий сквозь ночь» мог бы безопасно перейти на гиперпривод.

И в тысячный раз я отказалась.

Теперь он, без сомнения, сильнейший. Их гены идентичны, и сила тоже. Умирая, он также нашел способ записать свое естество в большом кристалле, и сейчас корабль живет ими обоими. Они часто борются между собой. Иногда она обманывает его, и тогда «Летящий» делает странные, непредсказуемые вещи. Гравитация падает, растет или полностью исчезает, по ночам одеяла обертываются вокруг моего горла, из темных углов в меня летят различные предметы.

Однако, такое случается все реже, и когда все-таки начинается, Ройд ее в конце концов нейтрализует, или же это делаю я. «Летящий сквозь ночь» – наш корабль: его и мой.

Ройд утверждает, что достаточно силен, что я ему, собственно, уже не нужна, и он сам может держать ее в узде. Может и так, хотя сомневаюсь. Я все еще выигрываю у него девять из десяти шахматных партий.

Есть и другие вещи, которые нужно принимать во внимание. Во-первых, наша работа. Кэроли был бы доволен нами. Скоро волкрин нырнет в облако Вуали Грешницы, а мы летим за ним, изучая его, записывая, делая все то, чего ждал бы от нас старый Д'Бранин. Все находится в компьютере, а также на ленте и на бумаге, на случай, если система будет когда-нибудь уничтожена. Интересно будет посмотреть, как волкрин отреагирует на Вуаль. Материя там значительно гуще в сравнении с убогой диетой из межзвездного водорода, которая была его уделом бесконечные века.

Мы пытались с ним связаться, но без результата. Не думаю, чтобы он вообще был разумным. Кстати, Ройд в последнее время решил последовать его примеру и напрягает все силы, пытаясь двинуть «Летящего» с помощью телекинеза. Хоть это и странно, но иногда его мать помогает ему в этом. До сих пор все их усилия кончались ничем, но мы будем продолжать пробовать.

Так и идет наша работа. Мы знаем, что результаты ее дойдут когда-нибудь до людей. Ройд и я обсудили этот вопрос, и у нас есть планы. Перед смертью, зная, что мое время кончается, я уничтожу центральный кристалл и вычищу память компьютеров, а потом вручную направлю «Летящего» так, чтобы курс его пролег рядом с обитаемой планетой. Тогда «Летящий» станет действительно кораблем-призраком. Это должно удаться. У меня много времени, а кроме того, я улучшенная модель.

Я стараюсь думать о другом решении, хотя для меня многое значит, что Ройд снова и снова предлагает его. Несомненно, я могла бы закончить ремонт и, возможно, Ройд мог бы контролировать корабль и продолжать работу без меня. Но не это важно.

Я сделала много ошибок: эсперон, мониторы, мой контроль за всеми – это мои поражения, цена моего высокомерия. Эти поражения мучат меня. Когда я наконец коснулась его – первый, последний и единственный раз – тело было еще теплым, но сам он уже ушел. Он никогда не чувствовал моего прикосновения – я не смогла выполнить этого обещания.

Поделиться с друзьями: