Лев-попаданец
Шрифт:
Ангелина дополнила, кратким экспромтом:
Душу, сердце, отдадим,
Мы своей святой Отчизне!
Выстоим и победим,
И не пожалеем жизни!
Капитан Наташка, огромная и свирепая также была в ярости и исступление, зарубила пятерых свирепых в бронзовых доспехах вурдалаков, и даже плевалась кровью:
– Нет, упыри проклятые! Я вам не дамся никогда!
Наконец вурдалаки утратили боевой дух, и несколько уцелевших тварей попробовало было уйти, но воительницы их почти сразу же настигли. Галина, хотя это с ее стороны не вполне благородно, всадила твари мечом в спину и ввернула:
–
И освободившись, девчата поскакали еще резвее. В лицо подуло чем-то сладким, воздух стал словно медовым. Однако радость воительницы была омрачена. Приглядевшись, она вдруг поняла, что отсутствует больше воительниц, чем ей показалось вначале. В их отряде осталось только тридцать девять боевых девчат на скакунах. А было полсотни, плюс еще дюжина прорвавшихся вместе с Ангелиной. Видимо в короткой, но очень жаркой схватке, Галине удалось разглядеть далеко не все детали сражения.
Но могучая фигура капитанши Наташки, с пышной копной светлых волос, внушала уверенность. Но девчат жалко… Даже очень жалко!
Вокруг было достаточно светло, лун в небе не то на Земле - целых шесть! Щедрая, сказочно приветливая природа, с яркими, достойными Рафаэля красками леса. Идиллическая картина, только бешеный топот кованых сталью копыт разрывал тишину, но даже элитные кони нуждались в легком роздыхе. Ангелина, перехватив взгляд, подруги пошутила:
– Чаще всего садиться на белого коня, обладатель интеллекта хромой лошади, и совести сивого мерина!
Галина в ответ хихикнула:
– На белого коня плохо садиться, зато на него хорошо восседать!
– И продолжила мудрую мысль более прозаически.
Как бы нам самим не опуститься до уровня парнокопытных. Посмотри, как они выглядят…
Кони и в самом деле выглядели страшно, кожаные плиточки и попоны были густо, утыканы стрелочками, а то и дротами. Чем-то они даже смахивали на ежиков. Ангелина сострила, напевая:
– А я ежиков люблю, я их вместе соберу… Вдоль по линии прибоя за собою поведу. А потом как кенгуру!
Галина отрицательно мотнула головой:
– Ну, зачем этих ежиков? Лучше мальчиков… Знаешь я где-то слышала, что нет в мире больше удовольствия, чем то наслаждение, что доставляет мужчина женщине.
Огнезарная дьяволица пожала изрядно поцарапанными плечами:
– Честно говоря не знаю… Мы ведь с тобой невинные души… И лучше оставаться девственницами, тогда пуля нас не найдет!
Галина злобно хихикнула:
– Такой ценой покупаем бессмертие… Бесценной ценой!
– И поспешила дополнить.
– Бессмертие не имеет границ, значит его цена бесконечно, но мало соглашается купить его самую ограниченную вещь в мире - человеческую жизнь!
Во время разговора девушки не теряли даром времени, осматривая кожухи, выдергивая стрелы, и даже смазывая пахучим, обжигающим зельем раны. Кони при этом тонко всхрапывали. Неугомонная дева Ангелина не удержалась от остроты:
– А может, давай в храпа поиграем? Знаешь такую карточную игру?
Галина с притворным гневом набычилась:
– Я в азартные игры не играю! Особенно если они без правил!
Девушка принялась осматривать своего скакуна; развязала ремешки, отстегивала шкуры, и с удивлением оглядывала десятки стрелок с каждой стороны. Они так и не пробили защиту, но
застряли в ней намертво. Костяные пластины, сохранившие коню, жизнь были в основном целы, только некоторые расколоты надвое. Галина непритворно тяжко вздохнула, а Ангелина хитро утешила:– Главное что конь жив, тебя тоже слегка поцарапало!
Девушка посмотрела на синяки, и писуги на своих руках и ногах, со вздохом согласилась:
– Увы, поцарапало!
Ангелина вдруг стала куда серьезнее:
– А у моего скакуна две небольшие стрелки пробили бочек. Жаль!
Галина с волнением в голосе спросила:
– А это как серьезно? Он свалится как волосяной куль?
Ангелина растеряно пожала своими мускулистыми и вместе с тем изящными плечиками:
– Не знаю… Надеюсь провидение нам поможет!
Галина прислушалась; животное хрипело и вроде бы даже постанывало. Воительница с волнением произнесла:
– Увы, это серьезно!
Ангелина, скаля клыки богини, парировала:
– Если ноги не заплетаются, то с конем все в ажуре! Так что милочка не паникуй!
Галина в ответ погрозила напарнице пальчиком:
– Уж кто любит антимонии разводить, так это ты! Именно у дубовых голов с каменным лбом, в голове жидкая кашица!
Ангелина, очень даже злобно скалясь, произнесла:
– Болтушка языком, от деревянной болтушки; отличная тем, что мозги всегда из дуба!
Галина хихикнула:
– Это просто твой экстрим! Болтают по-пустому, лишь те, кого переполняет разболтанность!
Ангелина, потрясая готовым сжечь половину Москвы факелом волос, поправила напарницу:
– Не экстрим, а экспромт! А вообще твой уровень интеллекта как у медве…
Девушка-комсомолка не успела договорить, как раздался новый окрик капитана Наташки. Воительницы-медведицы разом повернули направо, Галина ругнулась:
– Командовать хочет каждый дурак, командиром стать дано не каждому умному!
– И сделал банальный вывод.
– Видимо и сейчас без драки не обойтись!
Ангелина и тут не удержалась от острого перла:
– Да я вообще совсем без драки, могу попасть в большие забияки! Ах, пешка знать она умна, коль превращается в слона! Ведь коли ферзь, то будет пат, хотел большим - ноль результат!
Из ближайшего кустарникового острова вдруг как стремительный хук боксеры вынырнула свежая группа скакунов. Тут были не только вурдалаки и упыри, но в числе предводителей, даже тролль. Причем довольно симпатичный, с бабочкой, бусами из топазов, и яркими, сверкающими серьгами в ушах.
Галина подпрыгнув, воскликнула:
– Демон это уже хорошо! Вернее тролль. Я вот как вспомню, сколько страданий причинил подобный персонаж, моей нежной тезке…
Ангелина жестко прервала, выпуская во время словоблудия рыжие отблески костра от своей шевелюры, напарницу:
– Привыкла по крутому драться! Бутылок многих, очень многих видеть дно! Но не случалось нам влюбляться - давным-давно, давным-давно!
Капитанша-комсомолка Наташка остановила отряд, развернув девчат навстречу врагам. Вурдалаки во главе с троллем остановили свой куда более многочисленный отряд. Обе толпы напоминали боксеров перед схваткой, хмурили брови и даже порыкивали. Причем каждый боксер несколько наивно рассчитывал испугать своего партнера.