«Лев Толстой очень любил детей…». Анекдоты о писателях, приписываемые Хармсу
Шрифт:
Николай Котрелев [8]
Как я напечатал фамилии авторов
Ябыл одним из тех, кто первым пустил «Веселых ребят» в народ: моя фотокопия была сделана непосредственно с авторской рукописи, поскольку Володя Пятницкий был моим другом еще с конца 1950-х. В 1978 году, спустя всего несколько лет после появления этого произведения, он умер. А «Веселые ребята» продолжали расходиться в самиздате и устных пересказах, сначала по столицам, а потом по всей стране. Я тоже их пересказывал, не только читать давал.
8
Записано С. Багдасаровой.
Вполне предсказуемо,
В конце 1980-х мне попалась не газетка, а даже целый журнал, где стояло «Хармс». Меня это невероятно возмутило – а как же Володя и Наташа! В «Советской библиографии», первом номере. Неплохая ошибка для журнала с таким названием. В нем тогда работал один мой знакомый. Это был 1988 год, и тогда уже можно было публиковать подобные вещи. И поэтому уже в № 4 он напечатал мое открытое письмо, в котором я назвал настоящих авторов этого «псевдо-Хармса». Через несколько лет Кобринский в сборнике Хармса «Горло бредит бритвою» напечатал весь текст «Веселых ребят», уже указав Пятницкого и Доброхотову-Майкову.
Потом в 2008 году в московской галерее «Романовъ» я сделал выставку, посвященную Володе и живописи. Там, в каталоге, дана подробная библиография, в том числе о «псевдо-Хармсе». А в 2010 году в Литературном музее – в Доме Остроухова устроил выставку, где была показана непосредственно оригинальная рукопись «Веселых ребят». Так что в научный оборот этот текст, безусловно, давно введен с истинным авторством. Но в массовом сознании, особенно у тех, кто слышал эти анекдоты в 1980–1990-е, это все остается «хармсианой».
Причина не только в сходстве. «Веселые ребята» появились в 1972 году, а подлинный Хармс начал гулять в самиздате только со второй половины 1960-х! Тогда в Ленинграде Мейлах познакомился с Друскиным, хранителем рукописей Хармса – Мейлах стал их перепечатывать и давать читать. Где, когда успел Пятницкий за такой короткий промежуток увидеть «анегдоты» Хармса? Доброхотова-Майкова, например, их не читала – только слышала от него в пересказе. Мне кажется, что Володя (и я), наверно, впервые их прочли у знаменитого Сашки Васильева, который недолго баловался и продажей самиздата.
Александр Кобринский [9]
Как я напечатал текст анекдотов
В 1991 году я опубликовал сборник произведений Даниила Хармса «Горло бредит бритвою». Там, в приложении, поместил эти «Анекдоты, приписываемые Хармсу». Это оказалась первая книжная публикация данного текста. Конечно, эти анекдоты мне были известны раньше, так как они активно ходили в самиздате, и любому, кто был знаком со стилистикой Хармса, было совершенно очевидно, что это не его текст. Но произведение было очень талантливое, такое квазилитературное, даже пародия на анекдот.
9
Записано С. Багдасаровой.
Годом ранее, когда я в РГАЛИ работал с архивом Антона Исааковича Шварца, мне попались подаренные ему рукописи Хармса. Наряду с ними там хранилась и машинопись с этими «Веселыми ребятами». Авторы – Пятницкий и Доброхотова-Майкова, – на титульном листе были указаны, так что, возможно, это была достаточно ранняя копия, конца 1970-х годов (однако уже машинопись, без рисунков). Я решил опубликовать ее целиком, как письменный источник, чтобы покончить с приписыванием анекдотов Хармсу. К «Веселым ребятам» я добавил другие анекдоты о писателях в этом же стиле – это были материалы из «бродячих» копий, тоже попавших мне в руки [10] .
Вообще, случаев приписывания Хармсу чужих текстов было достаточно. В СССР издавались только детские стихотворения Хармса, а первая книга с его «взрослыми» сочинениями «Полет в небеса» (с циклом «Случаи», куда и входят его пушкинские анекдоты) была напечатана только в 1988 году. Советские люди читали его либо в самиздате, куда при воспроизведении часто вкрадывались ошибки, либо в книгах, изданных за рубежом. Например, Михаил Мейлах и Владимир Эрль задумали 9-томное «Собрание произведений» и в 1978–1988 годах в Бремене успели напечатать первые три тома, но в 1983 году Мейлаха арестовали. После его освобождения в 1988 году вышел еще 4-й том, но на этом издание прекратилось.
Были и пиратские анонимные перепечатки. Вот пример характерной ошибки: в 1991 году мы с Андреем Устиновым опубликовали в Париже в альманахе «Минувшее» дневниковые записи Хармса. И там в комментариях упомянули рассказ другого обэриута Юрия Владимирова «Физкультурник». В итоге этот рассказ стали приписывать Хармсу и печатать под заголовком «Юрий Владимиров. Физкультурник». Как-то я присутствовал на филологической конференции, где начали рассказывать про такой «рассказ Хармса», пришлось встать и поправить.
«Веселые ребята» Пятницкого и Доброхотовой-Майковой, безусловно, важны и интересны. В отличие от подлинных хармсовских анекдотов о Пушкине, они создали некое вымышленное пространство, в котором все русские писатели взаимодействуют между собой. Кроме того, их авторы, в отличие от Хармса, использовали реальные исторические факты – например, известный рассказ о трусости Тургенева на пароходе (упоминающийся впоследствии в «Даре» Набокова) или пожар в Петербурге. Вдобавок они оказали влияние на городской фольклор и создали такую структуру «анекдота», которой оказалось очень легко следовать, что и вызвало многочисленные подражания.
Часть III
История русского самиздата через призму любви к «Веселым ребятам»
Как мы их читали, пересказывали, любили и приписывали Хармсу [11]
Особенность «Веселых ребят» в том, что единого источника распространения не существовало, и поэтому каждый, знакомый с этими анекдотами (как вы увидите, слово «читатель» здесь использовать некорректно), имеет свою собственную историю знакомства с текстом. Мы решили записать небольшие интервью людей разных поколений на эту тему. И когда эти мемуары оказались собранными вместе, они внезапно развернулись в широкую панораму. История бытования «Веселых ребят» (вернее, уже «псевдо-Хармса») превратилась в летопись советского и российского самиздата, устного фольклора и безымянных публикаций в интернете.
11
Интервью собраны и записаны С. Багдасаровой при участии Д. Хитарова. Отдельная благодарность за помощь при сборе материала Андрею Васильеву, Павлу Каганеру и Наталье Ким.
Для статистики уточним: всего при написании этой главы было опрошено около 100 человек примерно одного социального слоя и схожего уровня образования, но разных поколений. Показательно, что около 65 % из них либо никогда не слышали об этих анекдотах, либо имеют о них очень смутное представление. Прочие же, наоборот, в большинстве случаев оказались страстными фанатами этих анекдотов.
Евгений Штейнер,
искусствовед, автор книги «Что такое хорошо: идеология и искусство в раннесоветской детской книге» и других /выпуск истфака МГУ–1981/