Лев (в сокращении)
Шрифт:
Его провели в номер, просторный и солнечный, на третьем этаже, с окнами на бассейн. Он вышел на балкончик и стал смотреть вниз, на мужчин и женщин, которые дефилировали вокруг бассейна, лежали в шезлонгах. Он не понимал, как это мужчины разрешают своим женам показываться полуобнаженными другим мужчинам. Он вернулся в номер, распаковал чемодан и стал ждать звонка.
Когда звонок раздался, он ответил:
— Хашим.
— Это Джаббар. Как ваше здоровье?
— В порядке. А как ваш отец?
— Совершенно здоров, спасибо.
Пароль и отзыв произнесены.
— Пять минут. Только возьму цветы для вашей жены.
— Да, сэр.
Халил повесил трубку и снова вышел на балкон. Многие мужчины, заметил он, толсты, но при них — молодые женщины. Официанты подносили напитки к шезлонгам и столикам. Наступило время коктейля, время окутать мозг алкоголем.
— Свиньи, — сказал он вслух. — Жирные свиньи, всех под нож.
Асад Халил вынес из номера букет, вышел из вестибюля гостиницы «Беверли-Хиллз» и подождал, пока синий «форд-таурус», припаркованный неподалеку, не подъехал к самым дверям.
Халил быстро уселся в машину.
— Добрый вечер, — сказал шофер по-арабски. Халил не ответил. Шофер миновал подъездную аллею. — Я снял вам номер на свое имя в гостинице «Бест-Уэстерн» в Санта-Барбаре.
Халил кивнул.
— А как вас зовут? — спросил он.
— Фарид Мансур, сэр.
— Мистер Мансур, мои вещи у вас? — спросил Халил.
— Да, сэр. Они в номере гостиницы, как меня инструктировали.
Халил снова кивнул.
— А другие вещи, которые я затребовал?
— Да, сэр. Они в багажнике.
— А карточка?
Мансур молча передал Халилу пластиковую карточку.
Халил рассматривал карточку, на которой, из соображений безопасности, было минимум информации — не было даже названия аэропорта, где можно ею пользоваться.
— Откуда у вас эта карточка? — спросил Халил.
— Мне дал ее один наш общий друг. Он велел сказать вам, что ему дал ее на время другой его друг, тоже нашей веры, и ему эта карточка не будет нужна два дня.
Халил положил карточку в карман.
Когда Фарид Мансур свернул направо, на бульвар Сансет, Халил взглянул в боковое зеркальце, но хвоста не увидел.
— Это ведь арендованная машина? — спросил он Мансура.
— Да, сэр. Я взял ее на три дня, в соответствии с инструкцией.
— Хорошо. — Значит, машины не хватятся до понедельника.
Халил смотрел в окно, и Мансур сказал:
— Здесь живут богатые. Кинозвезды и прочие деятели кино.
— Грех здесь хорошо оплачивается.
Мансур ответил так, как от него ожидали:
— Да. Но тем более высокую цену им придется заплатить в аду.
Не ответив, Халил задал следующий вопрос:
— А ваша жена знает, что вас не будет дома два-три дня?
— Да, сэр.
Фариду Мансуру этот человек действовал на нервы. Он видел таких в Ливии и здесь изредка — в мечети. Хотя у них была та же вера, что и у него, но верили они по-разному. А этот человек… его голос, его глаза, вся его манера… Этот человек внушал ему страх.
Мансур свернул на бульвар Уилшир и поехал на запад, к Санта-Барбаре.
Они медленно ехали в плотном потоке транспорта.— А где вы жили в Ливии? — спросил Халил.
— В Бенгази, сэр, — ответил Мансур. И быстро добавил: — Я мечтаю вернуться на родину.
— Вернетесь, — сказал Халил. — Вы были в Бенгази, когда американцы бомбили город?
— Да. Я помню ту ночь. Пятнадцатое апреля 1986 года. Я был совсем еще маленьким мальчиком.
— Я тоже был маленьким мальчиком. Мы жили в Триполи, в районе Эль-Азизия. Самолет пролетел прямо над крышей, на которой я стоял, и сбросил бомбы. Я остался невредим.
— Аллах милостив, сэр, — сказал Фарид Мансур.
— Да. Но моя мать, два брата и две сестры отправились в рай.
— Они вечно останутся с ангелами на небесах, — тихо сказал Мансур.
— Да.
Некоторое время они ехали в молчании, потом Халил спросил:
— Почему вы это делаете?
Фарид Мансур обдумал свой ответ. Сказать, что он делает это ради своей страны или ради своей веры — значит признать, что он понимает: это больше, чем просто помощь приехавшему земляку.
— Меня попросили оказать любезность земляку, и…
— У вас когда-нибудь были неприятности с властями?
— Нет, сэр. Я человек тихий, живу спокойно со своей семьей…
— А ваша жена, чем она занимается?
— Тем, чем положено заниматься достойной женщине. Заботится о доме и семье.
— Это хорошо. Так что немного денег лишними не будут.
— Да, сэр.
Мансур поехал по шоссе на север, к Санта-Барбаре.
— Меньше чем через два часа мы будем в гостинице, — сообщил он.
Халил посмотрел на приборную доску. Половина восьмого.
— Это самый живописный путь в Санта-Барбару, сэр. В воскресенье можем поехать по трассе, если хотите.
Пейзажи Халила не интересовали, а в воскресенье ни он, ни Фарид Мансур в Беверли-Хиллз не вернутся.
— Как вам угодно. Я в ваших руках, — ответил он.
— Да, сэр.
— И оба мы в руках Божьих.
— Да, сэр.
Халил подумал, что мистер Мансур окажется в руках Божьих не позже чем часа через два.
А мистер Чип Уиггинс, один из летчиков, бомбивших Триполи семнадцать лет назад, окажется в аду еще до рассвета.
А потом Халил отправится в Нью-Йорк и займется другими незаконченными делами.
Несколькими милями севернее Санта-Барбары Фарид Мансур свернул к гостинице «Бест-Уэстерн», объехал ее и припарковался.
Халил вышел из машины.
— Откройте багажник, — сказал он Мансуру.
Мансур открыл, и Халил заглянул внутрь. На дне багажника он увидел длинный холщовый чехол, в котором обнаружились тяжелый ломик и мясницкая пила. Халил дотронулся до острого зубца пилы и улыбнулся. Он захлопнул багажник. Мансур щелкнул пультом дистанционного управления, Халил забрал у него ключи, и они двинулись к задним дверям, которые Мансур открыл своей карточкой. Затем они свернули в коридор, и Мансур остановился у сто сорокового номера.