Лев
Шрифт:
Я: Когда самый страшный момент в жизни пациента?
Нас: Кто это?
Я: Когда врач начинает гуглить в Интернете.
Нас: Кто это?
Я: Эй, шутка была смешной. Могла бы хоть посмеяться.
Нас: Да кто это, черт подери?
Лев также сделала мне удостоверение личности, что объясняет, зачем Нас заставила меня сделать фотографию карманного размера в последний раз, когда мы ездили в торговый центр. Мне даже не
— Как ты сделал это, хитрый гусь?
Лев сидел за кухонным столом, казалось, он был доволен моей реакцией.
— Я знаю нужных людей. — Это было и так ясно. У него всюду были свои люди. — У меня еще есть копия твоего свидетельства о рождении, карта социального обеспечения и твой паспорт.
Я посмотрела на свое удостоверение личности.
Мина Кларабелль Харрис.
Адрес был... Льва.
Я не стала спрашивать почему. Уверена, он сделала так, потому что ему нужен был существующий адрес, а я жила здесь уже четыре с половиной недели.
Припарковавшись за квартал, Вик быстренько делал свою работу, устанавливая камеру в виде огромной пуговицы на лацкан моего блейзера, под мое пальто. Большая пуговица метко гласила «Я молчаливо осуждаю тебя».
Вик объяснил:
— Это не камера прямого эфира. Я не смогу посмотреть, что наснималось, пока ты не выберешься оттуда, и мы не вернемся в клуб. Если решишь, что кто-нибудь тебя подозревает, не думая, просто беги со всех ног. — На мой нервный кивок, он улыбнулся. — Просто сядь, закажи напиток и посмотри шоу, как будто ты с нами. Ничего сложного, — он добавил. — Вероятно, тебе будет лучше, если ты уберешь это выражение я-не-в-своей-тарелке с лица.
— Заткнись, Вик, — я оттолкнула его руки, и он захихикал.
Я была готова идти. Наклонившись, я схватила Льва за рубашку и притянула к себе.
— Эй, не переживай. Я вернусь через час, хорошо? — Он что-то пробурчал, не смотря на меня. Поэтому я привлекла его внимание. Придвинувшись, я поцеловала его своими липкими от блеска губами в щеку. — Я вернусь, прежде чем ты заметишь.
«Поцелуй Афродиты» шокировал меня. Из разговора парней я сделала вывод, что место будет дырой для бомонда, но оно было ошеломительным.
Греческая тема предполагала огромные белые колонны обвитые цветами и нарисованной на них растительностью, огромные деревянные столы в кабинках замысловатого дизайна и с вкраплениями золота, подушки в кабинках, декорированные типичным греческим орнаментом (золотого цвета, конечно). А сцена... вау. Она выглядела так, будто была сделана в стиле 1900-х, дополненная массивным красным занавесом.
Я была впечатлена.
Я сделала так, как сказал Вик. Заказала напиток, заняла место и повернулась лицом к сцене. Полчаса спустя началось шоу. Свет приглушили, и все софиты освещали сцену, занавес открылся, и я разинула рот.
Четверо мужчин, красивых и накачанных, в белых набедренных повязках, которые приоткрывали нижнюю часть их задниц, держали женщину, сексуально одетую и сидящую на маленькой софе, которая стояла на платформе. Каждый из парней держал один угол платформы и нес ее непринужденно.
Шоу начиналось круто.
Женщина, лицо которой было прикрыта, скинула накидку, когда мужчины опустили диван на пол сцены.
— Божечки-кошечки, — прошептала я.
Это ж была Чача.
Она была в образе греческой богини. Конечно же, представила себя как Афродита.Я наблюдала за ее выступлением, то была своего рода сценка, что-то между стриптизом, драмой и комедией. Не хотела бы это замечать, но она была хорошей актрисой. Мужчины готовы были есть из ее покрытых блестяшками рук, и пялились на ее блестящие титьки. Все закончилось, когда Чача села на шпагат на свою чоча (прим. перев. с исп. вагина).
Мужчины громко хлопали, когда занавес закрылся. Музыка стала громче, и две другие девушки заняли стену около пилонов. Я видела куда лучше в «Сердцеедках». Через полчаса началось еще одно представление.
Я начинала понимать, почему мужчин тянуло сюда. Это шоу было необычным. Смех из-за постановок был заражающим и освежал атмосферу в клубе.
К сожалению, я понимала, почему они выигрывали.
Я увидела достаточно. Встав, направилась на выход, но меня практически сшиб с ног мужчина. Я взвизгнула и устояла на ногах. Мужчина повернулся.
— Черт, прости, — сказал он извиняясь.
О, господи боже.
Мое сердце ушло в пятки.
Мужик из кафе с сэндвичами нахмурился.
— Эй, а я знаю тебя. — Он осмотрел меня. — Ты та самая бездомная.
Я покачала головой, пытаясь выглядеть разгневанной, что он назвал меня бездомной.
— Нет, думаю, вы ошиблись. Простите.
Я двинулась вперед, но он поймал меня за руку, притягивая назад. Очевидно, что он уже выпил. Мужчина громко заржал.
— Ой, да ладно. Я ж знаю, что это ты. Ни один мужчина не забудет такое лицо. — Он уставился на меня. — Ты выглядишь намного лучше.
— Убери свои руки от меня, — зашипела я.
Он цыкнул.
— Жаль, что ты больше не голодна. — От сожаления он покачал головой. — Черт, ты симпатяжка. — Он наклонился, чтобы прошептать прямо в мое ухо: — Я сожалел, что не согласился на твое предложение тем вечером. Мой член так жаждал твоего рта, детка. — Затем добавил: — Сколько надо, чтобы предложение было вновь в силе?
— Ад должен замерзнуть, грязная ты свинья. — Я оттолкнула его так сильно, как только смогла. Он оступился и упал на спину, привлекая всеобщее внимание ко мне.
Сотни глаз сосредоточились на мне. Я покраснела и взглянула на охранников, которые, наконец, решили вступиться. Выплюнула свой гнев на них:
— Значит, вот как вы позволяете мужчинам вести себя с женщинами в этом клубе?
Затем я совершила огромную ошибку.
Я ушла, крикнув через плечо:
— Нет уж, спасибо, я лучше вернусь в «Сердцеедки».
20 глава
Лорендо
Я открыл рот от удивления. Я наблюдал за уходом женщины, мое сердце забилось быстрее.
Алессио подошел ко мне.
— Что мне сделать, отец?
Я сосредоточился на мужике, с которым она ругалась.
— Запрети ему вход.
Мой сын замер, и я ощутил удивление Алессио.
— Что? Почему? Они просто поссорились. Ничего страшного.
Я покачал головой.
— Ради безопасности, figlio (прим. перев. с исп. сын). Он устроил это дерьмо в моем клубе и убил все настроение. Я не буду терпеть такое. — Я уже решил все. Я повторил: — Запрети ему вход.