Левая политика, № 23 2015. Россия, Украина, Новороссия

История полностью подтвердила предвидение марксистского мыслителя. Так, профессор Кембриджского университета Дэвид Лейн отмечает, что большинство работ по переходу к рынку в России страдают тем пороком, что игнорируют ключевой вопрос о социальных силах, стоявших за реформами. Лейн выделяет две основные социальные группы, способствовавшие падению советского строя и его переходу к капитализму [9] . Это были: «административный класс», состоявший из людей, осуществлявших административный контроль над производством, образованием и наукой; и «приобретательский класс», образованный выходцами из интеллигенции, заинтересованными в использовании рыночного механизма для извлечения материальных выгод из своей квалификации. К этим двум социальным категориям Станислав Меньшиков добавляет предпринимателей чёрного рынка, чья деятельность постепенно нарастала ещё в порах советского общества [10] . В течение многих лет органам централизованного управления более менее успешно удавалось контролировать экономику. Однако их роль постепенно подрывалась, и бюрократия, включая директоров предприятий, повышала своё влияние. Таким образом, за фасадом внешне монолитной плановой экономической системы возникала основа для развития частного присвоения на основе общественной собственности. Не менее важным источником, сформировавшим облик нового общественного строя, было беспрецедентное влияние, оказанное Западом на процесс трансформации посткоммунистических обществ.

9

Lane D. Elites and classes in the transformation of state socialism.
– New Branswick (USA), London (UK): Transaction publishers, 2011.

10

Menshikov, S. The Anatomy of Russian Capitalism. Washington, DC: Executive Intelligence Review News Service, 2007, p. 9.

Поражение Советского Союза в холодной войне скомпрометировало социалистическую систему, и способствовало тому, что наше общество некритически приняло буржуазную систему ценностей, предполагающую широкое введение частной собственности. На этом фоне правящие круги Запада, прежде всего Соединённых Штатов, сумели оказать решающее закулисное влияние на выработку радикальных экономических реформ. В связи с этим Лейн выделяет «глобальный политический класс», который через гегемонию западных правительств и международных организаций осуществил своё решающее влияние на формирование капитализма и класса собственников в России [11] . В основе этой политики лежал пресловутый «Вашингтонский консенсус», определявший приоритеты международных финансовых организаций в отношении развивающихся стран. К 1990-м годам мир накопил уже достаточный опыт для вывода о том, что следование формуле «либерализация плюс стабилизация» (т. е. ограничительная денежная политика) усиливает бедность и нищету [12] . Сокращение бедности, равенство и сохранение окружающей среды не были составной частью консенсуса [13] . Это была стратегия, преследовавшая цель смягчить бремя назревавшего кризиса для Запада. Результатом многочисленной критики этой политики стало формирование «поствашингтонского консенсуса», сделавшего ударение на социальное страхование и борьбу с бедностью [14] . К сожалению, это прошло незамеченным для российских политиков и общественности.

11

Lane D. Elites and classes in the transformation of state socialism.
– New Branswick (USA), London (UK): Transaction publishers, 2011, p. 43.

12

Chossudovsky М. The globalisation of poverty. Impact of IMF and World Bank reforms.
– London etc.: Zed Books Ltd., TWN Third World Network, 1997.

13

Serra, N., Spiegel, S., and Stiglitz, J. “Introduction: from the Washington Consensus towards a new global governance” / Serra, N., and Stiglitz, J. (ed). The Washington Consensus reconsidered: towards a Global Governance.
– Oxford: Oxford University Press, 2008, p. 6.

14

Serra, N., and Stiglitz, J. (ed). The Washington Consensus reconsidered: towards a global governance.
– Oxford: Oxford University Press, 2008.

Внешне реформами руководила группа высших государственных чиновников во главе с Гайдаром, которых консультировали, поддерживали и подталкивали высшие сотрудники администрации США и американские эксперты [15] . Как свидетельствует американская исследовательница Джанни Уэдел, российские реформы келейно разрабатывались буквально несколькими специалистами Гарвардского университета, тесно связанными с правительством США, и проводились в России через правивший политический «клан Чубайса» [16] . По имеющимся данным, Чубайс официально принял на руководящие должности Госкомимущества иностранных консультантов, включая кадровых офицеров ЦРУ [17] . Мемуары Строуба Тэлбота, помощника президента США Клинтона по российским делам, не оставляют сомнений в том, что американская администрация рассматривала президента РФ Ельцина как надёжного проводника своих интересов в России [18] . Неолиберальные экономисты Джеффри Сакс, Андрей Шлейфер и юрист Джонатан Хей влияли на экономическую политику России, беспрецедентную для независимого государства. Они вместе с Гайдаром и Чубайсом вырабатывали решения, которые потом вписывались прямо в президентские указы [19] .

15

Pirani S. Change in Putin’s Russia. Power, money and people.
– London: Pluto Press, 2010,

16

Wedel, J. Collision and collusion. The strange case of western aid to Eastern Europe.
– New York: PALGRAVE, 2001, ch. IV “A few good reformers: the Chubais clan, Harvard, and ‘economic aid’”.

17

Так, приказом № 141 по Госкомимуществу начальником отдела иностранной технической помощи и экспертизы и заместителем председателя комитета в экспертной комиссии (А.Чубайса) был назначен Джонатан Хей — гражданин США, кадровый сотрудник ЦРУ. Экспертная комиссия была уполномочена рассматривать проекты Указов Президента России, постановлений Правительства и распоряжений председателя и заместителя председателя Госкомимущества РФ по определению специфики приватизации в различных отраслях народного хозяйства (Хроника государственного переворота 1990-х и потрошения России Чубайсами, Интернет-ресурс,доступ осуществлён 22.01.2011).).

18

Talbott S. The Russia hand: A memoir of presidential diplomacy.
– New York: Random House, 2002.

19

Ibid., р. 27.

Это ярко подтверждается и воспоминаниями американского банкира российского происхождения Бориса Йордана, который рассказывал, как в сентябре 1992 г. к нему обратился Чубайс, возглавлявший Госкомимущество, с просьбой срочно разработать программу приватизации [20] . Срочность объяснялась тем, что 9 декабря должен был открыться очередной съезд народных депутатов, и правительство хотело начать приватизацию до этого, поставив народных избранников перед фактом. Пропустив многие стадии работы в ущерб качеству, разработчики успели в срок, и программу запустили за день до открытия съезда. Внук белого эмигранта с удовлетворением констатировал, что за короткий срок он и его коллеги смогли добиться того что не удалось его делу во время Гражданской войны. Они изгнали государство из отношений собственности [21] . Этот красноречивый эпизод свидетельствует не только о закулисной роли западных кукловодов и об их подлинном отношении к демократии, но и о том, что, направляя реформы в России, они руководствовались ненавистью к нашей стране, чувством мести к своему поверженному противнику, комплексом неполноценности за перенесённый страх перед коммунизмом. Их чувства вполне понятны. Менее понятна наша готовность смириться с реформами, проистекающими из такого нечистого источника.

20

Desai Р. Conversations on Russia. Reform from Yeltsin to Putin.
– Oxford: Oxford University Press, 20 06, pp. 291–293.

21

Ibid., p. 192.

Анализ показывает, что в проведении российских реформ органически слилось стремление советской бюрократии превратиться из государственных чиновников в частных собственников и стремление правящих кругов Запада навязать историческому сопернику свою систему ценностей. Этот факт является ярким подтверждением концепции «термидора» Л. Троцкого, т. е. учения о буржуазном перерождении русской революции, произошедшем в результате победы сталинизма в СССР [22] . Таким образом, говорить о независимости нашей страны, как и её соседей по СНГ, в проведении радикальных экономических реформ не приходится. Этим определилось и само содержание стратегии преобразований.

22

Троцкий Л., указ. соч.

Природа крупного бизнеса

В начале 1990-х годов практически не было западного или отечественного «светила» либеральной экономики в России, которое не рекомендовало бы легализовать теневой капитал. Утверждалось, что в советской системе люди с деловыми способностями могли реализовать себя только в сфере криминального предпринимательства. По существу, в сознании сторонников радикальных рыночных реформ преступный мир играл такую же роль главного строителя нового, капиталистического общества, какую в мышлении марксистов рабочий класс в создании социализма. Считалось, что самое главное — любой ценой как можно быстрее сформировать класс частных собственников, который исключит саму возможность т. н. «коммунистического реванша». В дальнейшем «невидимая рука» рынка, т. е. условия рыночной конкуренции, приведут к перераспределению собственности от неэффективных к эффективным предпринимателям. Экономическая эффективность будет обеспечена автоматически, как нечто само собой разумеющееся.

Этим и определялся характер приватизации, что можно увидеть из материалов официального доклада Счётной Палаты РФ [23] . О масштабах дотаций частному сектору можно судить по тому факту, что государство выручило от приватизации менее 5 % рыночной стоимости своей бывшей собственности [24] . Государственные предприятия продали по цене в 20–30 раз меньшей, чем их реальная стоимость [25] . Несмотря на то, что упомянутые выше выводы Счётной Палаты носят официальный характер, никаких юридических последствий приведённые оценки конкретных сделок по приватизации не имели.

23

Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993–2003 годы / Под ред. Степашина С. — М.: Издательство «Олита», 2004, 476 с.

24

Меньшиков С. Анатомия российского капитализма. — М.: Международные отношения, 2004, с. 61–62.

25

Волконский В. Институциональные проблемы российских реформ. — М.: Диалог-МГУ, 1998, с. 12–13.

Социальная сущность приватизации очевидна — это экспроприация прав подавляющего большинства россиян в интересах формировавшегося из бюрократии, интеллигенции и криминалитета (см. выше) нового класса собственников [26] . В этом же направлении действовали и другие аспекты реформ. Так, либерализация цен, т. е. освобождение ценообразования от контроля государства, привела к их взвинчиванию новыми собственниками. Начавшаяся инфляция вызвала обесценение доходов и сбережений рядовых граждан. По существу произошла конфискация трудовых доходов и сбережений в пользу нарождавшегося крупного капитала. Ту же цель преследовала и политика т. н. «финансовой стабилизации». Разумеется, официально провозглашалось, что ограничение количества денег в обращении необходимо, чтобы гарантировать стабильность доходов рядовых граждан. Однако задержки выплат заработной платы на полгода и больше, урезание пенсий и социальных пособий ясно показывали, за чей счёт шла борьба с инфляцией, призванная стабилизировать прибыли капиталистов, Приватизация, либерализация и финансовая стабилизация, предполагающая урезание социальных расходов государства, это альфа и омега «Вашингтонского консенсуса».

26

Подобный вывод нередко оспаривают на том основании, что, мол, и не было у советских граждан никаких прав, стало быть и экспроприировать было нечего. Действительно, советские люди были лишены политических прав и свободы слова. Однако с их социально-экономическими правами дело обстояло сложнее. Л. Троцкий точно определил советский строй как «искажённое рабочее государство». Через общественные фонды потребления — систему социальной помощи, бесплатного здравоохранения и образования — каждый советский гражданин получал некоторую долю доходов от государственной собственности. С точки зрения современной теории собственности, рассматривающей её как пучок правомочий, это значит, что каждый советский человек был сособственником всего, чем владело государство. Как уже сказано, в ходе приватизации было обещано «сделать собственником каждого». В действительности же права рядовых граждан были узурпированы новоявленной «элитой».

Книга с выразительным названием «Предприниматели-насильники: применение силы в создании российского капитализма» отечественного социолога В. Волкова посвящена экспансии криминальных кругов в нашу экономику [27] . Однако в современной России насилие как основа извлечения дохода характерно далеко не только для организованных преступных сообществ.

Благодаря слабой реализации законов, в современной России формальные права собственности не могут осуществляться на деле, если они не подкреплены неформальным контролем над активами [28] . В российских условиях им может обладать крупный акционер, генеральный директор, руководитель государственной корпорации, лидер криминальной группировки, действующий через подставных лиц, ответственный государственный чиновник или кто-то ещё. Подлинные собственники создают инфраструктуру контроля — сеть формальных и неформальных институтов, позволяющих им влиять как на внутреннюю, так и на внешнюю среду фирмы. Коррупционные связи с государством и криминальное насилие являются важными составными частями этой инфраструктуры.

27

Volkov, V. 2002. Violent Entrepreneurs: the Use of Force in the Making of Russian Capitalism, Ithaca, NY, Cornell University Press.

28

Капелюшников P. Крупнейшие и доминирующие собственники в российской промышленности: свидетельства мониторинга РЭБ // Вопросы экономики. — 1999.
– № 10; Паппэ Я.Ш. Российский крупный бизнес как экономический феномен: особенности становления и современного развития // Проблемы прогнозирования. — 2002.
– № 1; его же Российский крупный бизнес как экономический феномен: специфические черты, модели его организации // Проблемы прогнозирования. — 2002.
– № 2; Радыгин А. Собственность и интеграционные процессы в корпоративном секторе (некоторые новые тенденции) // Вопросы экономики. — 2001.
– № 5; Dolgopyatova Т. Evolution of the Corporate Control Models in the Russian Companies: New Trends and Factors. SUHSE Working Paper WP1/2005/04. — Moscow: State University — Higher School of Economics, 2005, и др.

В инфраструктуре контроля над предприятиями можно выделить внешние и внутренние элементы. К первым относится запутанная схема владения активами через цепочку офшорных фирм («облако офшоров» по выражению Я. Паппэ); лоббирование деловых интересов через связи с коррумпированным чиновничеством и т. н. «крыши» — патронаж со стороны правоохранительных органов, частных охранных предприятий (ЧОПов) и криминальных структур. Главное назначение внешних элементов инфраструктуры контроля — защита доминирующего положения крупных капиталистов от покушений конкурентов. К внутренним элементам инфраструктуры относятся: высоко централизованная система принятия управленческих решений, намного превышающая стандарты развитых стран; раздутые контрольно-ревизионные органы; внутренние службы безопасности. Главное назначение этих институтов — подавление наёмных работников и рабочего протеста, обеспечение надёжного контроля крупных инсайдеров над финансовыми потоками предприятия. Инфраструктура контроля является набором инструментов, обеспечивающих силовое господство российского крупного капитала над наёмным трудом. Таким образом, для отечественного крупного бизнеса характерна опора на внеэкономическое принуждение.

Преимущественно неформальный контроль над активами в России порождает фундаментальную нестабильность крупного бизнеса. Дело в том, что «неформальные права собственности» не могут быть легализованы и переданы по наследству, но всегда могут быть оспорены. Волны перераспределения собственности регулярно прокатываются по российской экономике. Главным их инструментом становятся враждебные поглощения, включающие широкое применение криминального рейдерства или «квази-национализацию» (по выражению Е. Устюжаниной) [29] . Нестабильность положения крупного бизнеса обусловила краткосрочность его деятельности.

29

Устюжанина Е., Евсюков С., Петров А. Состояние и перспективы развития корпоративного сектора российской экономики. — М.: ЦЭМИ РАН, 2010, С. 77.