Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Левая политика. 2010 № 13 -14. Варварство, социализм или...
Шрифт:
Таблица № 4 Разница темпов роста промышленности и ВВП, в среднем в год, в процентах [16]
Регион, страна 1970–1980 гг. 1980–1993 гг. 1993–2003 гг.
Азия:
Китай 5,3 1,5 1,9
Индия 1,2 1,1 0,8
Индонезия 6,8 6,0 1,7
Южная Корея 7,6 3,2 1,7
Малайзия 3,8 4,1 1,4
Пакистан 0,5 1,3 0,9
Филиппины 0,1 — 0,6 — 0,3
Шри-Ланка — 2,2 2,7 1,1
Таиланд 3,4 2,6 2,1
Латинская
Америка:
Аргентина — 1,2 — 0,4 — 1,2
Боливия 1,5 — 0,1
Бразилия 0,9 — 1,9 — 0,3
Чили — 2,6 — 0,7 — 1,6
Колумбия 0,4 — 0,2 — 4,3
Эквадор 1,0 — 2,1 — 0,6
Мексика 0,7 0,5 0,1
Перу — 0.6
Венесуэла 2,2 — 0,8 — 1,1

16

16. См. Sukti Dasgupta, Ajit Singh, “Manufacturing, Services and premature de-industrialisation in developing countries. A Kaldorian empirical analysis”, 2006.

Преобладание тенденций деиндустриализации подтверждается и рядом других данных.

Эта таблица показывает, в частности, что если ещё в 1970-е годы в большинстве стран Латинской Америки наблюдалось превышение темпов промышленного роста над общим темпом роста ВВП (нормальное явление в промышленно развивающихся странах, в странах, проводящих индустриализацию), то к 1990-м и 2000-м годам ситуация изменилась на обратную. Почти везде рост промышленности отстаёт от роста ВВП (тоже, как мы помним, замедлившегося).

Те же самые тенденции деиндустриализации подтверждает и динамика структуры занятости. Структура занятости изменяется в сторону сферы услуг не только в промышленно развитых странах, которые, якобы, уже превзошли индустриальную стадию развития, но практически повсеместно. «В период с 1980 по 1997 год, занятость в сфере услуг выросла с 19,4 % до 26 % в Африке, с 46 % до 55,1 % в Латинской Америке, с 34,6 % до 43 % в Азии и с 42,9 % до 55,6 % в Европе» [17] .

Таким образом, мы видим, что даже в Азии в сфере услуг создаётся значительно больше рабочих мест, чем в промышленности. То же самое наблюдается и в Африке, и в Латинской Америке. Именно в сфере услуг, а не в промышленности, находит работу большинство людей, приходящих в город из деревни в «развивающихся странах». В Латинской же Америке, в дополнение к этому, видна ещё и отчётливая тенденция сокращения числа занятых в промышленности.

17

17. Matthew Carnes, “Deindustrialization and the rise of non-contributory social programs in Latin America", p. 3

Разумеется, сфера услуг объединяет очень разнородные занятия. Структура этой сферы, например, в Европе, существенно отличается от её структуры в Латинской Америке.

Данные, приводимые в этой таблице (табл. 6), конечно, недостаточны, в том числе и потому, что всё ещё отличаются слишком высоким уровнем агрегирования, объединяя в одной рубрике (например, в нижней строке) довольно разнородные виды услуг. Тем не менее, весьма показательным является то, что в странах ОЭСР финансовый сектор являлся в 1990-е годы крупнейшим работодателем в сфере услуг. В Латинской же Америке почти такое же количество людей (33 %) было занято в торговле и в общественном питании, в том числе, естественно, в мелких и мельчайших предприятиях с низким уровнем производительности труда и часто с неформальной занятостью.

Таблица № 5. Структура занятости, в процентах от общего количества экономически активного населения, в различных регионах мира в 1980-е — 2000-е годы (вплоть до 2006), в среднем по региону [18]
Сельское хозяйство: 1980-е гг. 1990-е гг. 2000–2006 гг.
Африка 45 41 36
Азия 46 49 39
Промышленно развитые страны 9 8 8
Латинская Америка 21 16 15
Промышленность:
Африка 18 18 19
Азия 21 19 20
Промышленно развитые страны 31 28 26
Латинская
Америка
25 24 22
Сфера услуг:
Африка 35 41 45
Азия 31 21 36
Промышленно развитые страны 58 61 65
Латинская Америка 52 60 62

18

18. Matthew Carnes, op.cit, p. 35

19

19. op.cit., p. 38

Таблица № 6. Структура занятости в сфере услуг в странах ОЭСР и в Латинской Америке, в 1990-е годы [19]
Латинская Америка Страны ОЭСР
Темпы роста Доля от общей занятости в сфере услуг Темпы роста Доля от общей занятости в сфере услуг
Торговля, рестораны, гостиницы 5,7% 33,8% 2,0% 25,9%
Коммунальное обслуживание (электричество, вода, газ) и транспорт 4,2% 8,9% 0,4% 6,3%
Финансовые услуги, страхование, рынок недвижимости 5,6% 11,1% 3,7% 33,2%
Социальное, муниципальное обслуживание, обслуживание отдельных лиц 3,0% 35,7% 1,3% 29,6%

Так называемая «неформальная экономика» играет важную роль в сфере услуг, особенно в «развивающихся странах». Без анализа неформальной экономики и неформальной занятости невозможно понять ни основные черты сферы услуг, ни основные черты экономики в целом в этих странах.

В наиболее широком смысле под неформальной экономикой понимается деятельность в сфере, не регулируемой законодательством данной страны, в том числе трудовым законодательством. Соответственно, «неформальная занятость» — это занятость в неформальной экономике в качестве наёмного работника или же самозанятого.

Неформальная экономика весьма разнородна. Здесь присутствуют работники мелких и мельчайших предприятий, люди, занятые надомным трудом, разнообразные самозанятые (уличные торговцы, челноки, ремесленники и т. д., и т. п.). Но сюда же всё чаще относятся и временно/частично занятые работники вполне формальных предприятий, стремящихся «оптимизировать» свои штаты, т. е. сократить издержки на рабочую силу и обеспечить «гибкость» в её использовании.

Оценки количества неформально занятых, как правило, не очень надёжны — ведь речь идёт именно о том, чтобы оценить не заявленную, не отражённую в обычном регистрационном, налоговом и т. п. учёте деятельность. Эти оценки разнятся в зависимости от того, как именно формулируется понятие неформальной занятости в той или иной стране, от того, какими методами идёт её выявление, от того, какие регионы охватываются выборочными исследованиями и т. д.

То обстоятельство, что эти исследования в разных странах проводились по-разному, означает, что сводные данные по регионам, тем более по миру, будут неизбежно приблизительными. Тем не менее, большинство экспертов признаёт, что в период 1980-х -2000-х годов неформальная занятость росла или, как минимум, не сокращалась в «развивающихся странах», в Латинской Америке, в Африке, в Азии. В этих странах большинство занятых по-прежнему — неформально занятые. В развитых капиталистических странах неформально занятые составляют меньшинство, тем не менее, тенденции к их росту появились и здесь. В 1990-е годы возникла и сразу начала быстро расти неформальная занятость в странах «переходной экономики», т. е. в бывших странах реального социализма, особенно в странах СНГ [20] .

20

20. См., например, доклад MOT “Decent work and the informal economy”, 2002, и совместный доклад экспертов МОТ и ВТО “Globalization and informal jobs in developing countries”, 2009

Вот некоторые цифры из доклада Международной Организации Труда от 2002 года: в Африке в 1990-е годы неформально занятыми были более 80 % людей, работающих не в сельском хозяйстве, при этом 90 % новых рабочих мест возникали также в неформальной экономике. В Латинской Америке число неформально занятых в городах выросло с 1990 по 1997 год с 52 % до 58 % (в конце 1990-х определение неформальной занятости было в большинстве стран Латинской Америки несколько изменено: если раньше в число неформально занятых попадали работники предприятий с числом занятых менее 10 человек, то после 1998 года к их числу относятся работники предприятий с числом занятых менее 5 человек, из-за чего данные по 1990-м трудно сопоставлять с данными по 2000-м годам).

Что касается Азии, то уровень неформальной занятости очень сильно варьировался, в тот же период, от страны к стране, составляя от 45 % до 85 % занятых не в сельском хозяйстве. В ряде наиболее промышленно развитых стран Азии, таких, как Япония, Корея, Китай, наблюдалась тенденция к сокращению неформальной занятости, хотя кризис 1997 года её существенно подорвал. Даже в Европейском союзе в конце 1990-х годов роль неформальной экономики была существенной. Объём производства в этом секторе был равен, в среднем, 5-16 % процентов ВВП. При этом, в ряде европейских стран, таких, как Италия или Греция, этот объём достигал 20–25 % (Италия) или даже 29–35 % (Греция) [21] .

21

21. См. «Decent work and the informal economy», p. 16–24

Поделиться с друзьями: