Level Up 2. Герой

– Из машины не выходи, – предупреждаю Веронику, заглянув в приоткрытое окно.

Отхожу подальше от машины и встаю у дряхлого искривленного дуба. Следом подходит Вазген.

– Ну?

– Гну. Что ты ведешь себя как истеричка?

– Что? Кто? Я? – его глаза распахиваются, и первоначальное удивление замещается яростью.

– Истеричка. Что-то увидел, сам придумал, сам решил, сам расстроился, а мы с Вероникой при чем здесь?

– Ты что мелешь? – его глаза расширяются, а рот искривлен и готов изрыгнуть проклятия…

– Так, стоп! – я не отступаю, когда он наседает так, что его лицо оказывается в сантиметре от моего. – Стоп. Тебе есть, что предъявить?

Его лицо так близко, что я вижу каждый сосуд в его налившихся кровью глазах. Ноздри его носа расширяются при каждом вздохе, а дышит он часто, то ли от волнения, то ли от переполняющей его злобы. Именно поэтому я и решил дать ему выплеснуть все здесь и сейчас, так как у таких людей затаенная злоба имеет свойство накапливаться и насыщаться даже без подпитки, просто от срока давности, как вино.

– Я тебе говорил к моей девушке не лезть? Говорил? Говорил, а? – с каждым повторением он накручивает себя еще больше, и сообщение о снижении его отношения ко мне до «Ненависти» свидетельствует о том же.

– Говорил. Я и не лез, но, позволь заметить, она – не твоя девушка, и уж тем более, не твоя собственность. Между нами ничего нет – говорю тебе это просто, чтобы ты был спокоен.

– Ты кто такой? – он хватает меня за грудки. – А? Я спокоен!

– Руки убрал, быстро!

Руки он не убирает. Вместо этого он тянет меня на себя, запрокидывает голову и бьет меня лбом в нос. Вернее, пытается ударить. Где-то на краю сознания проносится мысль: что же такого подкрутили в развитии реальности ваалфоры, что Вазген увидел нас с Вероникой, садящихся в ее машину, и решил проследить? Голова думает об этом, а тело – где-то даже меланхолично, без особых гормональных всплесков, просто выполняя доведенные до автоматизма рефлексы – отклоняет корпус в сторону, разрывая пуговицы на моей рубашке, выходя из захвата и оставляя на траектории атакующего лба только воздух. Руки, тем временем, вернее, одна левая, исполняет короткий боковой в печень Вазгена, выбивая из него воздух и сбивая дыхалку.

Вы нанесли критический урон Вазгену Карапетяну: 285 (удар кулаком).

Привычный в связке следующий крюк правой в голову я сдерживаю в сантиметре от его скулы. На пока – охладить парня – этого достаточно. Избивать его я не хочу, понимая его чувства и не испытывая к нему злобы.

– А теперь слушай меня, «братишка», – шепчу ему на ухо, зафиксировав его шею в удушающий захват. – Просто поверь, у меня с Вероникой ничего нет. Ничего такого, за что ты переживаешь. Мы общаемся только по работе. Понял? Или тебе еще тщательнее разжевать?

Не знаю, что тут срабатывает больше – позор на глазах Вероники, физическое воздействие или мой навык убеждения, но он перестает пытаться вырваться и обмякает.

Вы нанесли критический урон словом Вазгену Карапетяну: -25 % к духу и уверенности.

– Да, – еле слышно хрипит он.

– Что «да»?

– Я понял.

– Хорошо.

Я отпускаю его шею и делаю шаг в сторону. На всякий случай, а то был у меня уже сегодня прецедент с другим горячим кавказским парнем. Обернувшись, вижу подбежавшую Веронику и жестом показываю, чтобы села в машину. Меня немного удивляет, что она не спорит и выполняет – я к такому не привык. Хотя, я же просил ее оставаться в салоне!

«Распознавание лжи» после разговора с ней все еще активировано.

– Мир? – протягиваю руку.

Вазген какое-то время смотрит на нее, переводит взгляд в глаза и отвечает на рукопожатие.

– Мир… – выдыхает он, а потом, что-то обдумав, горячо говорит, оправдываясь и заверяя. – Извини, брат, увидел вас вместе, как вы куда-то едете, кровь ударила в голову, сердце разрывалось…

Большого тепла в его словах нет – в смысле действия героического навыка, но и холода тоже. Его слова – не ложь, все так и было, но, похоже, особого раскаяния он не чувствует, и сожалеет лишь об одном – что проиграл в драке.

И уже потом, когда мы расходимся бортами с производителем пластиковых окон и дверей, окончательно прощаемся с Вероникой, а я иду в сторону Генки, сидящего на лавочке и погруженного в свой смартфон – рядом пакеты с пивом, по всей видимости, – я осознаю, что «Распознавание лжи» каким-то образом заставляет моих собеседников быть откровеннее. Вызванная на минуту Марта подтверждает мои слова, как и дополненное после моего осознания этого описание способности.

«Интерфейс подстраивается под носителя и развивается вместе с ним», вспоминаю я одну из первых бесед с моей виртуальной помощницей. Похоже, что те скупые описания, на которые сподобилась Система, дают далеко не полную картину.

Подойдя к Генке, я некоторое время просто изучаю его. Он играет в онлайновый покер, и, судя по всему, на реальные деньги. Выглядит он неважно: старые застиранные джинсы с пятном чего-то масляного на колене, подранные когда-то лакированные туфли, зеленая безразмерная рубашка с коротким рукавом навыпуск, сальные волосы. Он чешет затылок, потом машет рукой, в которой тлеет сигарета, и идет All-In, то есть ва-банк. Задержав дыхание, он замирает, приговаривая:

– Скинь! Скинь! Сука, сука, сука! Не отвечай! А!..

Его единственный оппонент, оставшийся в игре, отвечает на его ставку. Карты у Генки так себе – «Анна Курникова», «АК-47», или просто, «туз-король» [20] . На флопе [21] лежит «двойка», «семерка» и еще один «туз». Таким образом, у Генки «пара» тузов уже есть, а если придет еще «туз», что, впрочем, очень маловероятно, он получит «тройку».

Виртуальный дилер вскрывает карты. Перед вскрытием последней общей карты Генка все еще выигрывает, потому что у оппонента пара «семерок», а они младше Генкиных карт. Замечаю, как мой друг впивается ногтями в ладони сжатых кулаков, весь как-то сжимается и бормочет молитвы. Последней дилер открывает «семерку».

20

AK (англ. Ace-King) – туз-король, комбинация карт стартовой руки в покере. «Анна Курникова», «АК-47» – сленговые названия комбинации.

21

Флоп (англ. Flop) – второй раунд торговли в видах покера с общими картами: Омахе и Техасском Холдеме. В этом раунде на столе кладутся три общие карты, используя которые игроки могут составлять покерные комбинации. Флоп является ключевым моментом розыгрыша, поскольку становится ясен потенциал карманных карт игроков и их шансы на победу.

У оппонента три «семерки» – «тройка», или «тройник». Генка так и остается с «парой» и проигрывает. Обнаружив, что он остался без денег, покерное мобильное приложение предлагает ему пополнить баланс.

Мой друг, все еще не видя меня, в пару мощных затягов скуривает сигарету до фильтра, встает и со всей дури бросает телефон об асфальт. Осколки разлетаются у моих ног. Генка замечает, что не один, и смотрит на меня. Подслеповато щурясь – он всегда плохо видел в сумерках, а после яркого экрана смартфона зрение еще не перестроилось – он пытается понять, кто перед ним.

– Здорово! Играешь?

– А, это ты… – сипло отвечает он. – Ты видел?

– Сколько слил?

– Сейчас? – вздрагивает Гена. – Или… Или вообще?

– Про «вообще», думаю, стоит у меня дома поговорить. Я так понимаю, это и есть твоя проблема. А сейчас сколько?

– Да… Занял у одного… Десятку. Все слил только что! Главное, в плюсе хорошем был! До тридцатки поднялся, еще думал надо хотя бы половину снять, этот долг вернуть, а на остальное уже играть!

– Не снял?

– Снял! Снова залил, когда весь выигрыш проиграл, думал отыграться. Ну, ты же видел – просто не повезло, что этому уроду на ривере [22] третья «семерка» пришла!

22

Ривер (англ. River) – заключительный раунд торговли в таких видах покера, как Техасский Холдем, Омаха и Стад. В видах покера с общими картами, на ривере, на стол выкладывается последняя, пятая общая карта и следует заключительный раунд торгов.