Левиафан. Черное Солнце

Их вел Карн, слепец, что видел больше любого зрячего. Его энергетический взгляд постоянно натыкался за поблескивающие матовым золотом рунические знаки. Он не мог прочесть их, но видел суть – знаки указывали на единственно верный путь. Остальные ходы, извивающиеся точно такими же ответвлениями в десятках направлений на каждом перекрестке и пролете, вели к тупикам, где их ждала смерть в ледяных объятиях тьмы, обретшей иллюзорную плоть. Потому что еще одной схватки с сибаридой им не пережить. А здесь обитала еще, как минимум, дюжина этих монстров, – Карн ощущал их везде вокруг, и легко отличал одну от другой, ведь чудовищ вовсе не штампуют на некоей Фабрике Зла. Они как люди – каждое уникально, а в случае с сибаридами – каждая была личностью в полном смысле.

Вскоре факел Зака погас и молодой воин легко расстался с ним – от смертных взглядов здесь не было толку. Потом они перешли на шаг, потому что больше не могли бежать, а некоторое время спустя Карн выдохся настолько, что буквально повис на руках у Мидаса и Зака, которые сами едва волочили ноги. Зак так вообще пребывала на самой границе сознания и беспамятства, последние минуты (или часы?) он шел с закрытыми глазами, ничего не слыша и полностью отрекшись от окружающей реальности, сузившейся до шороха трех пар кожаных ботинок по полированному камню неизвестной породы.

А потом они выбрались. Это почувствовали все трое, но, как и на входе в лабиринт, их чувства различались. Зак неожиданно смог вдохнуть полной грудью, будто вышел на широкую равнину из дремучей чащи, иссушенной временем и смертью. У Мидаса перестала болеть голова и промозглый сковывающий холод покинул его кости, позволив распрямить позвоночник и развести плечи – настолько, насколько было возможно при четырех сломанных ребрах.

Карн же просто улыбнулся, ощутив, как время продолжило привычный ход. Силы начали возвращаться к нему с удвоенной скоростью и он только теперь понял, что «карман», сформированный локальным проникновением Лимба в Ра, замедлял его энергетический метаболизм. Вот почему схватка с сибаридой выпила из него буквально все силы. Эти существа были чрезвычайно сильны сами по себе, но на своей территории их сила возрастала многократно.

– Похоже, мы добрались, – Зак рухнул на колени, копье звучно стукнулось о каменный пол. В глубине затопленного усталостью голоса слышалось эхо нескрываемой радости, изрядно приправленной непередаваемым облегчении. Мидас молча опустил Карна на пол и сам завалился рядом. Все они дышали тяжело и глубоко.

– Похоже, – выдавил, наконец, фригийский царь. Он оценил свои ощущения и понял, что его божественная сущность справилась с ядом сибариды и организм уже начал активное восстановление.

– Откуда вы знаете? – Карн всю свою энергию направил на стимулирование регенеративных процессов, поэтому радиус его ментального радара в данный момент составлял не более пары метров. – У вас ведь больше нет факелов.

– А здесь они не нужны, – пояснил Зак. – Мы в библиотеке Братьев Вюрда.

Молодой воин произнес эту фразу таким тоном, будто она отметала любые вопросы, то есть – вообще любые, изо всех сфер человеческой (и не только) жизни. И когда Карн пришел в себя, он понял – так оно и есть.

Глава 5. Можно было постучать

Библиотека Братьев Вюрда потрясала. Это было сочетание колоссального архива самых разнообразных источников – от золотых скрижалей и пергаментных свитков до инфопланшетов (да, да!) и энергоинформационных кубов; арсенала, самого обширного и смертоносного из всех, когда-либо виденных Мидасом и Карном вместе взятыми (даже коллекция Эрры терялась на фоне этого места); и собранием удивительных, таинственных и непостижимых артефактов – от фокусирующих резонаторов (наподобие сейд-камней) до шаманских бубнов.

Казалось, тут было все, о чем только может мечтать охотник за сокровищами или фанатичный неофит тайного ордена. Карн видел окружающий мир с нереальной четкостью – каждая книга, каждый клинок, каждая подвеска-талисман пылали перед его взором ослепительным призрачным огнем. Одни – золотым, другие – красным, третьи – синим, и еще тысячи цветов, их сочетаний и оттенков. Что удивительно – здесь были вещи, созданные не только людьми и союзными расами. В одном из высоких залов (каковых здесь были – кто знает – десятки, сотни?) Карн безошибочно определил колдовской жезл черных нагов, напоминающий тот, которым пользовался сраженный им змеиный маг.

В другом зале его истинному взору открылся целый свод увесистых томов, которые, судя по источаемому ими умиротворению и жемчужно-белой ауре, принадлежали перу ангела. Или – аггела, смотря в какой момент земной истории эти труды были сотворены.

Нашлась в библиотеке Братьев Вюрда и Книга Тота. Та самая, написанная самим долговязым богом мудрости, который во время оно (кажется – целую вечность назад) рассказывал Карну, кто он такой и для чего пришел в этот мир. Парень инстинктивно направился к ней и протянул руку к фолианту. Тот покоился на невысоком металлическом пюпитре без всякой защиты. Да и зачем? Ведь сюда, по разумению мудрецов Аркаима, не мог попасть никто, кроме них.

Но в последний момент парень отдернул ладонь, так и не коснувшись книги. Один раз она уже изменила его жизнь. К лучшему или нет, но это повлекло за собой слишком много событий. А сейчас ему и без того есть, чем заняться.

Когда Карн спросил, как Мидас и Зак ориентируются здесь, те ответили, что в библиотеке светится сам воздух. Парень не понял ответа, тем более, что он не чувствовал никакой магии, кроме чар, заключенных в хранимых здесь артефактах. Но раз воины рядом с ним не чертыхались через шаг и не падали, поминутно оступаясь, значит – они действительно все хорошо видят.

А еще Карн отметил, что аура Зака так и пылает искренней радостью, – будто неопытная рука слишком резко махнула шампанского в фужер и теперь пена переполняет прозрачное произведение стеклодувного искусства, беззастенчиво выливаясь наружу. Молодой воин будто забыл обо всех своих печалях и это было хорошо. Он, конечно, еще вспомнит о них, но не сейчас.

Мидас был довольно холоден, в его ауре некоторый интерес вспыхнул лишь единожды – когда они проходили через зал с оружием. И все же фригийский царь вел себя довольно сдержано и его можно было понять – каким бы чудом не было это место, у них другая цель и они тут – транзитом.

В общем, один лишь Карн понимал, насколько на самом деле им повезло. Короткая схватка с сибаридой едва не стоила им всем жизни, безумная тварь чуть не прикончила Мидаса и чудом не располосовала Зака – тот отделался ушибленной рукой и потемневшими на заднице штанами. Руку он, кстати, уже перевязал и смазал каким-то вонючим составом, выуженным, само собой, из его бездонной переметной сумки.

– Я думаю, тут можно бродить… годами, – вздохнул древний бог, когда они переходили из одного очередного зала в другой очередной зал. В ауре фригийского царя Карн ощущал нарастающее нетерпение.