Левиафан. Кровь Ангелов
Шрифт:
– Они реально думали, что мантикоры нас замесят? – кричал откуда-то сзади Рокеронтис, прогрызаясь сквозь ряды стрекочущих в предсмертной агонии тел. – Хера с два! У нас тут теперь и авиация!
– Потише об этом, – шикнул на него Тот, уворачиваясь одновременно от двух скорпионьих хвостов. Его тело при это изогнулось так, что гимнаст-олимпиец гарантированно съел бы свою медаль, увидев это. Причем бог мудрости даже в бою говорил спокойно и назидательно. Как на лекции.
– Заткнитесь и валите Херуба! – в голосе Эрры клокотала сама война. Он ушел от вертикального удара короткого клинка из тонкой стали с золотистым отливом, пригнулся, завертелся в пируэте. Рубанул раз, другой, сделал вид, что хочет разорвать дистанцию, чтобы отдышаться, отступил на шаг,
Он как раз отскочил от двух мантикор, к которым подошел вплотную, чтобы с легкостью располосовать, и широко взмахнул клинком Мурамасы, отбивая сразу оба меча Серафа, который намеревался опустить их на голову раскрывшегося бога войны. И в этот же момент полуторник Эрры прошел под правой подмышкой Серафа, ударив точно в живот стоявшему позади Херубу.
«Твою мать, он знал, что так будет! – с восхищением успел подумать Карн. – Хренов вояка вовсе не рисковал – он знал, что я прикрою его, и это даст ему возможность поразить Херуба».
Ангельский лейтенант упал на колени. Его четырехкрылый товарищ отскочил в сторону, и Карн сделал шаг следом. А потом парень почувствовал, что рядом есть кто-то еще. Не бог, не Ангел, не смертный. Карн выполнил перекат в сторону от Серафа и над его головой просвистел арбалетный болт. Впереди показался Охотник.
– Эта сука нас выследила! – выругался Локи, проламывая серафский доспех ударом объятого пламенем кулака. Бог огня со зловещей улыбкой проводил затухающие синие искорки, что заменяли Ангелу глаза, в небытие заключенной в шлем черноты.
– Эта сука МЕНЯ выследила, – процедил Карн. Он уже хотел броситься к Охотнику, но Эрра жестом остановил его.
– Нет! – сказал бог войны. – Пусть им займется Локи. Он знает толк в Охотниках.
– С чего бы это? – возмутился Рокеронтис. Видать, Песочный человек тоже хотел пободаться со знаменитым лимбовским сталкером.
– Потому что я создал первого Охотника, – лучезарно оскалился Локи. – Эйвинд, Губитель Скальдов, слыхал о таком? Ну да, откуда тебе знать! Это было больше тысячи лет назад, тебя и в проекте не было…
– Пошел ты! – Рокеронтис перехватил нацеленный в него хвост мантикоры и переломил о колено. Затем с нескрываемой злостью погрузил катар в спину неуклюжего монстра, ломая ему позвоночник. – Мне уже…
– Не утруждайся, мне насрать, – спокойно парировал Локи, копируя тон бога войны. – И да, я уже пошел.
Он направился к Охотнику, который засел в ветвях искореженного дуба, раскинувшего свои скрюченные ветви-пальцы над изгибом реки, что огибала холм с востока. Карн посмотрел вслед богу огня и, поймав короткую передышку, оглядел поле боя. Два оставшихся в живых Серафа отступали под натиском Эрры и Тота. Мантикоры разбежались, но пара дюжин окончательно обезумевших тварей все еще носилась вдоль склона. Парень решил помочь Рокеронтису разобраться с ними, чтоб не мешались.
Пока Эрра и Тот добивали Серафов, а Карн и бог мщения рвали последних мантикор на части, Локи сошелся с Охотником. Бог огня невзначай подумал, что колесо истории, похоже, сделало полный оборот, хотя он никогда бы не думал, что будет биться насмерть с собственными творениями.
Давным-давно, когда Древние Боги еще были в силах творить настоящие чудеса, он создал Эйвинда, первого Охотника, чтобы тот выслеживал скальдов, которые по наущению проклятых христианских миссионеров вплетали в дивные скандинавские саги чуждые им мотивы. По правде говоря, Эйвинд сам пришел к богу огня: он просил Локи о помощи на старом полуразвалившемся капище, молил и заклинал дать ему сил сразить своих врагов, но так, чтобы не пролить их крови, ибо в противном случае он будет изгнан. Локи недолго ломал голову над этой задачей, он знал много тайн, попавших в его руки прямиком из седого прошлого этой планеты. И коварный бог рискнул, он провел жестокий ритуал, изменив саму сущность
Эйвинда. Скальд перенес нечеловеческие муки и поэтому перестал быть человеком. Локи назвал свое детище Охотником, Карателем Лимба, идеальной машиной для убийства, от которой невозможно спрятаться.Но было два нюанса, с которыми бог огня, позднее не раз экспериментировавший с созданием других Охотников, так и не сумел справиться. Во-первых, Охотник терял память – он не помнил ни своего имени, ни прошлой жизни, знал лишь, кого ему нужно убить и шел к этой цели. А во-вторых, чтобы Локи мог сделать из человека Охотника, бедняга сам должен был об этом попросить. И никоим образом нельзя было подталкивать человека к роковому решению, иначе ритуал заканчивался плачевно.
Кто сотворил этого Охотника, Локи не знал. Но не удивился, ведь он не особенно бережно хранил свои секреты, да и не мнил себя самым умным из богов, так что кто-то другой вполне мог просто повторить его эксперимент. К счастью, он точно знал, как получить сведения о создателе этой смертоносной машины. Но для этого требовалось сначала убить тварь, и тут могли возникнуть проблемы, ибо этих чудовищ творило поистине ужасное колдовство, пришедшее из времен, о которых не помнил даже Всеотец. Колдовство скиамантов.
Он выплеснул пламя в Охотника еще на подходе, метров за тридцать. Искрящийся фейерверками оранжевый фонтан окутал крону дерева, мгновенно обратив ее в пепел. Но Охотник уцелел – он высоко прыгнул, выполнил сальто и приземлился прямо перед Локи. Бог ожидал этого, поэтому монстра встретила разветвленная огненная молния, неуловимой вспышкой сорвавшаяся с пальцев Локи.
Охотник среагировал мгновенно, поднырнув под несущееся навстречу пламя, но шкуру на загривке все же припалил. Правым клинком он атаковал прямо перед собой, и одновременно нанес горизонтальный рассекающий удар левым. У Локи не было возможности уклониться от обоих ударов, поэтому он пригнулся, а навстречу колющему выставил свой зачарованный щит. Меч Охотника не сломался (хотя бог огня честно на это рассчитывал), он ударил прямо в центр щита, отскочив от него с глухим звоном. Локи тоже отбросило на пару шагов.
Охотник снова бросился в атаку, Локи ушел от нескольких ударов, откатился в сторону и внезапно контратаковал, щедро бомбардируя врага огненными шарами. Монстр проявил чудеса гибкости, но блещущие в неистовом танце безумные искры подожгли его шерсть в нескольких местах. Тварь взревела, закрутившись на месте, сбивая огонь.
И все же неведомое создание теснило бога. Охотник наступал, а Локи пятился, лишь изредка атакуя, но чаще просто уворачиваясь от стремительных лезвий или блокируя их щитом.
Внезапно небо разорвали ослепительные вспышки, дюжины две, не меньше. Карн мгновенно понял, в чем дело. Ангельский десант! Двадцать Начал под предводительством двух Серафов точно золотые молнии ударили в землю, оставив за собой шлейфы испаренного воздуха. Они намеревались атаковать Эрру, Рокеронтиса и Тота, когда те как раз разделывали последнего Серафа из предыдущей партии. Карн застыл в нерешительности. Кому помочь?
– Ему помоги! Мы справимся! – проревел бог войны, разламывая золотистый шлем противника голыми руками. Затем он вновь материализовал свой меч и всадил его в шею Ангела, с силой надавив сверху. В багровые небеса ударил фонтан золотой крови, орошая Эрру и землю вокруг.
Судя по адскому пламени, что бушевало в глазах Эрры, с новыми врагами он намеревался справиться в одиночку, поэтому Карн сорвался с места и побежал в ту сторону, где все еще полыхала крона огромного дерева, сожженного Локи. В этот момент Охотник стоял к нему спиной, поэтому парень без лишних раздумий прыгнул вперед, выставив перед собой клинок Мурамасы. Огненная Тень внутри клинка оглушительно завыл, предвкушая кровавый пир. Как-никак, Охотник – экзотическое блюдо!
Но тварь в последний миг его почуяла и, пропустив от Локи сноп огня в правое плечо, кувыркнулась в сторону. Шерсть на Охотнике снова вспыхнула, однако он избежал удара самурайского клинка, который мог стать для него роковым.