Левиафан. Кровь Ангелов

Он думал о том, что его друг жив. ЖИВ. А остальное, включая все их безрассудное противостояние, порожденное эгоизмом и фанатичной принципиальностью, вмиг потеряло значимость. Тогда он впервые увидел слезы на глазах своего друга. Сам не заплакал в тот же момент лишь потому, что всю жизнь был таким – «тормознутым». До него суть таких событий всегда доходила позже – через час, день или даже неделю. Будто его психика в момент стресса закрывалась непробиваемым коконом, а потом этот кокон начинал оттаивать.

Этот момент, когда они обнялись и взаимно попросили прощения, стоя на ледяном ветру муторным мартовским вечером, отпечатался в памяти Карна на всю жизнь. Тогда он впервые услышал эти слова. «Ты настоящий друг». Слова были произнесены сквозь слезы, и парень никогда бы не подумал, что так просто можно разорвать душу пополам. Чтобы одна половинка осталась у него, а вторую он отдал бы своему другу. Настоящему другу.

Так мир меняется в одночасье. И вот он изменился опять, здесь и сейчас, в Башне Солнца, потому что Локи предал их. Бог огня одним движением завернул руки Карна за спину и защелкнул на запястьях костяные наручники. Ангелы повели их к «кротовой норе».

И все равно он ни о чем не жалел. Потому что поступил правильно. Они все поступили правильно. Как было сказано в одном фильме, лучше поверить предателю, чем не поверить товарищу! Доверие, вера – в мире, где все продается и все покупается, эти слова теряют свой первоначальный смысл. Они становятся антиквариатом, дешевым никому не нужным антиквариатом. Потому что в таком мире ни вера, ни доверие не прокормят тебя и твою семью. А ведь когда-то все было иначе…

«Кротовая нора» оказалась непримечательной стеной в одной из камер на верхнем этаже тюрьмы. Она ничем не отличалась от других стен, разве что если смотреть на нее не прямо, а боковым зрением, по ней то и дело пробегала легкая рябь. Они прошли сквозь эту стену, сначала несколько Ангелов, потом Эрра, Виктор, Охотник, Чернобог и две кицунэ, затем Локи толкнул вперед Карна.

Какого же было их удивление, когда условный центр управления оказался…реальным Центром управления! Посреди большого круглого зала располагался пульт со множеством сенсорных экранов и клавиатур. Над пультом почти во всю стену висел изогнутый голографический экран, в центре которого находилась многомерная схема Гелиополиса с пульсирующими пиктограммами разных цветов и форм. За пультом спиной к ним в широком черном кресле сидел человек, его руки покоились на подлокотниках, также снабженных сенсорными элементами управления. Человек пристально наблюдал за происходящим на экране.

Затем он нарочито медленно повернулся в кресле и встал. Высокий и худощавый, на пепельно-сером лице никакой растительности, даже бровей нет. Черные, бездонно-черные глаза не выражают никаких эмоций, зато тонкие бледные губы растянуты в жуткой нечеловеческой улыбке. «Так, наверное, рыбы улыбаются», – подумал Карн, пытаясь понять, кто перед ними – мужчина или женщина. Тонкий вздернутый нос, вытянутый овал лица, узкие скулы, широкая нижняя челюсть, массивный, но острый подбородок. Несмотря на то, что в лице человека не было ничего уродливого, у Карна его облик вызвал спазм омерзения. В мозгу возникла ассоциация с какими-то мелкими паразитами, липкими червями, которые если попадут в мозг, могут даже бурого медведя свалить.

– Ты поработал на удивление неплохо, мой друг, – заговорил человек, который человеком, разумеется, не был. Он обратился к богу огня и голос его прозвучал как-то рвано, окончания некоторых слов он проглатывал, а другие наоборот, выделял интонацией, хотя в этом не было необходимости. Он не производил впечатления того, кто плохо знает язык, на котором пытается разговаривать. Казалось, что он произносит слова, а автоматический переводчик, скрытый в его теле, тут же выдает плохо адаптированный перевод. Все это делало его образ еще более отвратительным.

– Что ж, ты можешь отправляться за своей наградой, Ангелы проводят тебя, – человек указал ладонью на одну из многочисленных дверей. Локи хмыкнул, попробовал поклониться (сразу видно, что не привык это делать) и двинулся в указанную сторону под ангельским конвоем. В помещении помимо скованных наручниками Древних Богов (включая Карна и кицунэ) остался лишь серый человек и два высоченных Херуба. «Видимо, он действительно уверен в этих наручниках, – подумал Карн, – или себя переоценивает».

– Я начну с главного, – серый двинулся вдоль стены неспешным шагом, заложив длинные руки с узловатыми пальцами за спину. – Все, что происходило в твоей жизни, Карн, было спланировано. Все, кроме твоего рождения. Увы, но мы действительно допустили эту досадную ошибку, признаю. Второй ошибкой было позволить нашим старым друзьям узнать о тебе, – с этими словами он бросил мимолетный взгляд на Эрру, а потом бог войны вновь перестал существовать для него. – Но убивать тебя сразу было глупо, ты еще мог послужить будущему своего народа. А потом… потом Охотник не сумел тебя изловить и эти благородные рыцари прошлого, которых ты зовешь Древними Богами, решили взять тебя в оборот. Кстати, ты заметил, что ни один Ангел в действительности не пытался тебя убить, а лишь ранить или обезоружить?

– Лжец, – процедил Эрра сквозь зубы, и тут же получил мощный удар эфесом двуручного меча в солнечное сплетение. Бог войны упал на колено, закашлялся, но нашел в себе силы подняться и даже выпрямился, превозмогая чудовищную боль.

– Сейчас мне нужно сказать тебе то, что ты должен был услышать уже очень давно, Карн. Мне нужно сказать тебе правду, – и в этот самый миг парень понял, что уже видел этого человека. Он встретил его тогда, в далеком детстве, в лесу, в облике лешего. Серый приходил к нему во сне, в митреуме, под личиной козлоногого фавна. Он был Темноврулом, жрецом Чернобога, которого они встретили в славянском поселении. Он и правда все время был рядом!

– Вижу, ты кое-что вспомнил, – одними губами усмехнулся серый. – Это хорошо, но уже не важно. Я расскажу тебе…

– Мне насрать, что ты расскажешь, ублюдок, – ответил Карн. Ярость бушевала в нем. Неодолимая ярость человека, за которым всю жизнь кто-то наблюдал. Кто-то настолько могущественный, что мог одним движением пальца распылить его на атомы. Или наоборот – не дать умереть тем, кого он любил! – Подойди ближе, только дай мне шанс, и я уничтожу тебя. Не знаю, как, но я сделаю это, клянусь!

Последние слова он выплюнул, вложив в них все свое отвращение, всю свою ненависть и желание вывести этого выродка из себя. Однако серый даже бровью не повел, он продолжал наворачивать неспешные круги вдоль стен круглого зала.

– Мне понятны твои чувства даже лучше, чем тебе самому, но я обещаю – все изменится, как только тебе откроется истина, – заключил серый.

– Карн, – прорычал Эрра, – все, что скажет этот мудак…

Херуб вновь попытался ударить Эрру в солнечное сплетение, но бог войны проворно увернулся от навершия клинка и сам атаковал Ангела. Сначала он ударил крылатого коленом в живот, а когда Ангел согнулся пополам, ткнул его под колено и с грохотом повалил на землю, уселся сверху и стал бить врага в лицо собственным лбом. Снять наручники он не мог, но это ему, похоже, не мешало. Эрра расшиб себе лоб, а «лицо» Херуба обильно заливала хлюпающая золотистая субстанция, и он никак не мог освободиться, скинуть с себя скованного врага.

Чернобог было рванулся на помощь Эрре, но получил удар в затылок и упал на колени. Однако почти сразу славянин вскочил на ноги и бросился вслед за Херубом, который поспешил на мощь товарищу.

– Хватит! – громыхнул под сводами зала дребезжащий голос серого человека. Он вскинул руки, в воздухе что-то вспыхнуло, на самой границе слуха раздался неуловимый треск, точно разряд помех в телефонной трубке, и Эрру с Чернобогом отбросило в стороны. Бога войны шибануло о стену и он тяжело рухнул на каменный пол. Чернобог отлетел к противоположной стене. – Еще раз посмеете перебить меня своими жалкими потугами и я заставлю кровь в ваших венах кипеть!