Левиафан. Пути Древних

– Я не буду ничего спрашивать, – покачал головой Карн. Парень старался поддерживать осмысленный разговор, одновременно фокусируясь на энергетических течениях окружающего пространства. Раньше он делал это обычным глазами, но теперь нужно было учиться заново. – В любом случае, зная тебя, все из-за женщины или золота.

–И то, и другое, – Мидас вновь пожал плечами. Он знал, что парень почувствует это движение. – Один датский историк писал об этом, и я вроде бы даже засветился в его рукописи.

– Надо думать, под другим именем, – констатировал Карн.

– Надо думать, – ухмыльнулся древний бог. – Всеотец, знаешь ли, не единственный, кто любит бродить среди смертных. Сотни имен, тысячи личин. Когда люди думаю, что ты один из них, все выходит гораздо проще.

– Мне казалось наоборот, – Карн ощутил, как Мидас начинает забирать вправо от линии прибоя. Это могло означать лишь одно – он обнаружил дорогу. Кострище, старую рыбацкую лодку или брошенную хижину Карн бы почувствовал и сам, даже раньше своего спутника, это он понял еще по пути к Ист-Хейвену.

Что до дорог – их парень почему-то не видел. Быть может потому, что людские дороги быстро становились естественной частью окружающего энергетического ландшафта. Карн предположил это, так как не видел и звериных троп, которые Мидас, ясное дело, великолепно различал. Эта версия нравилась ему, потому что давала шанс на прогресс – с течением времени, отточив свои навыки, он сможет видеть все.

– Ты ведь уже понял, что я дорогу нашел? – спросил фригийский царь, будто прочел мысли Карна. – Думаю, если дальше пойдем на север по ней, выйдем к Фитте. Мелкий, но старый город, построенный, смешно сказать, вокруг…

– Погоди, – Карн прервал Мидаса, что-то почувствовав впереди. Или скорее кого-то.

– Что чувствуешь? – Мидас инстинктивно напрягся, шаря взглядом по песку вокруг, и сразу заприметил как минимум пару неплохих дубин.

– Люди, – Карн сосредоточился и рефлекторно зажмурил глаза, прижав кончики пальцев к вискам. Парень уменьшил зону видимости с полусферы до узкого конуса, что позволило продвинуться дальше в этом направлении. Он не ошибся, впереди действительно люди, шестнадцать человек. На таком расстоянии их ауры были нечеткими, но парень смог различить, что двое из них – дети и они напуганы.Он тут же сообщил об этом Мидасу.

– Этого нам еще не хватало, – процедил фригийский царь, вновь увлекая Карна за собой. По пути к дороге, что виднелась за редкой стеной ореха и бука, он подобрал ранее запримеченные дубины и сунул одну парню. Вряд ли в рукопашной от него будет толк, но это лучше, чем голые кулаки.

Они прошли еще тридцать шагов (ослепнув, Карн стал мерить пространство шагами, а не привычными метрами), прежде чем Мидас остановился и легонько похлопал парня по плечу. Тот понял знак и опустился на четвереньки, потом лег. Отсюда они могли слышать голоса, но не разбирали слов, поэтому проползли немного дальше вдоль дороги, не высовываясь из кустарника, что в обилии разросся у самых ног древесных исполинов.

Им обоим хватило всего нескольких реплик, чтобы понять, о чем идет речь. Торговец с женой и двумя маленькими дочками двигался с груженой товаром телегой из Гламберка в Фитте. Группа из двенадцати не шибко молодых людей преградила им путь и требовала часть товара за проезд. Торговец закономерно возмущался, но понимал, что выхода нет. А Мидас, глядя на отребье, приставшее к семейству бедняги, понимал и еще кое-что – просто так их не отпустят даже за весь товар, что был в повозке.

– Они их не отпустят, – прошептал Карн. Теперь уже Мидас посмотрел на него так, будто парень прочел его мысли. – Их ауры черны, будто океанские глубины, в них нет надежды.

– Лучше бы нам не впутываться в местные разборки, – древний бог поджал губы, лихорадочно прикидывая варианты, которых, в общем-то, было не так уж много.

– Но и бросить их мы не можем, – покачал головой парень, усилием воли отрезая себя от липкой мерзости, что растекалась вокруг бандитов, словно чернильное пятно. – Их убьют, а сначала…

– Я догадываюсь, – перебил его Мидас. – Двенадцать не сильно крепких, но вооруженных мужиков. В основном секиры и боевые ножи, у двоих мечи, а у одного даже щит. Доспехов нет. Все стоят к нам спиной.

– Они пьяны, – Карн тряхнул головой, отгоняя от себя тлетворные образы, которые сумел выцепить из аур налетчиков. – Достаточно пьяны, чтобы не заметить нас, даже если мы подползем на расстояние пары шагов.

– То есть сходу можно уложить пятерых, – кивнул Мидас. В нем, как и в Карне, боролись два начала. С одной стороны – понимание неправильности происходящего и неспособность пройти мимо, когда можно что-то изменить. Ведь даже если они просто отвлекут бандитов, это даст семье торговца шанс – у него две лошади в повозке, сумеет быстро отстегнуть обеих, прыгнет на них с женой и детьми, и легко сможет оторваться.

С другой стороны – Карн слеп, а Мидас однорук. Скорее всего, они убьют почти всех бандитов, но велика вероятность остаться лежать среди них с проломленными черепами. И тогда – никакой Спирали Дискордии, никакого Хельхейма.

Древний бог посмотрел на парня и тот повернулся к нему лицом. Трудно сказать, что произошло дальше, но у них родилась мысль – одна на двоих. Одна простая мысль. Кем они станут, если оставят этих людей в беде? Уж точно не теми, кого достойны Нисса и Фавна.

– У которого из них меч и щит? – быстро прошептал Карн.

– Самый дальний от нас, справа, – донеслось в ответ. Парень минуту фокусировался на цели, потом коротко кивнул.

– Подползем ближе и я попробую сделать то же, что сделал с гавменнескерами, – он изо всех сил старался придать своему голосу как можно больше уверенности. Непросто провернуть такое, когда говоришь шепотом. И вдвойне сложнее, если сомневаешься в себе. – Дай мне пару минут и атакуй.

Фригийский царь не ответил, не было нужды. Они осторожно поползли вперед и ветер, внезапно сменив направление, подул им в лицо, унося прочь неудачные движения, скрадывая их в шелесте кустарника.

Они сделали свой выбор. И Мидас в этот короткий и странный миг неожиданно осознал, насколько жестоким и кровавым был его путь. Однако он давно жил на этой земле и хорошо усвоил две вещи.

Первое – топить себя в укорах и переживаниях надлежит лишь тогда, когда дело сделано.

Второе – никогда не поздно исправиться. А заодно – исправить мир вокруг.

Глава 10. Стрелы Перуна

Они разделились через пятнадцать шагов, Карн остался на месте, а Мидас пополз дальше к окруженной бандитами повозке. Он услышал звучный шлепок, увидел, как торговец падает на землю, а его жена вскрикивает, но не трогается с места, прижимая к себе дочек. Древний бог стиснул зубы и не отреагировал, ему нужно было подползти ближе, как можно ближе…