ЛЕВША

Тут же прозвенел гонг, и всё буквально потонуло в криках.

– А-а-а-а-а!!! Ка-ли-тен-ко! Ка-ли-тен-ко!! Ка-ли-тен-ко!!!

Легонько поклонившись зрителям, я прошёл в свой угол, где усач тут же повис на мне, счастливо вопя:

– Дима, ты понимаешь, что ты сделал?! Ты уработал самого Илюхина! Бронза! У нас, как минимум, бронза!!!

– Ура-а-а… – уныло протянул я, что не укрылось от внимания моего тренера, но вопросы по этому поводу он, очевидно, решил оставить до вечера.

– Давай к судье! – стянув с меня перчатки, махнул в сторону центра ринга усач.

Через несколько секунд рефери на фоне прозвучавшего объявления о победе вздёрнул мою руку вверх, после чего я пожал ладонь тренеру соперника и вернулся в свой угол. Слабо стенающего Илюхина, тем временем, кое-как привели в чувство и, поддерживая, увели из зала.

Вскоре направились к выходу и мы с усачом, но по дороге я был окликнут какими-то девушками:

– Дима! Сегодня я болела за тебя! – томно выдала мне сидевшая возле прохода смазливая темноволосая юница, кокетливо захлопавшая ресницами. – Встретимся вечером?!

Оккупировавшие места рядом с ней подруги, при этом, хихикали и беззастенчиво пялились на меня, как на медведя в зоопарке. «Видимо, та самая Динара», – подумал я, вслух ответив: «Да, можно». Моё невинное согласие тут же вызвало очередное прысканье смешливых девиц, которым, впрочем, в их возрасте, как я неоднократно убедился в прошлой жизни, достаточно показать палец, чтобы спровоцировать вспышку безудержного веселья на добрых тридцать – сорок минут.

– Пойдём, пойдём, Дима! – вцепился в меня в этот момент «усатый нянь» и поволок за собой, как на буксире. – Ты что, забыл, что тебя в посёлке невеста дожидается? Марфуша? – добавил он через минуту, чем окончательно и безвозвратно загубил моё начавшее, было, улучшаться настроение. – Дочь председателя!

– Забыл! – выдал я, чуть подумав. – Я после второго нокдауна от «самого Илюхина» вообще всё забыл, тренер!

– Вот так дела! – изумился усач. – Ладно, быстро переодевайся и поедем к больницу!

Не став сразу спорить, я вошёл в раздевалку, где обнаружил ещё нескольких ребят, ожидающих своих боёв.

– О, Пенза, здорово! – тут же заулыбался мне невысокий молодой парень, в котором я с некоторым трудом узнал будущего прославленного чемпиона мира среди любителей, а затем и профессионалов Костю Цзю. – Чё, как выступил?!

– Проиграл, конечно! – ответил я в тон Косте. – Ну, так не кому-нибудь, а самому Илюхину, понимать надо!

– Слышали, у вас тут из-за девчонки замес произошёл на днях… – внёс свою лепту в разговор сидевший в углу коренастый здоровяк в такой же, как у меня, синей майке.

– Да и я что-то такое, вроде, слышал, – ответил я под смех коллег по спортивному цеху. – А где мой шкафчик, кто знает? – продолжил я веселить народ. – А то Илюхин за девушку Динару мне память отбил напрочь!

В результате, мне показали, где висит «моя» одежда, и я смог сменить спортивную форму на «изумительно» выглядевшую продукцию одной из советских трикотажных фабрик. В довершение, напялив на себя сверху клетчатое пальто, в котором я, безусловно, выглядел, как самое настоящее чучело, я пожал руки ребятам и вышел в коридор к терпеливо дожидавшемуся меня усачу.

В таком, как сейчас, виде, я, конечно, мог привлечь только Марфушу, и это надо было тоже исправлять, пусть и не обязательно в первую очередь.

– Тренер, я вот что думаю… – обратился я к «усатому няню» по пути к выходу из спортивного комплекса. – Не надо нам с тобой в больницу, по крайней мере, прямо сейчас.

– Почему это? – надулся мой сопровождающий.

– А ты посуди сам. Ну, заявимся мы сейчас к докторам и скажем, что мне память отшибло. Так они же меня с соревнований сразу снимут, и плакал наш с тобой шанс на чемпионство.

– Да, скорее всего… – задумался усач. – Что тогда делать будем?

– Ничего не будем, подождём. Ну а после турнира память может и восстановится, кто знает. А пока напомни, как тебя зовут! – порадовал я невинным вопросом усача, который в ответ отвесил челюсть и изумлённо уставился на меня во все глаза.

По пути в гостиницу, расположенную недалеко от дворца спорта, выяснилось имя моего тренера – Владимир Васильевич Колыванов или попросту Василич. Колыванов привёз меня на соревнования из расположенного далеко в Пензенской области посёлка городского типа, где я, а точнее мой предшественник в этом теле, был личностью довольно известной. Ещё бы, в свои двадцать лет Дима Калитенко, успев окончить среднюю школу и отслужить в рядах вооружённых сил, стал победителем регионального турнира и отобрался на чемпионат СССР.

Сам это факт уже был невероятным достижением, и особых успехов в именитой компании от меня никто не ждал. Тем неожиданнее было то, что я смог добраться до четвертьфинала, где и попал на мастера спорта Илюхина, который на протяжении первых двух раундов под смех зрителей гонял меня по рингу, как сидорову козу.

А затем, по словам Василича, произошло настоящее «чудо чудное, диво дивное, раскудрит твою через коромысло!». После второго нокдауна я вдруг встал с канваса, зачем-то поменял стойку и начал избивать соперника, будто тот «пионер сопливый, а не мастер».

– Если бы своими глазами не видел, ни за что не поверил бы! – эмоционально закончил свою речь Колыванов, который, как выяснилось, тренировал меня до армии на протяжении пяти лет.

– А что за Динара, не знаешь? – спросил я Василича, который уже дважды потребовал у меня при обращении к нему «не выкать».

– Не связывайся с ней! – помрачнел тренер. – Дочь второго секретаря местного горкома партии. Не нужен ей ни ты, ни Илюхин! Развлечение у неё такое – дураков между собой лбами сталкивать, вот вас и столкнула, с…чка!

Глава 2

Придя в гостиницу, мы с Василичем пообедали в столовой, после чего он показал, где находится мой номер.

– Не ходи сегодня никуда. Отдыхай! – заквохтал, как наседка, тренер на прощание. – Завтра у нас выходной, подготовимся к полуфиналу, а послезавтра сам бой.

– Хорошо-хорошо, Василич… – клятвенно заверил я его. – Буду сидеть в номере, как пришитый. Не волнуйся!

Окинув меня напоследок подозрительным взглядом, «усатый нянь», наконец-то, отправился по своим делам, и я смог осмотреться по сторонам. Как и ожидалось, никаких приличных вещей у жителя далёкого посёлка Димы Калитенко не было. Лежавшие на тумбочке наручные часы «Полёт» с поцарапанным стеклом я, при всей своей терпимости, за таковые посчитать не мог.

Тем не менее, проведя тщательный осмотр оставшейся в номере одежды, я вскоре обнаружил в невесть как затесавшихся в Димин гардероб джинсах потайной карман, в котором спокойно лежала сиреневая двадцатипятирублёвая бумажка с профилем какого-то лысого мужика. Я родился много лет спустя после развала СССР и понятия не имел, что можно приобрести на такую сумму, но это было лучше, чем ничего.

В этот момент в номере оглушительно зазвонил красного цвета телефон, больше похожий на музейный экспонат. Не сразу сориентировавшись, я, тем не менее, сообразил поднять трубку и приложить её к уху.