Лейк-Фроумский Кошмар

— Ладно, будет вам, — примирительно сказал Бони. — Вообще-то, вы очень кстати и можете сделать для меня кое-что полезное. Пойдемте выпьем по кружке чая, и я объясню вам, о чем речь.

Они уселись под пальмой возле палатки.

— Так вот, — начал инспектор, — я бы хотел попросить вас передать это письмо шеф-инспектору в Брокен-Хилле, вручить лично. Никто, кроме вас, не должен знать, что я веду здесь розыск. Иначе, боюсь, вам придется подыскивать нового фэнсера. Можете ли вы найти убедительную причину для поездки в Брокен-Хилл? Вам придется пожить там несколько дней, пока не поступит ответ на запрос. Я никому здесь не доверяю, кроме вас, но без нужной информации расследование дальше не пойдет.

— Положитесь на меня, — сказал Ньютон. — Несколько деньков в Брокен-Хилле мне, ей-Богу, не повредят.

— О'кей, — продолжал Бони. — А я тем временем позабочусь о вашей, чтоб ей пусто было, Изгороди, но, пожалуйста, возвращайтесь как можно скорее.

Последующие дни, казалось, не шли, а медленно тащились, и Бони едва сдерживал нетерпение. Один раз он ездил на центральную усадьбу за провиантом, однако говорить с кем-нибудь о деле Мэйдстоуна благоразумно остерегался, ругал только во всеуслышание идиотов, палящих куда ни попадя и едва не угодивших в него. Пользуясь случаем, он еще раз подтвердил, будто убежден — Мэйдстоун тоже пал жертвой одного из этих непутевых стрелков. Да и как не быть несчастным случаям, когда в округе столько людей, вообще не умеющих обращаться с оружием. Кто может поручиться, что один из них не отправился на охоту по недоразумению и не выпалил в Мэйдстоуна? А потом перепугался и полиции не доложил.

На обратном пути к своему лагерю Бони навестил Нуггета и рассказал ему, что и сам едва не погиб от шальной пули. Сверх того Бони намекнул, будто намерен согласиться на предложенную Леввеем работу, потому как трудами у Изгороди сыт по горло. Случись Нуггету встретиться с Леввеем, он может сказать ему об этом.

Нуггет во время разговора усердно полировал верблюжье седло. Услышав последние слова Бони, он оторвался от своего занятия и впервые в это утро взглянул ему в лицо.

— Гм-м, хорошая идея, — осторожно сказал он. — Я передам о вашем согласии Леввею. Он парень что надо и сумеет позаботиться о вас.

Бони уже собирался в дорогу, как в лагерь заявился Каланча Кент.

— Привет, Каланча, ну как, больше не тревожили твой сон угонщики скота? — радостно встретил его Бони.

— Нет, — раздраженно ответил Каланча. — А и случись даже такое, я не стал бы трезвонить. Особенно перед проклятыми полицейскими ищейками. Впрочем, я слышал, будто и ты тоже из их шатии…

— Ну уж, я попрошу! — возразил Бони. — Кто это, черт побери, рассказал тебе такую несуразицу?

— А-а-а, да и в Квинамби все в этом уверены, — проворчал Кент. — Почему ты не поговорил с нами в открытую? Зачем ты затесался в нашу среду и ведешь себя, будто ты порядочный работяга? Ни один человек не помогает здесь полиции, особенно если полицейская ищейка переодевается и отнимает рабочее место у других.

— Ты абсолютно неверно оценил меня, приятель, — спокойно возразил Бони. — Тому, кто рассказал тебе этот вздор, надо срочно обратиться к психиатру.

— Может, я заблуждаюсь, а может, и нет, — бухтел Каланча. — Только если ты в самом деле полицейский, то катись-ка ты отсюда поскорее. В нашей округе полицию не очень-то жалуют.

— Благодарю за добрый совет, — ответил Бони. — Имей он отношение ко мне, я бы непременно им воспользовался.

Он резко повернулся к Нуггету и увидел, что тот с непроницаемой ухмылочкой внимательно наблюдает за ним.

— Кстати, Нуггет, — сказал Бони, — что ты сделал с «винчестером», который раньше был у тебя?

— Продал, — лаконично ответил Нуггет. — А ты что же, считаешь, что одного ружья мне мало?

— Нет, не считаю. Просто у меня дома тоже есть «винчестер». Не осталось ли случайно у тебя патронов, ты мог бы мне их продать…

— Нет, не осталось, — сердито ответил Нуггет. — А теперь мне надо к Изгороди, работа не ждет. Ты-то, похоже, целый день готов языком трепать, а мне такое непозволительно. — Он повернулся на каблуках. — Пошли, Каланча, я бы хотел обстоятельно поговорить с тобой, пока работаю у Изгороди.

Каланча невнятно пробурчал слова прощания и потащился за Нуггетом.

— Так, Бони, — пробормотал инспектор. — Не очень-го, я вижу, тебя привечают здесь. Кончай-ка ты побыстрее с этим делом и мотай отсюда, так-то лучше будет.

К счастью, Бони не знал, что ожидает его в ближайшие дни.

16

Бони лежал у костра, завернувшись в одеяла, и мечтал уснуть, но сон не шел. Он отлично знал, что среди определенного населения антипатия к полиции очень высока. Многие люди вроде Каланчи Кента относятся к властям прямо как к врагам, которым следует натягивать нос всякий раз, как представится случай. Однако угнетало Бони не это. Куда больше печалило то, что люди способны хладнокровно наблюдать, как полицейский пытается арестовать убийцу, не чувствуя при этом ни малейшего морального долга поддержать стража закона. Нередко случалось видеть, как полицейского при исполнении служебных обязанностей избивали, а люди праздно глазели на это, хотя тот их же защищал от нарушителя порядка.

Бони лежал на спине и, глядя на звезды, размышлял о странном поведении добропорядочных вроде граждан, считающих нарушителя закона своим, а полицию — частью ненавистной государственной машины. Но горе, если они сами становятся жертвами преступления! Он вздохнул и закрыл глаза. «Надо делать свое дело, и все тут», — подумал он.

Философические эти раздумья навели его на мысль о брокен-хильском шеф-инспекторе. Письмо, переданное ему с Ньютоном, конечно, его успокоило. Шеф полиции Брокен-Хилла ломает голову, что отвечать вышестоящим инстанциям, затребуй они справку о ходе расследования. Наконец Бони заснул.

На следующее утро Бони совсем уже было отправился к Изгороди, как вдруг, к своему изумлению, увидел Каланчу Кента. Тощий фэнсер ехал к нему. За верховым верблюдом шел в поводу второй, нагруженный вьюками с постелью, провиантом и инструментом.

— Привет, Эд, — сказал он, ни словом ни обмолвившись о вчерашнем своем поведении.

— Добрый день, Каланча, — ответил Бони. — Что ты здесь делаешь?

— Возвращаясь к себе, я получил весть от Ньютона, — объяснил Каланча своим тоненьким голоском. — Похоже, заболел парень на участке к северу от меня. Аппендицит, что ли. Ньютон хочет, чтобы мы с тобой выручили его. Два дня нам придется наводить там порядок.

Бони не поверил Каланче. Ньютон ни о чем подобном не упоминал, и Бони не мог представить, чтобы в такой момент смотритель взял да и перевел его вдруг на другой участок Изгороди. Однако, если он откажется ехать, Каланча только укрепится в подозрениях, что Бони — переодетый рабочим полицейский. Нет, если хочешь убедительно сыграть роль фэнсера — противиться распоряжениям Ньютона никак нельзя. Но нельзя и упускать из виду, что Каланча вполне мог быть замешан в убийстве, а возможно, и одним из угонщиков скота. Тогда цель его визита не просто сманить «Эда Боннея» с его участка, но и расправиться с ним в каком-нибудь подходящем местечке. Так или иначе, надо рисковать, ничего другого тут не придумаешь.

— О'кей, Каланча. Я только упакуюсь. А как с инструментом?

— Можешь с собой не брать, — ответил долговязый фэнсер. — У меня есть несколько граблей, и еще топор — может, столбы понадобятся. Возьми только провианта на два дня да пару одеял.

Бони погрузил на Кошмара нужные вещи и напоил Джорджа и Рози, которых оставлял пастись возле лагеря.

— И куда ж мы теперь? — спросил он, направляя верблюда вслед за Каланчой.

— Примерно за двадцать миль севернее ворот у «Колодца 10». Во второй половине дня доберемся. Поедем вдоль Изгороди, по восточной стороне.