Лейтенант с острова Инишмор

Донни. Я не кормил его «Вискасом», Падрайк! Я покупал ему элитную кошачью еду. Очень хорошую кошачью еду. А через раз я покупал ему «Роял Канин»!

Дейви. Ага, яйца свои ты давал ему лизать, а не «Роял Канин»! Могу поспорить на фунт, что ты, Падрайк, не найдешь ни одной пачки «Роял Канин» в его шкафах…

Падрайк. (орет) Заткнитесь оба!!

Донни. Я буду покупать ему «Роял Канин», Падрайк…

Падрайк ищет что-то в шкафах, достает веревку. С ее помощью он крепко перевязывает руки Донни с его ногами так, чтобы веревка была перетянута через спину.

Донни. (испуганно) Падрайк, пожалуйста, не перевязывай мне так. Я знаю, что ты обычно делаешь после этого…

Дейви. А что он делает, Донни? Щекочет?

Донни с ужасом смотрит на него.

Дейви. (плача) Я хотел тебя приободрить.

Падрайк перевязывает Дейви точно так же, как Донни. В это время Дейви пытается привести в порядок свои нервы.

Дейви. (выражая недовольство) А что мне интересно, это уже не принимается в рассчет, что я пытался спасти твоего говнюка? Разве это не засчитывается, хотя бы одно мое желание?

Падрайк. Ты назвал моего кота говнюком?

Дейви. Да! И ты тоже говнюк, Падрайк Осборн! И мне плевать, если ты сейчас вышибешь мне мозги. Ты сумасшедший тупой ублюдок, и все до одного на Инишморе так считают! Понял?!

Донни. (потрясен) Дейви… мальчик…

Падрайк. А давай посмотрим, как ты выглядишь лысым? Ну раз уж все меня считают сумасшедшим тупым ублюдком.

Падрайк достает финку и резкими, грубыми движениями начинает срезать с головы Дейви целые клочья волос.

Дейви. Нет, только не волосы!.. (пауза) Ну что же, это только доказывает, что ты сумасшедший тупой ублюдок!

Падрайк. А то я боюсь, пуля в этой мошне застрянет.

Донни. Не убивай нас, Падрайк. Правда, мы не желали Малышу Томасу смерти.

Падрайк. Ты обещал мне следить за Малышом Томасом. Это был мой единственный друг на всей земле, мы с ним вместе были пятнадцать лет, и именно в твои руки я доверил его судьбу…

Дейви. Пятнадцать лет? Ну, слушай, Падрайк, он хорошо пожил! Черт его подери!

Падрайк. А теперь Малыш Томас мертв. Одного этого факта будет достаточно для трибунала.

Донни. Какого еще трибунала?

Дейви. Да, этот факт очень существенен…

Закончив стрижку Дейви, Падрайк выбрасывает финку и вынимает два револьвера.

Падрайк. Как существенны два этих револьвера. И такими же конкретными будут ваши мозги, которые сейчас вырвутся наружу из ваших дурных голов и еще долго будут стекать по стенам.

Дейви. Это предложение лишено всякого смысла.

Донни. (Дейви) Ты его хочешь разозлить еще больше?

Падрайк приставляет револьверы к затылкам Дейви и Донни.

Падрайк. Готовьтесь к исповеди, сейчас вы предстанете перед своим создателем. Может быть, вы еще в своей поганой жизни зарезали кролика или пони до смерти загнали?

Дейви. Я не стану исповедоваться, я в жизни ничего дурного не сделал.

Падрайк. (Донни) А ты?

Донни. (пауза) Я признаюсь тебе, Падрайк, что кормил его «Вискасом» все это время, все время одним только «Вискасом». Но почему, Падрайк? Потому что в «Вискасе» содержатся питательные ингридиенты, и этот котяра, кажется, его очень любил.

Падрайк. И это все, в чем ты сознаешься? Тогда тебе прямая дорога в ад, потому что даже я знаю сотню твоих преступлений, которые ты совершил.

Донни. Какие еще преступления?

Падрайк. Мы сейчас не будем перечислять их все, но для начала я припомню тебе, как ты регулярно избивал свою мать.

Дейви. Да, точно, избивал!

Донни. Да это было десять лет назад!

Падрайк. По нашему уставу, папочка, нет срока давности, когда речь идет о плохом обращении с бабушкой. А теперь заткнитесь, я буду читать вам приговор.

Удерживая пистолеты у затылков, Падрайк взводит курки. Донни и Дейви в слезах, дрожат. Часы на стене указывают десять минут первого.

Падрайк. Вы убили моего кота, и вы разрушили мою жизнь. Теперь я даже не знаю, ради чего я живу…

Дейви. Ты можешь завести себе другого кота.

Падрайк бьет его по голове ручкой пистолета.

Падрайк. Я знаю, что буду говорить сентиментальные вещи, хотя нет никакого смысла в словах, если Томас уже далеко от нас. Я не увижу больше его лучистых глаз, которые пронзали меня насквозь и заставляли действовать. Когда я минировал паб или убивал какого-нибудь качка-уродца, они словно бы говорили мне сквозь растояния: «Это для меня и для Ирландии, Падрайк. Помни это, действуй». Эти глаза срезали наповал. Разрушилась моя вселенная, Томас ко мне больше никогда не вернется. (Пауза.) Что я хочу напомнить вам перед тем, как пули прошьют вас насквозь? Я даже не мог себе вообразить, что невинному ирландскому коту в родной Ирландии может быть так плохо. Прощайте.

Донни и Дейви сжимаются от страха.

Падрайк. Я, кажется, сказал: «Прощайте».

Дейви. Прощайте…

Донни. Прощай, Падрайк…

Донни и Дейви снова сжимаются от страха. Пауза. Громко стучат в дверь. Падрайк ставит револьверы на предохранители.