Лейтенант. Часть 2. Назад в СССР

Кстати, в тот день я к Мухаметдинову так и не попал. Сергеев загонял. Особисты сместили сроки и должны были приехать лишь утром следующего дня. Все слегка расслабились. А ночью, когда в дежурке была минимальная активность, наш незатейливый убийца умудрился повеситься на водопроводной трубе, использовав собственные шнурки от ботинок. Утром офицеры неприятно удивились.

Если бы меня допустили, я бы этот момент заметил и порекомендовал бы вытащить их. Человек доверенный до отчаяния вполне может наложить на себя руки. Тем более такой, как он… Может, к него с головой было не в порядке! Ну, хоть поясной ремень забрать додумались. Впрочем, какая разница? Итог-то один. Офицеры не доглядели, а приставленным к двери черпакам дела не было, что он там делает. Пленный сидит? Сидит! Не буянит? Не буянит. Ну и все, остальное их не касается.

А больше возможности выяснить, был ли виноват капитан Улясов, не имелось. Возможно, он вообще не имел никакого отношения к связям с оппозицией. Убийца в лице Мухаметдинова мог бы пролить свет, мол, зачем он его задушил… Да только спрашивать теперь уже было не с кого.

Случайно узнав о случившемся, я только рукой махнул — это ж нужно было постараться, чтоб допустить такое. Как говориться, звёзды сошлись… Тьфу, раздолбаи, мать вашу!

Собственно, так эта история и осталась незавершенной — не знаю, как там руководство погранзаставы решило этот вопрос. Я больше не вникал.

Прошла неделя. Было тихо.

Старший лейтенант Киреев так и не появился, а всю его группу под временным командованием лейтенанта Князева вдруг отозвали куда-то в Ташкент. Без каких-либо объяснений. Просто пришло указание в виде шифровки и все.

Был уже самый конец декабря, застава потихоньку готовилась к новому 1987 году — оставалось меньше недели.

Раздобыть в этих краях настоящую ёлку было из области фантастики, поэтому ее роль сыграл высокий колючий куст темно-зелёного цвета. Его специально подперли рейками, чтоб тот не падал. Для него уже имелся картонный коробок со старыми облезшими игрушками, ещё стеклянными в виде домиков, шишек, сосулек. Я таких много лет не видел. Естественно у некоторых откололись ушки, где-то отсутствовали крепления с петлями. А мишура — дождик представляла собой блестящую путаницу, распутать которую означало основательно истрепать себе нервы и испортить настроение. Имелась даже гирлянда, на которой не работал синий и красный цвет. Ёлка получилась уродливой, но зато она была. У соседей вон, даже кустарника такого не оказалось.

Что касалось новогоднего стола, то ребята из поварского состава начали готовиться заранее. Где-то раздобыли мандаринов, сгущенки, консервированных персиков. Последние это вообще редкий дефицит, банки были иностранного производства, судя по всему, Ирана. Или Сирии. С местными договорились о поставках мяса — пожертвовали нам барашка. Самое то, после дрянной тушёнки. Слухи ходили разные, говорили, что даже огурцы будут… Но это не точно!

Подполковник Круглов перестал меня замечать. В те редкие моменты, когда наши взгляды пересекались, тот всегда отворачивался. Наверняка за то, что я отказался — ему прилетело сверху. Вот и обиделся.

Однако и полковник Черненко тоже пропал с горизонта. Не скажу, что ждал его звонка — ага, будет полковник из Москвы уговаривать прапорщика и тратить на него служебное время… Но хоть как-то же можно было отреагировать на мой отказ?

Под самый новый год пришло два письма — одно от мамы, второе от Лены. Мама сообщала, что отец закончил все свои работы за рубежом, продал имущество и вернулся в Союз, к семье. Я был не в восторге от такого решения, но для мамы так лучше. Я помню из прошлой жизни, что с уходом отца, она так и не решилась на какие-то новые отношения. Ей было тяжело. Наверное хорошо, что в этом времени история пошла иначе и семья частично воссоединилась.

А Лена переехала Астрахань, снова ударилась в геологию. С нетерпением ждала моего возвращения. И прапорщик Лось тоже ждал. Честно говоря, меня все чаще посещала мысль сделать ей предложение… Я вполне серьезно!

А тридцатого декабря, в три часа дня на пост позвонили. Это не было чем-то особым — нам постоянно звонили и просили направить их. На том конце оказался полковник Хорев. Судя по взволнованному голосу, что-то случилось.

— Максим, как у тебя там обстановка?

— Да все нормально, товарищ полковник. Что у вас нового?

— Всего и не перечесть. Но я тебе звоню не новостями поделиться, а сообщить, что похоже, доучиться тебе не судьба! Есть дело…

— Как? Что вы имеете в виду?

— Хм… Помнишь наш разговор, накануне твоего отъезда в Краснодар?

— Так точно.

— Время пришло. В скором времени я пришлю за тобой вертушку, полетишь в Асадабад. Собери вещи.

— Что там у вас случилось? — насторожился я. — В трёх словах!

— Ну… — тот на мгновение замолчал. — Один из членов твоей группы не справился с заданием и попал в плен… И духи всё-таки применили химическое оружие…

Глава 9 Поиск решения

Погранзаставу я покинул на следующий день, тридцать первого декабря.

Как и обозначил полковник Хорев, рано утром прилетела вертушка — Ми-8, забрала меня и не теряя времени, сразу же вылетела в сторону Асадабада. Лететь прямиком через Ваханский коридор было небезопасно, к тому же география не позволяла — мешала граница с Пакистаном. Сделали достаточно большой крюк.

В вертолете, кроме экипажа, других пассажиров больше не было. В задней части салона имелся кое-какой груз в транспортировочной сети, видимо нужно было закинуть на базу. Само собой, меня подобрали «по пути», так как высылать отдельный вертолет за одним единственным прапорщиком как-то слишком жирно.

Лететь предстояло не менее двух часов, погода пасмурная, хоть и с прояснениями. Иногда моросил мелкий дождик. Задумчиво глядя в иллюминатор, я несколько раз возвращался к мысли о том, что мне сказал полковник Хорев. Анализировал. Пока что ничего толком не ясно.

Кто из моей группы попался? Почему? Что пошло не так?! При каких обстоятельствах?

Я практически ничего не знал о том, кто командовал подразделением «Зет» на этом задании, кого назначили вместо майора Игнатьева? Кто и в каком составе был туда отправлен? Что пошло не так?

Обобщая ту информацию, что ранее мне давал полковник Хорев, затем найденные БОВ, потом немного истории от подполковника Круглова… Вырисовывалась непростая картина. В конце семидесятых годов советский военный объект, в котором разрабатывалось химическое оружие был закрыт. Надобность отпала или финансирование порезали — не суть. Все вроде как вывезли, бункер заблокировали. Тут, конечно, тоже спорный момент, зачем СССР вообще понадобилось создавать подобное, да ещё и в глубине чужой республики. Слишком много проблем, несмотря на имеющиеся плюсы. Понятно, что это было инициировано с разрешения с действующего тогда правительства. Понятно, что все держалось в секрете и возможно создавалось, под видом чего-то другого. Ну, например под видом разработки удобрений для сельского хозяйства… И там и там химия.

Афган не аграрная страна, но и у нее есть плодородные земли, частично пригодные для посевов. Так что, тут можно отследить некоторую связь. Впрочем, суть не в этом. Важно другое, произошла утечка информации или же случайное стечение обстоятельств и моджахеды каким-то образом не только обо всем узнали, но и смогли вскрыть законсервированный объект. А там, в закрытых хранилищах обнаружили образцы химического оружия, которые почему-то не вывезли и не уничтожили. Какого именно оружия я, конечно же, не знал, но наверняка командование уже в курсе, с чем имеет дело и что там раскопали духи. Достаточно просто поднять эвакуированную документацию и отыскать бывших сотрудников. Это сделать не просто, нужно время.