Лежачий полицейский

Мент не только кушал в кафе. Он там еще и общался с парой проституток. Грузил какую-то ересь и сам от своего остроумия тащился. Полукачок невысокого роста с лицом хозяина жизни, уверенный в себе до мании величия. Одна из девушек, та, у которой шевелюра была собрана в конский хвост, лениво выбралась на улицу, отошла буквально на пару шагов, сняла с волос резинку, задрала рукав и отвернулась.

– А что это она делает?

– Здоровье поправляет. Плюнь и разотри. Главное – вот он, номерок наш. Все чисто, без шума и пыли.

– Мы такие справедливые и благородные? – повеселела я. – Он гад, а мы его наказали?

Карабас пожевал губами, обдумывая мою идею.

– Нет. Просто я не знаю, где можно добыть такой номер по-легкому.

У припаркованных машин косо притулился небольшой фургон «Невские берега». Водитель что-то мудрил с передним левым колесом. Сначала я даже подумала, что он уснул сидя, но ошиблась. Барабас прильнул к стеклу, завороженный увиденным.

– Всем сидеть и надеяться, – обошел фургон и залез внутрь.

Мы с Карабасом безмолвно наблюдали за ловчилой. Водитель так и не заметил потери лотка с пирожными.

– Пьяный в дупель. Сидит и с колесом разговаривает. Жрите, господа хорошие.

Пирожные были так себе. Обычно я такие не ем.

– Это ерунда. Вот когда мы за ночь дерево взрослое из сквера сперли и под окна одной тете вкопали – вот был класс.

– В подарок, что ли? – умилилась я, отгрызая шоколадную помадку с эклера.

– Нет. Было за что.

– Она на красивый газон свою тачку парковала.

– И дипломы липовые мастырила.

Надежда на продолжение истории про тетеньку не оправдались.

Ближе к утру мы приноровились до такой степени, что перевыполнили план на три трофея.

– Давайте заодно у Ритки номер свинтим? А что, прикинь, как она поразится?

Лицезреть пораженную работодательницу мне не довелось по причине трусости Карабасов. Которые все-таки не решились опробовать на своей шкуре интенсивность ее благодарности.

Заспанная всклокоченная Ритка встретила нас, зевая и ежась от утренней прохлады. Полностью одобрила улов. Потом с жестяным грохотом свалила номера в угол мастерской. Совершенно бодрым голосом отзвонилась заказчику, непреклонным голосом сообщив, что его пожелания удовлетворены. Видимо, бедняга еще спал, поскольку Ритка вызывающе возвестила: «Для меня уже не утро». Только потом посмотрела на часы. Время для начала рабочего дня несколько раннее – пять часов.

Я тихонько клевала носом, угнездившись на диване. После пирожных жутко хотелось пить. Сжалившись, Барабас проник на кухню. Напоил себя и других страждущих горячим кофе. После чего нас бесцеремонно выпроводили, ссылаясь на невероятную занятость. Не сомневаюсь, что, как только захлопнулась дверь, Ритка нырнула под одеяло и погрузилась в сладкий сон.

Глава 27

– Ты все-таки Игореше расскажи, где вы шатались. Не то разосретесь из-за меня, – ишь ты, переживает за нас, а сама чуть не увела моего драгоценного.

Я не стала Игорю ничего объяснять. Меньше знает – крепче спит. Он думает, что мы мамой заняты. Хотя все эти игры начали меня угнетать. Особенно история с Коловоротом. Тут уже не до смеха. Впрочем, может, он просто изображал из себя такого крутого? И чего я могла напортить? Ведь я ничего особенного не делала?

Вспомни про черта – он тут как тут. Впрочем, лучше рассказывать все по порядку. Карабас самолично напросился последить за моей мамой. Уже не в первый раз. Мне не понравилось его виноватое выражение лица, словно он что-то скрывает. Старательно избегая моего пристального взгляда, добровольный шпион прищурил свои русалочьи глаза и повторил в который раз, что, мол, Барабас страшно занят, а мне на крыше делать нечего. Мол, он и один справится. Якобы он начал понемногу вникать в суть маминой таинственной жизни и вот-вот, может, через пару дней все мне выложит в подробностях.

– Дни уходят, а у нас пока никаких путных результатов. Мне скоро пора расшифровываться. Сам понимаешь, не могу же я вечно прозябать в этой Праге?

Карабас отверг мои поползновения, решительным тоном повторяя, что нечего его торопить, скоро я сама все узнаю. Ну и черт с ним. Один день погоды не делает. А вот послезавтра ни за что не отвертится.

Покинутая всеми, я бесцельно прохаживалась по центру города, пока не притормозила на мосту. Мутная вода. Мелкие рыбки почти на поверхности. Мордами против течения. Бесчисленные веселые прогулочные катера. Мне почему-то захотелось слиться с толпой экскурсантов, возбужденной новыми впечатлениями и оттого шумной до неприличия. Пока я прикидывала свои шансы попасть на следующий рейс, на мое плечо опустилась чья-то рука, стиснув его до боли.

– Ты что, оборзел?

Вместо оборзевшего хулигана на меня невозмутимо скалился проклятый Коловорот.

– Вот так неожиданная встреча! – выказывая минимальную степень удивления, пропел он, выставив на всеобщее обозрение крепкие хищные челюсти с чересчур развитыми клыками.

– Руки убери, – почти прорычала я, тщетно пытаясь высвободиться.

– Посмотрим на твое поведение.

Хватка немного ослабла, но не настолько, чтоб оставить мне иллюзию свободы. Мимо сновали занятые прохожие, изредка толкая нас острыми запчастями. Некоторые даже извинялись. Загорелый Коловорот презрительно поглядывал на воду, словно прикидывая, скинуть меня вниз или просто прибавить меткий плевок к содержимому акватории.

– Пожалуй, стоит удовлетворить твое желание, – вдумчиво сообщил он и поволок меня к кассе, придерживая за шею.

Вероятно, со стороны мы смахивали на отца и дочь. Причем сильно привязанных друг к другу. Проталкиваясь в направлении речного трамвайчика, я не только понимала свою незащищенность от посягательств нежелательного спутника, но и всерьез опасалась за свою безопасность. А вдруг этот гад вспылит и действительно выбросит меня в мутную глубину канала? Надо срочно что-нибудь учудить для своего спасения.

– Отстань по-хорошему! Не пойду! Снова моряка изображать будешь? Надоело! Думаешь, раз на воде – значит, моряк? Как тебя из капитанов за потопленный корабль выперли, так началось. Не хочу кататься, я есть хочу! – привлекая громким голосом внимание окружающих, я постепенно входила в роль капризной девочки.

На нас уставилось с десяток любопытных зрителей, взбудораженных перспективой скандала. Понимая, что затея вот-вот выгорит, я решила поднажать и вполне убедительно продолжала вещать о загубленной морской карьере Коловорота. Добавляя такие натуралистические подробности, как количество потонувших пассажиров и душераздирающие стоны судна, уходящего в пучину. Что показательно – меня слушали, фотографировали и даже запечатлели на видеокамеру. Размахивая руками, чтоб точнее изобразить пьяного капитана, последним покидающего борт, я так разволновалась, что чуть не грохнулась с причала.

Коловорот ухмылялся с довольным видом. Ему было откровенно интересно, до какой степени актерства я доберусь в данной роли.

– Граждане! – неожиданно для самой себя воззвала я к окружающим. – Скажите честно: вам хочется кататься? Вот и катитесь! А мне не хочется, а он меня принуждает.

– Говорила же я: вот они, неравные браки, – сварливо вклинилась полная, но мелкая тетка. – Купил себе вместо жены соплячку, а теперь отдувается. Мужчина, да пусть ее. Не хочет кататься – ее дело, а воспитывать жену надо в послушании. Это я вам как мать говорю.