Лезвие бритвы (илл. Г. Бойко)

Женщины всегда страдали больше мужчин. С тех пор как военные государства одержали верх над всеми другими формами общества, женщину лицемерно славили, а на деле гнали, презирали и угнетали, хотя бы за то, что она лучше, нежнее и открыта природе больше мужчины.

Мы возмущаемся позорными для христианской религии временами европейского Средневековья, когда женщин мучили ужасными пытками и жгли на кострах, называя ведьмами. Но у нас самих, в нашей собственной истории, разве не было страшного обычая топить новорожденных девочек в Ганге? Да, это так, не ужасайся, Даярам! Ты сам уже постиг, что прошлое непоправимо, его можно лишь забыть, понять, но слова о прощении здесь лишь пустой звук, ибо над Кармой не властны даже высшие боги, и что вошло в мировой механизм судьбы и воздаяния, не может быть вынуто оттуда. А чем лучше европейских костров наше Сати? В древних легендах воспета любовь женщин, покончивших с собой на костре мужа — немногих настолько храбрых, фанатичных или обезумевших от горя, что они решились на столь ужасную гибель, оставив детей и родных, вместо того чтобы нести через жизнь память любимого. Случаи эти польстили ревнивому чувству собственников, никак не мирившихся с мыслью оставить принадлежавших им красавиц жить после себя, чтобы они любили еще кого-то. Только так, Даярам, других чувств тут не было!

И во время мусульманского завоевания Индии, после того как тысячи героинь покончили с собой, бросаясь в пламя горевших, осажденных городов, чтобы не достаться победителю, Сати вошло в обычай. Сначала это была мода, установленная принцами крови, магараджами, потом распространившаяся как признак хорошего тона на другие касты и слои населения от брахманов до шудр. И как всегда и везде, чтобы оправдать зверский обычай и доказать его древнее происхождение из Вед, нашлись «ученые» фальсификаторы. Неведомый негодяй изменил всего две буквы санскритского слова и обрек на огонь несчетное число невинных женщин. Там, где в Ведах сказано было, что на похоронах мужа жена должна идти во главе, впереди — «агре», он изменил на «агни» — огонь!

Иногда мне кажется, что человечество забыло с тех самых пор, как кончился матриархат и поклонение женщине-матери, что она не только возлюбленная, не только мать, рождающая ребенка! Она воспитательница человека, ребенка и мужчины тоже. Вспомни о глубине «медного кувшина», и станет ясно, что воспитать человека — это главная задача для всего будущего Земли, более важная, чем достижение материального благополучия. И в этой задаче красота — одна из главных сил, если только люди научатся правильно понимать и ценить ее, также и пользоваться ею. Вот почему я хочу всячески помочь тебе — ты сначала будешь бороться против тех, кто опорочивает и принижает красоту, а после — создавать ее для всех и для будущего.

Он положил обе руки на плечи Даярама.

— Поэтому ты должен принять мою помощь, не отказываться из лишней гордости или стыда. Ты сейчас вступаешь в нижний мир, где одной душевной силы, как бы она ни была велика, тебе будет недостаточно!

С этими словами Витаркананда вытащил из угла маленький деревянный сундук, раскрыл его и взял большую пачку денег.

— Вот!

— Учитель!

— Это дар людей, благожелательных к тебе и твоему делу. Возьми! Ты снова подумал только о себе,— упрекнул его Витаркананда, вручив деньги.— А если ее судьба станет в зависимость от того, взял или не взял ты эту горсть бумаги? Без этой женщины тебе нет дороги, не забывай никогда закона двойственности, всесильного в этом мире, помни о смятениях чувств, плутающих между животным телом и человеческой душой! Ты и Тиллоттама — ибо все по-настоящему любящие стремятся слиться воедино — неизбежно будете двумя сторонами этого единства. Чем теснее вы будете сливаться, тем резче будут противоположности, проявляющиеся в вас. Не удивляйся этому, не пугайся, не давай овладевать собой этим разделяющим вас порывам. Девушка полюбит тебя. Неизбежно и естественно она захочет быть твоей со всей силой своей горячей, открытой души. Что будешь ты тогда делать, если с новой яростью оживут демоны? Тиллоттама ничем не сможет помочь тебе. Чем сильнее будет ее стремление принадлежать тебе, тем больше тебе будет казаться, что она лишь вспоминает прошлое.

— Это правда, учитель! — с отчаянием вскричал художник.— Что же делать? Помоги!

Глубокие глаза гуру загорелись несвойственным ему угрюмым огнем.

— Черная магия не сказка, она действительно существует. Конечно, это не какие-то оккультные заклинания и зелья, а не что иное, как сила злобной и нечистой души, подчиняющая более слабых. И ей противостоит белая магия добрых мыслей, чистых желаний, помощи и любви. Если в этом человек по-настоящему силен, то ему покорятся другие, и вокруг него будет атмосфера доброго покоя, отражающая и подавляющая злые силы недобрых людей. Когда-нибудь все люди поймут это и начнут без суеверия борьбу с «черной магией» — проявлением темных сил человеческой психики! А я советую тебе сделать это сейчас и прежде всего побороть то, что появляется в тебе самом. Я уже сказал: тебе придется идти путем Тантр. Но пойдем же на башню, под звезды.

В последний раз под зеленым ночным небом Малого Тибета Рамамурти принимал различные позы, расправляя грудь и медленно вдыхая и выдыхая чистейший воздух горных высот. Почувствовав новый прилив сил, он уселся у ног гуру, и тот рассказывал ему о сущности Тантр в их первоначальном значении, не искаженном магическими обрядами и ложными ритуалами разврата и пьянства.

Возникшее в первых веках до нашей эры, то есть около двух тысячелетий тому назад из культа Деви — богини-матери, учение Тантр — древнейшая философия дравидов Индии — гласило, что Веды были составлены в незапамятные времена, когда люди были совсем иными, более добродетельными и более стойкими. В настоящее время, которое называется Кали-югой, эпохой зла или демона Кали, люди другие, хуже праотцов. Они стремятся к злу и отвергают добро, обнаруживая ненасытную жажду наслаждений.

В результате зло в мире неизбежно нарастает, нации затевают войну против других наций, дружба превращается во взаимную эксплуатацию, и плотская страсть — это единственное, что связывает мужчин и женщин.

Тантры говорят, что есть предначертание судьбы в таком состоянии мира. Люди пали так низко, что уже неспособны понять свое падение, не могут увидеть путь к спасению. Поэтому задача Тантр — сделать религиозный культ привлекательным для людей через пять элементов (таттв), иначе называемых «Пять М». Как яд, могущий убить человека, превращается в лекарство в руках врача, так, предавшись всем плотским удовольствиям под умелым руководством гуру, человек излечивается от них. Но так же, как при употреблении яда малейшая ошибка ведет к смерти, и на пути Тантр очень легко погибнуть.

Таковы основные положения Тантр, вокруг которых за тысячелетия сплелись различные обряды, магические ритуалы и подчас просто секретные пьянства и оргии, прикрытые мистическим туманом. И тут глупая утрировка выхолостила здравую мысль, оставив лишь форму, оправдывающую самые примитивные пороки и пошлые удовольствия, отвратившие многих индийцев, кто пытался найти в них откровения.

Витаркананда сделал долгую паузу. Сдвинув брови и поглаживая бороду, он печально глядел перед собой, как будто неизбежное вырождение мудрости и искажение религиозных культов глубоко удручили его.

— И все же тантрические учения принесли немало пользы,— вдруг снова заговорил гуру,— они были самыми яростными противниками Сати. Причинение того или другого ущерба женщине рассматривалось как наихудшее зло.

Тантры поощряли вторичное замужество вдов, настаивали на праве развода с импотентными мужьями и запрещали рассматривать женщину как предмет только плотского удовольствия.

Для познания же самого человека Тантры сделали огромный шаг вперед, признавая существование в его теле огромных дремлющих сил, присущих человеку, а не даваемых ему свыше божеством. Шакти — энергия природы и пробуждение ее — ведет к тому, что у человека появляются громадные силы и способности. В этом тантрические учения смыкаются с хатха-йогой, которая отсюда и вышла. После того как ты дойдешь до третьей ступени посвящения на пути Тантр, ты примешь участие в обряде Шри-Чакра — отрешенном от всего поклонения Шакти в образе обнаженной женщины.

— Я видел такой образ, учитель. И знаю теперь, что могу уже сейчас участвовать в Шри-Чакра.

— Это та, твоя Тиллоттама?

— О, если бы моя! — неистово вырвалось у Даярама.

— Вот в этом и есть главная опасность! Ты не готов!

Даярам виновато опустил голову. Йог улыбнулся:

— Я хочу обратить твое внимание на одно место из Рудраямала-Тантра, где говорится: «Там, где есть мирское наслаждение, нет освобождения, где есть освобождение — нет мирского наслаждения. Но для великолепных поклонников той формы Шакти, которая называется Шри-Сундари (священная красота), и наслаждение и освобождение находятся между их сложенных ладоней…»

— Как это прекрасно, учитель! — не выдержал Даярам.

— Вот почему я говорю с тобой о тантризме — ради одной этой мантры! Здесь есть все — тебе, художнику, для которого и смысл и наслаждение в жизни — красота. Но не думай напрасно, что путь твой будет легок и прост. Как всякий прямой путь, он труден и опасен.

— Опасен? Почему же, учитель?

— Потому что, погрузившись в чувства, развивая и утончая их до крайних пределов остроты, надо остаться господином над ними. Иначе безумие, разложение и развал души. Надо пройти по лезвию меча над пропастью, наполненной грозными призраками!