Лезвие страха

Дважды ему пришлось останавливаться, и вжимаясь в холодный песок, пропускать стада горбатых короткокрылых тварей, медленно бредущих через туман. Животные двигались на двух длинных чешуйчатых ногах, периодически опуская вниз каплевидные лысые головы, заканчивающиеся гибким хоботом, и с шумом втягивали песок.

Так постоянно вглядываясь в туман и прислушиваясь к приглушенным звукам он миновал расстояние еще в несколько стрел. Песок под ногами сменился крупным острым щебнем, черные столбы стали больше в диаметре, туман стал постепенно редеть. Вскоре, щебень сменился беспорядочным нагромождением скал, и чтобы пробираться дальше, ему пришлось карабкаться, обдирая в кровь руки. Скалы вновь сменились песком, дно каньона постепенно понижалось, и вскоре, миновав глубокую расщелину, на дне которой громоздились огромные белые скелеты неизвестных существ, он увидел воду.

За полосой серых, покрытых слизью, валунов неподвижно темнело озеро. Мерриз, распластавшись по камням, довольно долго наблюдал за свинцово-серой гладью, затем привязал к посоху бурдюк и аккуратно опустил в воду. Бурдюк медленно наполнился, Мерриз притянул посох к себе, плеснул немного воды на ладонь и понюхал. В этот момент, прямо перед ним под водой что-то дрогнуло, блеснуло, и тут Мерриз понял, что из-под воды прямо на него пристально смотрит чей-то огромный зеленый глаз с желтым зрачком.

Он прижал руку с бурдюком к груди, и не отводя взгляда от воды, очень медленно подался назад. Глаз под водою моргнул, и тут все озеро пришло в движение. По поверхности в его сторону заструились черные круглоголовые рыбы с острыми шипами вместо глаз. Мерриз подхватил посох, и не оглядываясь бросился бежать.

Глава 8

– Вас до сих пор считают чудаковатым богатым бездельником, барон… Не раз мне доводилось слышать, как придворные красавицы со неподдельным сожалением вспоминают вашу галантность и обходительность и сетуют на то, что вы так внезапно оставили двор. Ваши безупречные манеры до сих пор считают эталоном. Впрочем, умения очаровывать у вас не отнять. Вы неоднократно использовали свои способности на благо Империи, и по части выведывания тайн вам до сих пор нет равных.

Саир Патео тяжело вздохнул, бегло просмотрел очередной свиток, и скривившись, бросил пергамент в камин. Джемиус, едва заметно улыбаясь, внимательно следил за стариком. Генерал выбрал из кучи донесений еще один свиток и продолжил:

– Кто бы мог подумать, что этот утонченный аристократ, любитель шумных застолий и покоритель дамских сердец, возглавляет ту самую, ужасную Тайную Канцелярию? Детище старого канцлера, которому всегда мерещились тайные заговоры и многоходовые интриги. Вашими стараниями земли Лаоры превратились в поле брани для убийц-невидимок, каждое брошенное слово записывалось, каждый человек был под подозрением. Вы породили новый страх – страх подвергнуться пытке, лишь за нечаянно высказанное мнение по поводу, скажем, плохого урожая. Впрочем, этим вы вполне компенсировали недостатки центральной власти, и это можно поставить вам в заслугу. Правители ведь знать не знали и слыхом не слыхивали, какие силы задействованы в этой борьбе. Возможно, что вы предотвратили не одну войну, спасли не одного вельможу, и не раз становились на защите самой короны. Судя по некоторым косвенным данным, я могу судить что вы внесли немалый вклад, приблизив победу и в последней войне… Несмотря на то, что наш молодой Император отказался от всего того, что сопровождало правление его отца, в том числе и от тайной канцелярии. Возможно, в этом есть некая доля вины графа Россенброка, оставившего мальчишку наедине со всеми проблемами в преддверии войны. А возможно, что Конрад действительно способен править, не опираясь на чьи-то плечи. Для Атегаттов это характерно, а Селин – не временщик, и не советчик, а лишь орудие сильной власти.

– После трагического ухода канцлера, мой генерал, я добровольно передал графу Селину большинство своих связей, архивов и даже оставил ему тайный фонд, из которого многие годы поддерживались операции, проводимые Тайной Канцелярией.

– Гм… Селин… Этот биролец перенял не самые лучшие ваши методы, барон, и мне кажется, молодой Император его в этом поддерживает. Там, где можно было бы обойтись шантажом и подкупом, а то и просто устным воздействием, Селин предпочитает череподавку Веселой Марты и пальцедробилку Святого Антония Джасского. Пока это приносит свои плоды, но у нас уже есть один ночной кошмар обывателя, небезызвестный вам епископ Коррада, поглоти его дракон… Мне самому, признаться, много раз приходилось отправлять людей на дыбу, подчас и не в чем невиновных людей, но все же, мне не хотелось бы, чтобы эта Империя превратилась в одну большую камеру пыток. Послевоенный террор, укрепление имперской власти, наведение порядков – все это понятно, конечно же…

Джемиус поморщился. Старый генерал с отвращением швырнул свиток в камин и внимательно посмотрел на молодого барона. Джемиус проследил, как язычки пламени с терском пожирают дорогой пергамент, и спросил:

– Мне казалось, что Селин занимается лишь вопросами безопасности трона, а вся внешняя активность после войны сошла на нет…

– Безопасность трона… Мне ли вам говорить, барон, сколько всего попадает под это определение… Имперский трон никогда не был в безопасности, несмотря на все усилия, приложенные старым канцлером.

– И какие силы на этот раз посягают на Изумрудный Трон? С чем не может справится Селин и его палачи? Зачем я понадобился старому генералу, едва сбросившему бремя ответственности за все денежные вопросы Империи? Вы ведь выпотрошили Аведжию, как голодный опустошает горшок с похлебкой?

Патео отложил свиток и рассмеялся.

– Неудачное сравнение, барон. Дела в Аведжии пошли не совсем так, как нам хотелось, и вам это прекрасно известно. Подходы к Циче были блокированы горцами… Проклятые варвары и сами не смогли взять замок, и не подпустили нас… Южные провинции оказались в недосягаемости. Негус Бор и Адольф Керрим так и не склонили головы. Впрочем, с юга их и так пощипали изрядно бантуйцы. Младшие династии Аведжии оказались куда сплоченнее и сильней, чем мы ожидали. Мы не смогли получить выход к морю, не смогли вывезти достаточно лошадей. Помимо этого, нельзя забывать о том влиянии, которое оказывает на императора королева Шелона. Похоже, что красота и сила этой женщины пленили нашего императора, и речь уже идет о новом брачном союзе, последствия которого трудно предсказать даже мне… Несмотря, на то, что Шелона пообещала отказаться от прямого владения королевством в пользу принца Тарра, она номинально по прежнему остается единственной правительницей Нестса, Аведжии, и королевства, а ее сын Николай – может быть полным правителем всех этих земель, и в случае брака с императором – еще и Атегатта, Армельтии, Эркулана, Борхеи, Эйфе, Бироля. Впрочем, все это еще можно оспорить, чем кстати, сейчас и занимается архиепископ Вальтер.

– Насколько я понимаю сложившуюся ситуацию, сейчас Империя контролирует большинство государств Лаоры…

– Это так и не так, барон. Государства на севере, а также – Марцин, Прассия, Данлон и Бадболь всегда были лояльны Империи. Это многонаселенные страны с богатыми плодородными землями. Великие Герцогства Рифлер и Латеррат – по-прежнему формально подчиняются императору, но имеют свои собственные амбиции. Бреммагна перестала существовать, как самостоятельное государство. Рифдол и Анбир не представляют никакого особого политического интереса, в силу своей удаленности и малочисленного населения. Остаются Бриуль и Великая Забриния… Эти вечные рассадники чумы, наемников и мятежей.

– И все же, генерал… – Джемиус внимательно посмотрел на старика. – Вы так и не ответили на мой вопрос… Зачем я понадобился короне?

Патео помолчал. Камин, от души накормленный толстыми свитками, разгорался все ярче и ярче, высвечивая каждую морщинку на мрачном лице старика. Наконец, Патео, поморщившись, словно от зубной боли, тихо произнес:

– Трои…

– Трои?

– Да, барон… Несмотря на все могущество и власть, Империя до сих пор связана долгами по рукам и ногам. Империи нужно освободится от этого ярма, Империи необходимо золото банкиров.

Джемиус пожал плечами, выражая крайнее недоумение, и задал вопрос:

– А при чем здесь скромный барон, лишенный всех должностей, регалий и коротающий свои одинокие дни в празднестве и безделии?

Патео хмуро улыбнулся.

– Не шутите так, барон… Мне прекрасно известно, кого вы посещали в Норке. Мне известно, кто спровоцировал самозваного короля Беригарда на самоубийственную атаку на Латеррат. Мне известно, что это вы отбили и долгое время скрывали принца Манфреда, а также некоего Камилла, прозванного Мастером. Я думаю, что это лишь малая часть всего того, что удалось вынюхать шпионам Селина… Вы по-прежнему имеете огромную власть в Лаоре, тайную власть, власть, которая Селину даже и не снилась. Возможно, что по-своему, вы могущественнее императора Конрада. Вы всегда шли к какой-то своей цели, и пока ваша дорога совпадала с тем путем, по которому двигалась Империя. Надеюсь, что эти дороги и не пересекаться в дальнейшем. А пока… Пока мне нужно имя…

Джемиус задумчиво улыбнулся.

– Одно имя?

– Да, барон. Мне нужно знать, кто во при дворе Императора работает на Троя. Через кого мы можем пошатнуть власть банкиров. Кто может знать все имена предателей, и где все-таки Трои хранят свое золото. И мне кажется, барон, что вы знаете этого человека…

– Так почему бы Вам, генерал, не отправить в Норк пару-другую сотен дипломатов, отобранных из числа наиболее подготовленных рыцарей Краста, и не вытащить старого Мониссия из его норы? Думаю, что на дыбе глава Торгового Дома Норка с огромным удовольствием выдаст вам все свои темные тайны. Ведь это проще простого…