Лицедеи Гора

Как я и предполагал, уже было около восемнадцатого ана. Фламиниус, наверняка вместе со своими людьми, прибудет всего через ан. У меня оставалась не так много времени на всё то, что я планировал сделать. Я быстро осмотрел большой холл гостиницы. Порошок тасса, который я подмешал в вино, в основном уже подействовал. Только один из охранников Леди Янины смог оторвать голову от стола, посмотреть на меня затуманенным взглядом, и даже попытаться встать. Вот только ноги подвели, он повалился назад и, перекувырнувшись через скамью, растянулся на полу.

У меня возникло некоторое затруднение с поиском порошка тасса. Он находился где-то среди имущества Леди Янины. Пусть не сразу, но я нашёл его ещё в свой первый целый день в качестве её слуги, когда наводил порядок в шатре. Порошок нашёлся в маленьком ящике с приспособлениями для захвата, такими как ловчие сети с грузами по углам, верёвки, мешки, кляпы, кандалы и тому подобное. Также у меня был доступ к складу провизии лагеря, чтобы я мог лучше служить ей и её охранникам. Прихватив со стола, вокруг которого в разных позах храпели охранники, лампу, я, в одной из дальних спален, быстро нашёл то, что искал.

Потом я вернул лампу на стол, облюбованный охранниками для отдыха. Вещицы, прихваченные мной из дальнего алькова, я пока отложил в сторону, и подошёл к занавешенному входу в альков, где лежала, дожидаясь своей очереди Леди Янина. От резкого рывка портьера отлетела в сторону.

— Бринлар!? — пораженно воскликнула женщина, отползая по мехам к задней стене алькова, позвякивая тянущейся за её ногой цепью, стараясь прикрыться от моих оценивающих глаз. — Ты испугал меня.

Я не стал отвечать, и не сводил с ней пристального взгляда.

— Он здесь? — шёпотом спросила она.

— Да, — кивнул я. — Он здесь.

— Где? — всё также шёпотом спросила Леди Янина, вытягивая шею, и пытаясь заглянуть мне за спину.

— Да здесь, рядом, снаружи, — улыбнулся я. — Я советую Вам успокоиться, приготовить себя к встрече с ним, и пригласить его в свои руки.

— Да, — прошептала она слегка напуганная моим тоном. — Да.

Я немного отстранился, как будто освобождая проход, чтобы мог войти ещё один человек.

Леди Янина перекатилась на бок, принимая обольстительную позу. Надо признать, она была довольно привлекательна в рабских шелках и цепях, освещённая неровным светом маленькой лампы. Женщина собралась с силами, сконцентрировалась и, протянув руку к входу, мягко заговорила:

— Я люблю Вас, Боск из Порт-Кара. Я полюбила Вас с первого взгляда. От одной мысли о Вас я становлюсь беспомощной и слабой. Не смущайтесь тем, что некто, кого Вы не знаете и кого, возможно, Вы даже ни разу не видели, безумно любит Вас! Я боролась со своей страстью к Вам! Но она завоевала меня! Отныне я Ваша!

Она вопросительно посмотрела на меня.

— Отлично, — кивнул я.

— Позвольте мне признаваться в своей любви к Вам, — продолжила спектакль Леди Янина. — Разрешите мне, поскольку я являюсь свободной женщиной, достоинство использования Вашего имени в моей речи, прежде чем, возможно, если это Вам понравится, Вы наложите на меня рабские правила.

Я снова одобрительно кивнул.

— Я люблю Вас, Боск из Порт-Кара, — закричала она. — Я люблю Вас!

Ответом ей была гробовая тишина.

— Что не так? — шепнула она мне.

Я пожал плечами.

— Возможно, он решил заставить Вас ожидать какое-то время, — предположил я, усмехнувшись про себя.

Леди Янина начала проявлять нетерпенье. Я нахмурился. Но с другой стороны, она весьма обольстительно расположилась на мехах, и красиво пригласила меня. Она снова заговорила, протянув руку к входу:

— Я лежу, здесь задыхаясь от страсти, столь же покорная, как рабыня.

Многое из того, что она сказала, кстати, не отличалось от настоящих, чистосердечных признаний любящих женщин, особенно тех любят так сильно, что в результате оказываются, в действительности, рабынями своих любимых. Но с другой стороны, конечно, Леди Янина играла роль. Впрочем, для опытного рабовладельца не трудно отличить подлинное признание, от фальшивого, обычно по неопровержимым сигналам тела. Обманщицу обычно ожидает суровое наказание. Она быстро узнаёт, что её страсть должна быть подлинной. После порки она сама следит за этим, со всеми физическими, психологическими и эмоциональными, сопутствующими этому последствиями, которые, вначале ужасают или беспокоят её, но которым она, в конечном счете, полностью сдаётся, найдя радость и восхищение в этой капитуляции. Вот тогда она становится его — полностью.

— Поспешите ко мне, Боск из Порт-Кара! — закричала Леди Янина. — Я жажду Вашего прикосновения! Я жажду служить Вам! Я умоляю позволить доставить Вам удовольствие! Сжальтесь надо мной! Не мучьте меня так! Не заставляйте меня ждать дольше! Поспешите ко мне, Боск из Порт-Кара, мой возлюбленный, мой владелец!

— Хорошо, — похвалил я.

— Войдите в мой альков! — продолжила она. — Я Ваша!

Наконец, я вошёл в альков. В конце концов, у меня было не так много времени.

— Бринлар, — крикнула женщина, поджимая ноги под себя, — что Ты делаешь!

— Что Ты имеешь в виду, говоря «что Ты делаешь»? — поинтересовался я.

— Где Боск из Порт-Кара? — спросила она.

— Он здесь, — усмехнулся я.

— Где? — удивилась Леди Янина.

— Здесь, — сказал я, прикладывая большой палец к своей груди. — Я — и есть он.

— Не неси чушь! — крикнула она.

— На колени, — скомандовал я.

— Это что? Своеобразная безумная шутка, Бринлар? — спросила она, начиная беспокоиться. — Ты рехнулся?

— Мне кажется, я отдал приказ, — намекнул я.

— Охрана! — заверещала женщина, вскакивая на ноги. — Охрана! Ко мне!

Я позволил ей добежать до порога алькова, где её остановила цепь, пристёгнутая к левой ноге. Дикими глазами она уставилась в холл. С того места, где она стояла, в тусклом свете маленькой лампы, она смогла разглядеть лежащие вповалку вокруг стола, бесчувственные фигуры своих охранников.

— Порошок тасса, — спокойно объяснил я. — Твой собственный. Я полагаю, что Ты знакома с его эффектом.

Взяв её за плечи, я швырнул её обратно в альков, и женщина, с бряканьем цепи, со всего размаха грохнулась на меха.

— Ты не Боск из Порт-Кара! — отчаянно закричала она, едва к ней вернулась способность дышать, не сводя на меня дикого взгляда. — Ты не можешь быть Боском из Порт-Кара!

— Я — Боск из Порт-Кара, — заверил я её.

— Ты сошёл с ума, Бринлар! — кричала она. — Это — произвол! Освободи меня немедленно!

Я улыбнулся, столь наглому требованию прикованной женщины, которая ещё недавно сама захватила меня.

— Слин! Слин! — прорычала она.

— Ты — женщина, — заметил я, — Ты одета в рабские шелка, Ты прикована цепью. Я полагаю, что Тебе стоит научиться говорить с мужчинами почтительным языком, если Ты не хочешь, чтобы Тебе его отрезали.