Личная красавица босса. Свадьбы не будет!

И только сейчас, когда опасность отступила, я даю волю эмоциям. Осознание того, что едва не случилось со мной, волнами накатывает и накрывает с головой. Погружает в пучину безысходности, смешанной с гневом.

Меня чуть не изнасиловал какой-то мудак! Прямо на столе в кабинете!

Гадко. Противно. И обидно до боли!

– Да чтоб тебя…

Не жалея проклятий, натираю кожу еще сильнее, оставляя красные пятна.

Наревевшись вволю, беру себя в руки. Страх сменяется злостью. Укутываюсь в длинный халат. Заталкиваю любимый костюм, превратившийся в тряпки, в мусорное ведро. С ненавистью прижимаю крышку, бью по ней ладонью. И возвращаюсь в комнату.

– Ален?

Отмахиваюсь от Кристины, не желая обсуждать «собеседование». Я только успокоилась и хочу все переживать опять.

Устраиваюсь с ногами на постели, беру спасенную из лап хищника папку. Бережно провожу пальцами по обложке. Ощущаю незнакомые шероховатости.

– Эм-м, – хмурюсь, но не понимаю, что именно меня настораживает.

Зажав карандаш между пальцами, пытаюсь поймать вдохновение. Надеюсь, что это поможет мне отвлечься. Но перед глазами почему-то всплывает зверь. Его мощное накачанное тело облачается в классический костюм, но с современными модными детальками. Мысленно разрываю его в лохмотья. Но образ возвращается. Навязчиво влезает в мой уставший мозг, требует его перенести на бумагу. Создать. Оживить.

Похоже на Стокгольмский синдром. Сбежала от маньяка, но по-прежнему думаю о нем. Подбираю костюм, хотя ему больше бы подошли цепь, ошейник и клетка.

Он бешеный и должен быть взаперти. А я… ненормальная, если не могу бороться со своей одержимостью и машинально раскрываю папку.

Сдаюсь. В конце концов, я просто сделаю набросок! Не для зверя, а для абстрактного мужчины.

Наношу на лист пару штрихов карандашом – и замираю, моргая часто.

– Что это? – лепечу себе под нос, листая бумаги.

Различаю итальянские слова, вчитываюсь. Я знаю язык – родители заставили выучить, да и часто брали меня с собой за границу. У отца на меня большие планы. Ждет, что я так же, как и Алик, вольюсь в семейный бизнес. Знал бы он, чем я тут занимаюсь в его отстутствие и как меня на столах спонсоры зажимают…

Нет-нет. Не дай бог!

– Так… – обращаю все свое внимание на папку.

Контракт с итальянским производителем кожи и меха. К слову, довольно известным.

– Ого, – округляю глаза, зацепившись за крупную сумму. – Лев Романович Царев, – нахожу имя рядом с размашистой подписью.

Понимаю, что это ОН.

Неудивительно, что Валевский так кружит возле спонсора. Золотая жила. Правда, с гнильцой, но кого это волнует в мире бизнеса?

– Говнюк богатый, – не устаю оскорблять насильника. Надеюсь, он там задыхается от икоты!

Еще раз пролистываю контракт. Прокручиваю в руке. Размышляю туго, будто в меня Королева вселилась. И никак не могу принять произошедшее.

Если у меня документы похотливого животного, значит, моя папка осталась…

– Что за фигня! – вскрикиваю так, что Кристина едва не скатывается с кровати. – Где мои эскизы? И… – сглатываю колючий ком в горле и заканчиваю с испуганным хрипом: – У него теперь мой номер телефона, что ли?

Глава 10

Лев

– Ты еще кто, мать твою, такая? – не сдерживаясь, ору на переступившую порог брюнетку.

Плевать на то, что она побледнела, превратившись в гипсовую статуэтку, и дрожит, будто вот-вот потрескается и рассыплется на куски.

Убираю от лица платок, пропитанный чем-то дурно пахнущим. Валевский утверждает, что только эта дрянь смоет с меня краску. Если не сработает, я его самого окуну в ведро эмали. Не поленюсь – куплю в ближайшем строительном магазине и сюда притащу. Ради мести. Пусть побывает в моей шкуре.

Хотя этот идиот и так цветастый. Его уже не испортить, потому что хуже некуда.

– Ну, и кто это? – рявкаю на Валевского, который чуть не падает с неудобного стула, потому что его кресло занял я. Устремляет на меня два испуганных «блюдца». Тянется за платком, чтобы смахнуть пот со лба и шеи, случайно хватает один из моих использованных. Отпускает и кривится, но, покосившись на меня, опять берет. И, пока я недоуменно наблюдаю за ним, он грязной, серой тряпочкой промакивает лицо, оставляя заметные следы.

Неадекват. Здесь только такие собрались? Но Рапунцель переплюнула всех. И исчезла с моим контрактом.

Если я не верну его, придется опять лететь к итальянцам, назначать новую встречу, а я предыдущую с трудом выбил, и заодно объяснять, что случилось. Еще и отвечать за возможную утечку персональных данных. Да с таким бестолковым партнером, как я, второй раз никто не подпишет договор.

Стоит лишь подумать о просранной выгодной сделке, как темнею от злости. Хотя я и так черный. Благодаря какой-то безумной девчонке. Представляю, как нелепо выгляжу. Потираю подбородок, касаюсь залитого краской воротника рубашки. Заметив мой жест, Валевский любезно подает мне еще стопку платков. Суетится вокруг.

Подумать только, я сейчас скорее на пятно с психологического теста похож, чем на делового, важного спонсора. Надо мной только поржать можно, а этот трясется, как сухой лист на ветру. Вот она – сила денег. Которые Валевскому не светят.

– Кто это? – прикрикивает он неожиданно на своего подчиненного. Вымещает на нем гнев.

Откидываю на стол почерневший, пропитанный краской платок. Беру свежий, щедро наливаю на него растворитель – или что мне модельер подсунул… И продолжаю яростно натирать щеки. Лицо горит от долбаных «массажных процедур», огнем печет. Если не черным буду, так вождем краснокожих. Интернационал, мать вашу! Будем с Ромкой дома в индейцев играть. Валевского вместо коня возьму. Он мне теперь по гроб жизни должен за всю ту дичь, в которую я по его милости вляпался.

– Ты кто? – парень быстро ориентируется и переводит стрелки на дрожащую модельку.

Круг замкнулся.

От возмущения выронив платок из рук, я подскакиваю с места. Упираюсь ладонями в край стола так, что он кренится под моим давлением. И канцелярские принадлежности вместе какими-то штучками модельера скатываются на пол.

– Вы охренели? – чуть ли не реву. – Вы кого привели вообще?

Оба вжимают головы в плечи. Выглядят, как замерзшие индюки. Хотя почему «как»?

– П-пол-лина, – отзывается брюнетка. Несмотря на внешнюю хрупкость, оказывается смелее этих недо-мужиков. – К-кор-ролева, – делает шаг назад. – Вы же меня на кастинг позвали? – смотрит на менеджера в поисках помощи и защиты, но зря. Того лишь свой зад беспокоит.

Выдыхаю. Окидываю взглядом настоящую Полину.

Худющая, плоская, высокая. Плюс каблуки. Морщусь при виде них.

Идеальная модель. Но не Рапунцель. Даже близко не она.

– На месте стой! – приказываю, когда она вновь пятится к выходу. – Вы за идиота меня держите? – яростно стреляю взглядом в Валевского. – Где Рапунц… Э-эм, – осекаюсь, массируя переносицу. Осознаю, как глупо это прозвучит. Но я даже имени ее не знаю. – Где та шл… – покосившись на Королеву, опять обрываю себя. Не следует так грубо выражаться при бабе. – Где та д… девушка, которую вы ко мне привели?