Личная жизнь моего мужа

Честно скажу, раньше этого я не понимала. Но сейчас я вдруг подумала о том, что сама не заметила момент, когда потеряла интерес к творчеству супруга. Словно бы кто-то переключил мое сознание на что-то иное. Но ведь этим кем-то была я сама. Не обиделся ли он тогда такому моему невниманию? И не начал ли по этой причине искать мне замену? Или мужчинам вообще не надо никаких причин, чтобы начать новый поиск? Они запрограммированы на это, как компьютерная программа. Нет, никогда мы, женщины, не поймем этих таинственных существ до конца. А они нас?

Я знала, что мужа сегодня в театре не будет, он поехал по каким-то другим, не понятным мне делам. Вообще, все это выглядело странным, он знал, что я приеду к нему на работу по важнейшему делу, от которого зависит его будущее, а сам вдруг укатил неизвестно куда. И почему я об этом задумалась только сейчас, когда вхожу в фойе?

Театр был совсем небольшой, но очень приятный, сделанный со вкусом. С гордостью признаюсь, что и я внесла свою, хотя и скромную, лепту в его дизайн. Если говорить честно, это было по-настоящему наше коллективное с мужем произведение. Тогда мы строили великие планы по завоеванию мира, теперь же я приехала сюда спасать все это хозяйство. Или не спасать, а топить. Не так-то легко бывает сделать выбор.

В театре был выходной. Точнее, спектакля не было, а вот репетиция должна была быть. Правда, без моего мужа. Что, повторю еще раз, действительно странно. Чем больше я думала над этим вопросом, тем подозрительней представлялась мне ситуация. Куда же он помчался, ведь насколько я знала, постановка находилась в завершающей стадии. А от этого спектакля многое зависит; если его постигнет неудача – спасти театр будет почти невозможно. Он просто станет окончательно никому не нужным. А в это время муж где-то совсем в другом месте, занимается совсем другими делами. Как вы думаете, о чем я должна подумать в этот момент? Не сомневаюсь, что вы угадали правильно. Все мужики кобели. Да простится мне это грубое и давно затасканное выражение. Но уж больно точно она отражает их природу.

Я тихонько вошла в зал. Репетиция была в самом разгаре. Ее вела второй режиссер, та самая Галина Яценко, от которой я получила то самое памятное sms. Я знала, что режиссером она была чисто номинально, мой супруг редко подпускал ее к режиссерской работе и считал бездарной. И то, что она заменяла его в такой ответственный момент, снова наводило на определенные мысли. Господи, я и забыла, что уже известила вас о своих догадках. Но что же делать, если ни о чем другом думать не в состоянии. Так что терпите, если можете. Если не можете, все равно потерпите.

Чтобы отогнать эти мысли, я попыталась сосредоточиться на репетиции. Муж очень долго и упорно искал пьесу для нового спектакля и нашел ее у какого-то неизвестного автора. И был в полном восторге от нее.

Само собой, пьеса была о любви. Репетировали сцену объяснения героев. Главную героиню играла Алла Молоткова. Я хорошо помнила, как она только что появилась в театре. Мне сразу же стало как-то не по себе, уж больной красивой она выглядела. Не то, что я почувствовала опасность, но любая жена предпочитает, чтобы ее мужа окружали уродины. Так спокойней. Но я прекрасно понимала тогда, как понимаю и теперь, что в театре должны работать красавицы. Иначе кто туда пойдет? Чтобы посмотреть на страшненьких есть множество других мест.

Я не видела ее пару лет и удивилась тому, как сильно постарела она за эти годы. Она больше не была молодой женщиной, она пересекла незримую черту, отделяющую один возраст от другого. И теперь уже находилась в другой возрастной категории. Но при этом по роли явно играла молодую девушку. А ведь в театре, насколько я знала, было несколько действительно молодых девушек. Я оглядела зал и увидела их сидящих неподалеку от меня. Почему ни одна из них не задействована? Не трудно представить, с каким чувством они смотрят на происходящее.

Мне повезло, я пришла к концу репетиции. Прогнав сцену, Яценко устало опустилась в кресло. Меня она все еще не замечала, так как сидела ко мне спиной. Я тоже не спешила предстать перед ее светлыми очами. Меня не покидало ощущение, что эта женщина то ли сильно утомлена, то ли вообще что-то у нее не в порядке в жизни.

Яценко вдруг решительно встала, повернулась и застыла, как охладевший чугун, – так не нее подействовало то, что она увидела мою скромную персону. По ее лицу было заметно, что она не готова к нашей встрече. Но в таком случае, зачем посылала мне послание? Разве не для того, чтобы я тут оказалась? Или ты, дорогая, думала, что я не приду и не найду тебя? А я вот и нет, пришла и нашла. Так что, встречай.

Я двинулась ей навстречу. Мало ли что, вдруг она захочет исчезнуть?

– Здравствуйте, Галина Борисовна! Очень рада вас видеть в добром здравии.

– Я тоже рада вас видеть, Мария Владимировна. Давно же вы у нас не были!..

– Давно. И вижу, напрасно. Кажется, у вас много интересных событий происходит?

Яценко подозрительно посмотрела на меня.

– О чем это вы?

– Например, репетиция идет без главного режиссера. Хотя скоро премьера.

– Евгений Романович уехал.

– Это я поняла, раз его тут нет, то он где-то в другом месте. Как вам моя логика?

– Железная.

Я огляделась вокруг и обнаружила, что все на нас глазеют с нескрываемым любопытством. В цирке на медведей не смотрят с таким интересом, как смотрели на нас. Хотя… с другой стороны, а чего на косолапых смотреть, ничего интересного с моей точки зрения в них нет. Звери как звери. Не то, что мы, люди. Такое откалываем…

– Может быть, пойдемте, где-нибудь поговорим?

– Хорошо, – без большого энтузиазма согласилась Яценко.

Я все больше недоумевала. Сама постаралась, чтобы я оказалась в театре, а когда цель достигнута, нос воротит. Как это понимать? Согласна с вами, у меня есть все основания для возмущения таким непоследовательным поведением. Но возмущаться я не стала. Может, когда-нибудь и настанет это счастливое время, но явно не сейчас. Иначе уж точно ничего и никогда не выясню.

Мы вышли из зрительного зала и прошли в кабинет с надписью директор. Директором и по совместительству главным режиссером или наоборот, уж как кому нравится, был мой супруг. Значит, мы сидели в его кабинете.

Я с интересом стала осматриваться. Но ничего интересного не увидела, мебель вся та же, ее давно пора менять.

– Извините, что привела в кабинет вашего мужа, – сказала Яценко. – Театр маленький, других помещений для разговора нет.

Это было не совсем так, хотя театр действительно был маленький, но пару комнат для общения при желании найти было можно. Все же я еще не все забыла. И раз она меня привела именно сюда, значит, сделала это не случайно.

– Здесь вполне нормально можно пообщаться.