Личное дело короля

Без чего именно, Тияна объяснять не стала. Пускай Лениль сам догадывается чем именно может её разозлить ещё сильнее.

— А если не писать? — спросил сыскарь, бросаясь следом за девушкой.

Тияна одарила его взглядом, полным сомнений в его уме и понимании собственного долга подданного короля, не говоря уже о долге сыскаря.

— А если ещё что-то можно сделать? Вернуться на полигон, попытаться поймать след, ухватиться за ниточку, дотянуться.

— На полигоне поглотители. Там даже эксперт по поиску следов ничего уже не ухватит. То что было на мече — пропало.

— Не лучшее место вы выбрали для ритуала.

— Отличное место, — одарила его нехорошим взглядом Тияна. — Место, где сработавший не так, как предполагалось, ритуал был бы неопасен. Потому что этот тип мог быть уже мертв, неужели так сложно понять? Сколько вы предметов на самом деле прогуляли? Да если бы вы попытались прервать ритуал в любом другом месте, где могут остаться следы, ниточки и что вы там ещё намереваетесь искать, вас, да и меня бы размазало высвободившейся энергией. Ритуалы подобным способом прерывают только когда с десяток профессиональных щитовиков держат защиту, подпитывая её накопителями. Во всех других случаях, даже если сильно надо, не рискуют. Пробуют погасить, перевести куда-то энергию. Похоже вы даже вступительную лекцию по ритуалистике сочли ненужной. Там как раз рассказывали что осталось от одной небольшой крепости, когда любителя вызывать демонов убили прямо во время ритуала. Красочно так рассказывали. Впрочем, кому я это говорю? Самоуверенный болван.

Тияна ускорила шаг. А Лениль наконец отстал, не забыв бросить в спину восхищенное:

— Какая суровая лесная дева!

— Ещё жениться на мне поклянись, придурок, — едва слышно проворчала Тияна себе под нос. А то ещё услышит и поклянется. С него станется. Как потом тетушке объяснять, почему этот со всех сторон отличный жених так раздражает?

ГЛАВА 27: Страшная тайна воробья

Тияна честно ходила на работу.

Столь же честно написала отчет Нермину, потому что обещала же, и мало ли кто тот отчет желает прочесть. Она была уверена, что если отправить его через королевскую канцелярию, желающие точно найдут способ как это сделать. А короля и его брата, когда он всё-таки до них дойдет, удар вряд ли хватит. Главное, чтобы раньше времени маме воробья это письмо не показали, а то мало ли.

Ещё Тияна честно сводила почти благородную горничную к мозгоправу, пообещав перепуганной дурехе только консультацию и красивое платье в компенсацию за пережитое. Впрочем, мозгоправ не смог бы ей помочь при всем желании. Он её честно выслушал, немного посидел закрыв глаза и пытаясь что-то высмотреть в её разуме, а потом вынес суровый вердикт:

— Просто дура.

И посоветовал пореже открывать рот, даже если сильно хочется. Это могло чем-то помочь в деле охмурения будущего мужа. Видимо именно это желание ярче всего пылало в сознании девушки.

В общем, неплохой мозгоправ оказался. Хотя пациентка расстроилась, и Тияне даже пришлось обновить сдерживающее плетение, не дающее ей рассказывать всем подряд о том, как она «увидела голого и окровавленного в постели хозяйки». Девушка просто об этом голом не думала. А помолчать ведь ей в любом случае не помешает. А то, что оно не вполне законно… Тияна очень надеялась, что тайна воробья этого стоит.

Сам воробей шёл на поправку. Вроде. Потихоньку. Первых два дня сильно потихоньку, редко приходя в сознание. Потом чуть быстрее. Во сне. Разбудить его, чтобы покормить удавалось с трудом, да и вид у него был такой, что сразу становилось понятно — он почти ничего не соображает. За это время всего пару раз удалось провести к нему лекаря. Ночью. Очень жалея, что не отобрала амулет для невидимости у одного знакомого сыскаря.

Но за домом вроде бы никто не следил. Наверное пока заняты кражей отчета из канцелярии.

На выходной в самый неподходящий момент умудрилась прийти тетя Лилиян — воробья как раз кормили, а он изо всех сил пытался не то заснуть, не то потерять сознание, не то и вовсе умереть. И вот поддерживает такая Тияна какого-то полудохлого мужика, чтобы он с кровати не свалился при попытке проглотить бульон. Одна служанка целится ложкой в рот. Вторая трепетно держит миску. Третья в это же время шустро перестилает половину кровати, чтобы, когда пациента накормят, перетащить его туда и закончить это важное дело. Хмурый садовник стоит, широко расставив ноги и руки, готовится ловить, если воробей всё-таки умудрится как-то упасть. В общем, тот ещё цирк. И тут заходит тетя Лилиян. Бесшумно, словно кралась по коридору.

Заходит, смотрит на все это дело. Потом смотрит вокруг, убеждаясь, что зашла в спальню Тияны и по идее этого цирка здесь быть не должно. Потом хлопает ладонью по бедру, причем так громко, что бедная служанка с ложкой благополучно все проливает, и задумчиво спрашивает:

— Это что ты с ним такого сделала?

— Его просто переносить нежелательно, — ответила Тияна.

— А сюда он упал с потолка? — заинтересовалась Лилиян, подошла ближе, заглянула в лицо пациента и удивленно приподняла брови.

— Почти. Из портала вывалился, — объяснила Тияна. А то кто ещё? Она всем обитателям дома такие деньги пообещала за молчание и добровольное навешивание сдерживающего плетения, что они только под пытками и заговорят. Желающие что-то узнать вряд ли догадаются предложить больше. И Тияна очень надеялась, что расплачиваться в итоге будет королевская казна — королевский же родственник во всем этом виноват.

— И к чему бы это? — почему-то повеселела тетя.

Тияна знать не хотела, почему. Хотя и догадывалась. К сожалению.

А воробей даже не подозревал пока, что в очередной раз стал причиной неприятностей Тияны. Он всё ещё выглядел полудохлым и невменяемым.

Когда же эта недопернатая сволочь наконец окончательно очнулась и хрипло заявила, что хочет есть, Тияна, как раз стоявшая к нему спиной у окна, чуть от неожиданности не припечатала его «тяжелой тишиной» — оглушающим плетением, оружием сугубо сыскарей.

И вот после этого он наконец действительно стал выздоравливать. Быстро. Возможно, если бы Тияна согласилась принести ему полные накопители, дело пошло бы даже быстрее. Хотя не факт. Могло стать наоборот хуже.

— Не переживай, — сказал как-то утром один недопернатый болван, изо всех сил изображавший бодрость и абсолютное здоровье. Ему, видите ли, лежать надоело. Сидеть в кресле нравилось гораздо больше. А уж пить чай с Тияной — вообще было пределом мечтаний. И эта скотина практически доползла до кресла, где и продолжила излучать здоровье и полное благополучие. Только цвет лица немного подвел. — Они не станут ломиться в твой дом, чтобы меня найти. Сейчас не станут, только если будут уверены, что я здесь. Иначе не рискнут, Нермин и так уже на их след стал и они это наверняка понимают. Так что ломиться в чей-то защищенный дом или ловить чьих-то слуг они рискнут только в самом крайнем случае. Ведь даже за самой глупой твоей служанкой может незаметно ходить кто-то из королевских рук.

— Я не переживаю, я удивляюсь, — педантично уточнила Тияна.

— И не удивляйся, — улыбнулся болван и заглянул в чашку.

Чашка была полная. Руки у воробья дрожали, а обожженная ещё и болела. Так что не расплескать шансов у него не было. А помогать ему надпить Тияна не собиралась. Он же мужчина, практически здоровый, аж до кресла дополз.

— Ладно, не буду, — легко пообещала Тияна. — Ты мне лучше объясни, как до такого докатился.

И окинула его взглядом.

— Меня в жертву попытались принести. Точнее, не то, чтобы в жертву. Скорее подселить ко мне одну мелочь, они где-то вычитали, что эта мелочь может покопаться в моих заблоченных мозгах и все им рассказать. Как понимаешь, меня это не устраивало, поэтому я активировал одну заготовку…