"Личное дело Круглова. Все наоборот"

Внезапно покинутая, вырванная из его рук и оставленная без ласки Галя растерянно смотрела перед собой. Конечно, все эти мысли были ей знакомы, она через них и сама прошла, сколько бессонных ночей проведенных в темноте, сколько размышлений обо всем, грусти… И, пожалуй, все это она готова пережить еще раз, ради его нежных объятий.

— Угу, — протянула она, стараясь справится с накатившими чувствами.

— И потом… Поздно уже что-то менять… И … Не хочу…

— А, — еще один долгий вздох.

— Это сложно все! Я — Майор глянул в окно, ни то на сарай, ни то в поисках новых аргументов.

— Да, — женщина поднялась с табурета и отвернулась, стараясь скрыть выступающий слезы.

— Тем более, в моем возрасте, — продолжались уговоры.

— Конечно…

— Да и что люди болтать начнут…

— Разное, — глухо отозвалась Галина Николаевна.

Она открыла дверь и остановилась на первой ступеньке лестницы, подставив лицо ветру. В преддверие начинающейся грозы он дул яростными порывами, словно пытался зацепиться за дом и фигуру в белом халате. А полковник хотела бы зацепиться за ветер… Резкий порыв сорвал с ее глаз слезинку и унес вдаль…

— Я, кажется, телефон в машине оставил! — Ее бывший зам ощупал свои карманы. — Пойду возьму… Мало ли!

========== -Дурацкая ситуация… ==========

Подойдя к двери, он бесцеремонно взял ее за талию, желая сдвинуть в сторону. Его ладони ощутили живое трепещущее тело, остуженное порывами ветра, по обнаженным рукам бежали мурашки, волосы окончательно растрепались. Выпустить ее беззащитную фигурку из объятий Николай уже был не в силах. Он прижался к ее спине, чувствуя, как она дрожит, его руки прошлись по ее бедрам и груди.

Она не «железная» леди, а из плоти и крови, шелковых волос, упругих форм, плавных изгибов… Не полковник и начальник, а любимая женщина, давно любимая, самая красивая, единственная желанная… Мужчина оторвал ее от дверного проема и затащил обратно в помещение, захлопнув дверь ногой.

— Дурацкая ситуация… Зачем я все это, — ее голос предательски дрогнул.

— Галюша, ты что плачешь?

Некоторое удивление промелькнуло в словах. Словно она из стали. А она, как хрупкое стекло…

— Нет. Это ветер, — Галя потерла покрасневшие глаза. — Можно я тебя спрошу?

— Конечно, — развернув ее к себе лицом, он крепко прижал фигуру к себе.

— Ты… же кого — то другого… другую любишь? Мне… Места нет…

— Я никого не люблю, — его нос втянул несколько волосинок у нее на затылке. — Место свободно…

Она подняла на него личико, желая понять шутит ли он. Коля смотрел на нее серьезными серыми глазами без тени иронии, нежно проводил пальцем по щеке, носику, пухлым губкам.

— Всегда хотелось узнать, какие они на вкус, — признался он.

— Сейчас… Попробуй, уз…

Ее слова потерялись в его усах, они защекотали ее лицо, горячие губы накрыли ее ротик, сильные руки сжали талию. Ее действия стали смелее, зубки требовательно покусывали его губу, Круглов боялся сдаться и пропасть, когда ее язычок скользнул к нему в рот, потеряться и не найтись среди ее поцелуев. Он ослабили хватку, сжимавшую ее талию, Галя сделала шаг назад, но его руки с новой, еще большей силой вернули ее на место.

— Коля, — едва слышно прошептала она, когда его пальцы вцепились в застежку халата на ее груди.

— Страшно?

— Очень…

Столь длительное ожидание давало полет для фантазий и теперь, когда они были так близки к исполнению, становилось не по себе.

— Тебе как больше нравится? — Поставил ее в тупик Колин вопрос.

— Не знаю…

— Галь, ты же уже женщина! Ты не можешь не знать, как тебе больше любовью заниматься нравится!

— А… Это! Я не думала…

— К сожалению, наручников у меня нет, — пытался шутить он, тоже чувствуя неловкость.

— Я… Это была шутка…

При виде ее аккуратной груди, едва прикрытой кружевным бельем, стало не до шуток. Почти с благоговейным страхом, мужчина осторожно коснулся ее руками, затем губами. Женщина застонала, обхватив его голову руками.

— Галюша, я презервативы с собой не ношу…

— Я тоже, — смысл слов с трудом доходил до мозга. — У нас же мед комиссия была в прошлом месяце…

— Доверяешь? — Снова улыбнулся он, стаскивая с себя куртку и футболку «ГорГаз»

— Ну… А ты что увлекаешься дамами горизонтальной профессии?

— Я только тобой увлекаюсь, — заверил бывший зам, снова привлекая ее в свои объятия.

— И… Беременность мне точно не грозит уже… Или отложим на потом?

— На потом уже не получится…

Его губы начали покрывать жадными поцелуями ее тело, Галина Николаевна скользила руками по его плечам и шее, стараясь удержаться на ногах. Он подхватил ее на руки и уложил на самую большую кучу сена. На удивление оно было мягкое и приятно пахло, его длинные перья путались в волосах и цеплялись за одежду.

Ее халат был уже расстегнут до конца, обнажив тело в нижнем белье и стройные ноги в чулках. Майор осторожно провел по кружеву на ноге пальцем, затем поднялся к кромке трусиков, аккуратно очерчивая неведомые рисунки. Полковник нетерпеливо заерзала бедрами, когда его руки потянули белоснежную тряпочку вниз.

— Тебе там неудобно? Жестко?

— Нет — нет! Все удобно! — Торопливо прошептала она.

Его горячие ладони опустились ей на живот, очертив круг спустились к спине и попе, нежно поглаживая кожу. Ожидания сказывались и на мужчине тоже, все что он напредставлял себе за это время в мечтах, в разы отличалось от действительности. Ее орган был такой розовый и нежный, как распускающийся цветочек с капельками утренней росы. Ему нестерпимо хотелось насладится им до самого конца, раздвинуть эти маленькие складочки и доставить удовольствие. Вернее, даже вырвать его с криком, стонами, мольбами!

Звякнула пряжка ремня, зашуршала молния, женщина ощутила на себе тяжесть его тела. Сколько раз ей это виделось во сне, и она просыпалась в нервно-возбужденном состоянии, но сейчас это состояние доставляло ей удовольствие. Его жесткая головка уперлась в ее губки и с силой раздвинула их. Как же она ждала этого, сейчас он войдет в нее весь, большой и сильный…

— Коля, — стон на пороге слышимости.

Нависая над ней, Николай потянулся за поцелуем к слегка приоткрытым губкам. Рогозина провела руками по его спине от плеч к бедрам и, шире разведя колени, прижала его к себе. У него уже не оставалось ни сомнений, ни препятствий, расставание с ней могло бы причинить обоим физическую боль, ее бедра слегка приподнялись вверх, вызвав у него дрожь во всем теле. Сейчас все потеряет смысл, жизнь измениться навсегда, — пронеслось в его голове, но подумать, к чему эти изменения, он уже не успел. Ее раскаленные губки опалили его орган, хотелось кончить до головокружения и он начал медленное погружение, постанывая от ее тесноты.