Личное задание

– Этот, – прокомментировал Бурлаев, – был обнаружен неподалеку от дачного поселка. Того самого.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал Руднев. – Заколдованный он, что ли?

– Эрик? – поинтересовался полковник с непроницаемым выражением лица.

– Поселок! Как это было? Что с ним приключилось?

– С поселком? – Заметив опасные огоньки в глазах собеседника, полковник Бурлаев решил, что валять ваньку не время и не место. Щелкнув пальцем по глянцевому снимку, он доложил: – Этот парень плохо кончил, очень. Чтобы достать его из машины, пришлось срезать крышу автогеном. Она оказалась под днищем встречного «КамАЗа», а это не шуточки. Удивительно, что ему только снесло голову, а не смяло в лепешку.

– Он обкурился? – с надеждой предположил Руднев. – Был пьян?

– Нет. Кто-то вывел из строя тормоза его машины, усадил его внутрь и пустил под горку. Эксперт утверждает, что в этот момент он был еще жив.

– Почему же не сопротивлялся? Так и сидел истуканом?

Полковник отстранил фотографию, чтобы полюбоваться Эриком на расстоянии.

– Об этом можно только догадываться, – сказал он с удовольствием, – но руки у парня были сломаны – каждая в трех местах. Скорее всего незадолго до того, как его усадили в «БМВ» с перерезанными тормозными шлангами.

– «БМВ»? – Руднев встрепенулся. – Я точно знаю, что Эрик... гм, этот парень должен был пересесть на «Мерседес»!

– Числится за покойником такая машина, – согласился полковник. – Но она в авторемонтной мастерской. Со вторника.

– Что, тоже авария? – Руднев расслабил узел галстука, твердо решив про себя снабдить явочную квартиру каким-нибудь плохоньким кондиционером. Просто невыносимая духота, а пот наверняка оставит на белоснежной сорочке желтоватые пятна.

Полковник покачал головой:

– Мои ребята осмотрели «Мерседес». Говорят, его умышленно покурочили.

Не усидев на месте, Руднев вскочил на ноги и принялся мерить шагами почти пустую комнату. Тут было где разгуляться. «Не то что в общей камере следственного изолятора, куда ты рано или поздно угодишь, – саркастически подумал полковник. – Если доживешь, конечно».

Деньги он уважал, а бандитов терпеть не мог. Это был тот случай, когда любовь сильнее ненависти, хотя и не намного. Сочетание столь противоречивых чувств приводило к тому, что полковник Бурлаев был постоянно преисполнен желчи.

– Кто мог покурочить «Мерседес»? – трагически воскликнул Руднев, остановившись напротив собеседника. – Зачем? И эти пять трупов! – Он раздраженно ткнул пальцем в снимки, разложенные на столе. – Чья это работа? «Конторы»? Каких-нибудь залетных отморозков? Но какого хрена им понадобилось в дачном поселке?

Глядя не на Руднева, а на стену с отставшими обоями за его спиной, полковник заговорил, как бы размышляя вслух:

– Представим себе такую ситуацию. Есть группировка численностью в пару сотен стволов. А ее лидер занят совсем другими делами. Шампиньоны там выращивает или в политику ударился, не знаю. – Пренебрежительный взмах рукой. – Вместо него у власти оказался какой-нибудь барыга, не пользующийся авторитетом. Держать воинство в ежовых рукавицах он не способен...

– Или делает вид, что он сбоку припека, – подхватил Руднев, всем весом обрушившись в кресло.

– Никто к его мнению не прислушивается, – монотонно продолжал полковник, – а потому в группировке начался полный разброд. Вот и мочат друг друга бандиты от нечего делать.

– Или по чьей-то указке, – процедил Руднев. – Барыги, они ох какие ушлые бывают... Вот что. – Он требовательно взглянул на Бурлаева. – «Самсоновский» офис прослушивается?

– И проглядывается... Дело житейское.

Руднев удовлетворенно кивнул, хотя, по идее, милицейское признание должно было произвести прямо противоположный эффект.

– Вот! – воскликнул он. – Генеральным директором АОЗТ «Самсон», как вам должно быть известно, числится некто Губерман. Я хочу знать, чем он дышит сегодня, кто с ним рядом ошивается, о чем разговоры ведутся. Это возможно?

Полковник хмыкнул:

– Кто платит, тот и заказывает музыку. Хоть даже реквием Бетховена.

– Про реквием поговорим особо, – сказал Руднев, устремив взгляд в одну точку. – Вечером надо бы опять встретиться, часиков в шесть. Я у вас, кстати, деньги занимал, вот только запамятовал, сколько.

– Три тысячи, – буркнул полковник с отсутствующим видом.

– Точно, – согласился Руднев, вставая. – Вот вечером и отдам. Только разузнать бы о Губермане побольше. Интересная, оказывается, личность.

В ответ – ни слова, только – тяжелые шаги и грохот захлопнутой двери. Но Рудневу было недосуг учить милиционеров хорошим манерам. Он стремительно нырнул в стенной шкаф, вернулся в свой кабинет, заблокировал запоры и тут же схватился за телефонную трубку. Ему не терпелось услышать голос Губермана, и это произошло уже после второго призывного гудка.

– Слушаю вас.

– Это я тебя слушаю, Боря, – добродушно пророкотал Руднев. – Внимательно.

Злополучный поселок выбрал Губерман, он же им и занимался. Порядком пощипанную бригаду тоже он туда определял. И «Мерседес» вручал Эрику он... Пока что Руднев не мог сложить воедино все факты, но надеялся, что сделает это очень скоро. Прижимая трубку плечом к уху, он намалевал на белом листе финской бумаги схематического человечка в очках. Малюсенькую такую фигурку, возомнившую себя главной на игровом поле.

– Александр Сергеевич? – преувеличенно радостно откликнулся голос на другом конце провода.

Зачем Губерман переспрашивает? Разве не узнал? Руднев помалкивал, а сам продолжал рисовать. На листе возник прямоугольник, оснащенный кружочками-колесиками. Ручка добавила к воображаемому «Мерседесу» кудряшки дыма.

– Адександр Сергеевич! – Теперь голос Губермана звучал так тревожно, словно он заблудился в темноте.

Чует кошка, чье сало съела. Руднев улыбнулся.

– Я слушаю, слушаю, – успокаивающе произнес он. – А ты ничего мне не рассказываешь, Боря.

– Эрик куда-то запропастился, – пожаловался Губерман.

– Вот как?

– Телефон не отвечает, дома никого. И другие пацаны исчезли...

– Какие еще пацаны? – машинально одернул собеседника Руднев. – Охранники из твоей фирмы, что ли?

– Hу да... охранники.

– В поселке кто-нибудь дежурит?

– Трое.

– Трое, – повторил Руднев. Он как раз закончил рисовать пять могильных холмиков с крестиками. Очень наглядно. Восемь минус пять будет три. Все сходится. – Что с заказчиками? – спросил он.