Личный демон. Книга 3
Шрифт:
Да только тебе все равно уже. Ты ничего не хочешь от них. Разве что иногда протягиваешь руку и на ощупь выбираешь того, кому придется вынести величайшую милость и величайшую беду, что может выпасть на долю человека — любовь бога. Или не вынести.
И неважно, какими пороками и добродетелями отмечен твой избранник. Разве можно быть достойным божьей любви, если ты всего лишь человек? Смешно.
Ты, главное, продержись подольше, смертный. Цепляйся за свою короткую жизнь, за земную твердь, за привычное бытие, за вешки знакомых ощущений. Не смотри вниз, в воронку без дна, в око урагана, надейся, что спасешься, надейся изо всех сил, вращаясь во вспененном вихре — по кругу, по кругу, по широкому туру адского танца.
Катерина, переводя дыхание, перебирает все, что удалось удержать в памяти, вынести контрабандой из зеркального тоннеля, созданного двумя исполинскими живыми зеркалами — ее дочерью от Люцифера и дочерью Кэт от Велиара. Очи
Как они дотянулись друг до друга через три столетия, через десятки жизней, через тысячи морских миль, через дымящийся мрак, через закругляющийся горизонт — Саграде неведомо. Только одно ей известно: время для нефилимов не имеет значения. Всего лишь пустое человеческое слово, у людей таких много. Дотянулись и навели тропу через туман безвременья, через гейсы [19] Самайна и коловороты Бельтейна, от которых матери Эби и Дэнни бежали без памяти, спасая свои слабые тела и души.
19
Разновидность запрета-табу в Ирландии. Гейсы назначались как противовес при вручении волшебных даров, как способ не гневить высшие силы излишним благополучием, или же в случае прегрешения как вид наказания. Считалось, что нарушивший гейс человек умрет на Самайн — прим. авт.
И теперь с наведенной тропы, из клубов тумана навстречу Кате вынырнула Макошь, хозяйка перехода из этого мира в мир иной, подательница жизни и смерти, матерь жребия, с лицом, укрытым мглистой маской. А Катя замерла, точно птица в руке безумного брухо, еще живая, но готовая к самому худшему: убьют ее? или напророчат такое, что страшнее смерти?
— До чего ж ты стала… хилая, — сетует Макошь, гладя катину щеку, как будто Катерина старой богине сестрица, да еще и болящая. — Неужто ничего не помнишь? Так-таки ничего? Катя, Катенька… Ге-ка-та [20] моя… Вспоминай, девочка. Вспоминай. А как вспомнишь — свидимся. Прямо здесь. — И мать жребия растворяется в собственных отражениях, одарив Катю еще одним поглаживанием по щеке и вниз — по горлу, к ключичной ямке, где дыхание мкнет от ужаса.
20
Имя «Екатерина» происходит, по одной версии, от греческого понятия «чистый»; в латинской транслитерации — katharon. По другой версии, этимология имени восходит к имени Гекаты, древнегреческой богини лунного света и покровительницы колдовства; однако, согласно «Оксфордскому словарю личных имен», предположение несостоятельно — прим. авт.
Все, что Саграда успевает, это протестующе взвыть во тьму тоннеля:
— Нет! Нет! — И прочь, прочь, в мир живых, отродясь не возлагавший на нее никаких надежд.
Открыв глаза, Катерина запускает руки себе в волосы, мокрые от душного ужаса, чувствуя, как по шее течет, скользит каплями в ложбинку между грудей, ребра ходят ходуном.
— Макошь сказала… — задыхается она, — Макошь сказала, что я Геката. А Денница и Эби открыли ей тропу, всем им тропу открыли — старым богиням и Мурмур, всем, кто там был, на Самайне и Бельтейне, всем и всему… Мы опоздали.
— Люблю я людей, — глубокомысленно замечает Тайгерм, уткнувшись лицом в катину макушку. — Как они легко приходят в отчаяние!
— Значит, тропы открывать юная Денница умеет, — кивает Уриил. — Надо бы узнать, что она еще умеет.
— А как? — теряется Катя. — Я боюсь ее расспрашивать. Вдруг она решит, что я ее обманываю и… рассердится?
Гнев исполинов — исполинский гнев, границ его не знает никто. Кто готов на себе проверить, на что способен взбешенный подросток, наделенный силой ангела и нечеловеческим темпераментом?
Люцифер переглядывается с Наамой: Саграда его, в сущности, послушнейшая девочка, мягкий воск в умелых руках.
— Есть способы. — Князь тьмы успокаивающе гладит мать своего последыша между лопаток, точно норовистую кобылу. — Старые способы, безошибочные… Человеческие.
Ребекка-Мурмур прищуривает глаз, приподнимая бровь — совершенно так же, как ее отец, дьявол. Катерина что угодно поставить готова: это игра, умелая актерская игра. Ни в жизнь хитрая дьяволица не выдаст истинных чувств за карточным столом. Особенно
играя против ангела луны, демона гнилья, матери обмана и своей маленькой подруги, которая одна опасней остальных, вместе взятых.— Ухо потри, — небрежно замечает Дэнни.
— Что? — изумляется Мурмур.
— Ты в затруднении всегда ухо чешешь. Не это, правое, — хихикает Денница-младшая. — Нет уж, я пас, видать, тебе стрит-флэш [21] пришел! Слышали вы, неудачники? У нее стрит-флэш! Стрит-стрит-стрит-флэш-флэш-флэш! А у тебя только каре! У тебя вообще две двоечки. И джокера нет ни у кого, нет джокера.
Дэнни скашивает глаза, высовывает язык, попеременно доставая им до острого подбородка и до носа, прижимая пальцем вздернутый кончик.
21
«Масть по порядку», любые пять карт одной масти по порядку, вторая по значимости комбинация в покере — прим. авт.
— Сучка, — смачно роняет Уриил, швыряя карты на стол. — Чтоб я еще раз с тобой за карты сел! Плакала моя ставочка.
— Да что ты ставил-то! — бурчит Сабнак, тоже пасуя. — А я всерьез продулся.
— Ничего, мальчики, вдругорядь повезет, — утешает Наама расстроенных партнеров и со вздохом сбрасывает. — Фолд. [22] Ну, что у тебя там?
Мурмур, все с тем же прищуром собирает веер карт в стопку, кладет на сукно (и откуда у меня в доме стол с зеленым сукном? — успевает изумиться Катя) и резким движением ладони вскрывает идеально ровной аркой. Дэнни вскакивает со своего места, подбегает к Рибке и, обнимая ее сзади за шею, швыряет на стол свою руку, [23] безнадежно проигрышную. С зелени на остальных игроков насмешливо пялятся две пары и два кикера [24] на двоих. Наама издает совершенно кошачье шипение, Уриил старательно глотает все, что собирался сказать, Сабнак восхищенно присвистывает, а Мурмур берет Денницу-младшую за подбородок и нежно целует в искусанные, обветренные, совсем еще детские губы.
22
То же, что и пас, отказ от дальнейшего участия в игре — прим. авт.
23
Набор карт одного игрока — прим. авт.
24
Карта, не входящая в покерную комбинацию, но имеющая значение, если у двух и более игроков комбинации одинаковы — прим. авт.
Как будто клеймо ставит. Мое. Мое. Сколько бы веков ни прошло — мое. Навечно.
Катерина в отчаянии оглядывается на Люцифера. Тот смотрит на свое старшее дитятко, приподняв бровь — и в зрачках его полыхает геенна огненная.
— С вами, девки, за карточный стол не садись, — бормочет Сабнак. — Так сквозь рубашку и смотрите.
— Не через рубашку, — посмеивается Ребекка сочным, ярким ртом, — через лоб.
Дэнни, польщенно улыбаясь, трется щекой о рибкино плечо. Мягкий воск в умелых руках, хорошая девочка, отродье сатаны. Катя с тоской узнает собственные черты среди свойств нефилима. Чувствует, как плывет от ужаса комната, рот раскрывается беззвучным криком: я думала, хоть ты не будешь дурой! Доверчивой, жадной до любви дурой. Ну почему, почему, почему мы так отзывчивы, так бесстыжи, так неразборчивы? Твоя мать под дьявола легла — казалось бы, куда уж хуже. Оказывает, есть куда. Что ты наделала, Денница? С кем связалась? Ведь это твоя… твой… черт, оно вообще сестра или брат?
— Сиблинг, [25] — так же беззвучно, одними губами отвечает на невысказанный вопрос Мурмур, придерживая затылок Денницы-младшей, уткнувши ее лицом в свое плечо. — Зови нас сиблингами.
Взгляд у него холодный, оценивающий. Мужской.
Повелитель нганга рассматривает Люцифера и Саграду так, словно они король и дама разных мастей, пришедшие ему на очередном круге покерной торговли — и теперь он решает, собирать ему королей или дам и какой картой пожертвовать.
25
Генетический термин, обозначающий потомков одних родителей. Иначе — сибс, от англ.siblings, sibs — брат или сестра. У людей так называются братья и сестры, но не близнецы, у животных — потомки одних и тех же родителей от разных пометов — прим. авт.