Личный мотив

— Да, — сказала Ева, и я заметил, как она искоса взглянула на полку камина. — А сейчас я хочу, чтобы ты ушел.

Камин был совершенно банальным, с полированным корпусом, газовым пламенем и фальшивыми тлеющими углями. На полке его белого обрамления по обе стороны от старинных дорожных часов с ручкой сверху стояли несколько визиток и открыток с приглашениями.

Я сразу догадался, чего именно она не хотела, чтобы я там заметил. Тебе нужно было хорошенько подумать, Дженнифер, прежде чем посылать ей что-то столь явное. Это была снятая с высокого обрыва фотография морского берега, которая среди дорогих приглашений с золотым обрезом смотрелась совершенно неуместно. На песке орфографическим почерком было написано Леди Ева.

Я встал, позволив Еве проводить меня к выходу. Наклонившись, я поцеловал ее в щеку, почувствовал, как она отпрянула, и испытал острое желание припечатать ее к стене за то, что обманула меня.

Она уже открыла дверь, когда я сделал вид, что ищу ключи от машины.

— Должно быть, я их уронил, — сказал я. — Я сейчас.

Я оставил ее в прихожей, а сам быстро вернулся в гостиную. Взяв открытку, я перевернул ее, но не нашел там адреса, который ожидал увидеть, — только лишь слащавое послание Еве, написанное твоим таким знакомым мне неаккуратным почерком. Раньше ты писала записки и клала их мне под подушку или совала в портфель. Почему же перестала? Мне вдруг сдавило горло. Я внимательно разглядывал фотографию. Где ты? Внутреннее напряжение грозило выплеснуться наружу, и я разорвал снимок сначала надвое, потом еще раз, и еще, и сразу почувствовал облегчение. Я сунул эти клочки за дорожные часы как раз в тот момент, когда в гостиную вернулась Ева.

— Нашел, — сказал я, похлопав себя по карману.

Она подозрительно оглядела комнату, явно проверяя, все ли на месте. Пусть смотрит, подумал я. И пусть обнаружит.

— Было очень приятно снова повидаться с тобой, Ева, — сказал я. — Обязательно загляну к вам, когда в следующий раз буду в Оксфорде.

Ева открыла рот, но оттуда не вырвалось ни звука, так что я сам ответил за нее:

— Буду ждать этого с нетерпением.

Вернувшись домой, я сразу же полез в интернет. Было что-то явно британское в этих высоких скалах, обступивших песчаный пляж с трех сторон, и в этом сером небе с его зловещими тучами. Я вбил в поисковик «побережье Великобритании» и начал просматривать картинки. Я щелкал на них, прокручивая их одну за другой, но находил только обычные для путеводителей рекламные снимки песчаных пляжей с весело смеющимися детьми. Я изменил поиск на «побережье Великобритании со скалами» и продолжил искать. Я найду тебя, Дженнифер. Куда бы ты ни уехала, я все равно найду тебя. И тогда я приеду за тобой.

31

Ко мне направляется Бетан в вязаной шапочке, глубоко натянутой на голову. Разговаривать она начинает, еще прилично не дойдя до меня. Это толковый ход: я не могу расслышать, что она говорит, но и уйти тоже не могу, пока она ко мне обращается. Поэтому я останавливаюсь и жду, когда она подойдет поближе.

Мы с Боу гуляли по равнине, избегая подходить близко к скалам и шумящим волнам. Я слишком напугана, чтобы снова приближаться к морю, хотя на самом деле боюсь не воды, а своих мозгов. Я чувствую, как постепенно схожу с ума, и сколько бы я ни бродила, уйти от этого ощущения я не могу.

— Я догадалась, что это ты.

Отсюда парк трейлеров почти не виден: я должна была выглядеть просто темной точкой на склоне холма. Улыбка Бетан по-прежнему открытая и радушная, как будто со времени нашей последней встречи ничего не изменилось, но, должно быть, она знает, что полиция отпустила меня под обещание вернуться. Вся деревня об этом знает.

— Я как раз собиралась прогуляться, — говорит она. — Пойдем вместе?

— Ты же никогда не ходишь гулять.

Губы Бетан слегка кривятся.

— Ну, значит, я просто очень хотела с тобой повидаться. Так лучше?

Дальше мы идем рядом, а Боу убежал далеко вперед в своем бесконечном поиске кроликов. День ясный и морозный, и при дыхании вырываются облачка пара. Уже почти полдень, но земля еще твердая после ночных заморозков, и весна кажется еще очень и очень неблизкой. Я начала отмечать дни по календарю, и срок, когда я должна явиться в полицию, отмечен там большим черным крестом. У меня осталось еще десять дней. Из выданного в изоляторе листка я знаю, что мне, возможно, придется некоторое время подождать суда, но очень маловероятно, что следующее лето я встречу здесь, в Пенфаче. Я думаю о том, сколько таких лет я пропущу.

— Думаю, ты уже слышала… — говорю я, больше не в силах выносить молчание.

— Это ж Пенфач, тут трудно такое не услышать.

Заметив, что Бетан тяжело дышит, я замедляю шаг.

— Не то чтобы я обращала много внимания на всякие сплетни, — продолжает она. — Я бы предпочла получить информацию из надежного источника, но складывается впечатление, что ты меня избегаешь.

Я не отрицаю этого.

— Не хочешь поговорить об этом?

Инстинктивно я говорю «нет», но потом понимаю, что хочу. Я набираю больше воздуха в легкие.

— Я убила мальчика. Его звали Джейкоб.

Я слышу какой-то едва уловимый звук со стороны Бетан: она тихонько выдыхает или, может быть, просто качает головой, но не произносит ни слова. Мы подходим все ближе к обрыву, и мой взгляд ловит блеснувшее из-за скал море.

— Было темно, и шел дождь. Я увидела его в последний момент, когда было уже слишком поздно.

— Это был несчастный случай, — тяжело вздыхает Бетан.

Это не вопрос, а утверждение, и я тронута ее лояльностью.

— Да.

— Но это ведь не все, верно?

Фабрика сплетен в Пенфаче работает впечатляюще.

— Нет, не все.

Дойдя до скал, мы поворачиваем налево и идем в сторону залива. Мне с трудом удается заставить себя заговорить снова.

— Я не остановилась. Я уехала и оставила его там, на дороге, с матерью.

Я не могу смотреть на Бетан, и она тоже несколько минут молчит. Когда же говорит, то бьет прямо в точку.

— Почему?

Ответить на этот вопрос труднее всего, но я, по крайней мере, могу сказать правду.

— Потому что я испугалась.

Я искоса смотрю на Бетан, но не могу разобрать выражение ее лица. Она смотрит на море, я стою рядом.

— Ты презираешь меня за то, что я сделала?

Она печально улыбается.

— Дженна, ты совершила ужасный поступок и будешь расплачиваться за него каждый день, до конца жизни. Думаю, этого наказания и так достаточно, как считаешь?

— Меня не обслужили в магазине.

Я чувствую себя мелочной, жалуясь на такие незначительные проблемы в местном гастрономе, но это унижение задело меня больше, чем я готова признать.

Бетан пожимает плечами.

— Смешной народ! Они не любят чужаков, и если находят повод ополчиться на них, то тут уж…

— Я не знаю, что мне делать.

— Не обращай на них внимания. Езди за покупками в город и ходи с гордо поднятой головой. То, что произошло, останется между тобой и судом, и больше никого это не касается.

Я с благодарностью улыбаюсь ей. Практичность Бетан очень основательная.

— Мне вчера пришлось отвезти одну из своих кошек к ветеринару, — небрежным тоном говорит она, как бы меняя тему.