Личный трофей опального генерала-1

— Да, — кивнул мальчик. — Мне нужно точно знать, куда корабль станет!

— Дима тебе поможет, — велел Бек, а его адъютант лихорадочно закрутил башкой в разные стороны, будто говоря: «Корабль? Какой корабль?»

— Ужасно неудобно, Сережа-а, — пропела Александра, оказавшись внизу. Опытные руки Кирсанова уже раздевали ее, точными движениями откидывая в сторону вещи. Свои. Ее. Без разницы.

— Санечка, — прошептал он. — Неудобно на потолке спать, одеяло спадает. А мои подчиненные должны охранять меня денно и нощно.

— Я поняла, — мяукнула она, поднимая руки наверх и скручивая в пучок волосы.

— Какая же ты красивая, — прорычал он, укладывая обе ладони ей на грудь. — Как раз размер в размер, — рассмеялся довольно, будто взвешивая каждую грудь у себя на ладонях.

— Угадай, как их зовут? — хихикнула Санька.

— Что? — не понял Кирсанов, а когда дошло, расхохотался. — Сдаюсь, Санечка! Точно знаю, что угадать не смогу, — пробурчал он, целуя ее в ключицу. — Говори, пока я не сдох от нетерпения.

— Марта и Берта, — радостно сообщила Александра и тут же попала в плен Кирсановских рук.

— Мне нужно срочно познакомиться с ними, — рыкнул он и, подхватив ее на руки, шагнул в жарко натопленную парилку. Уложил Саньку на нижнюю широкую полку, а сам навис над нею.

— Здравствуйте, Марта, — пробасил он, целуя правый сосок.

— Это же Берта! — рассмеялась Александра.

— Ну извините, — расхохотался Кирсанов и прикусил еще влажную от поцелуя малиновую горошинку.

Глава 19

В сауне Александре показалось, что она попала в другое измерение или на другую планету. Время, внезапно став тягуче медленным, тянулось черепашьим шагом, а потом и вовсе остановилось. Жар парилки мгновенно передался и без того жарким телам, горячим от нетерпения. Санька с трудом понимала, что творит сама и что позволяет Кирсанову. Ее руки плавно двигались по его накачанной груди, переходили на крепкие предплечья и спину. А его скользили по ее потному телу, и нетерпеливый язык, обведя полукружия вокруг Марты и Берты, двинулся дальше, лаская пупок. Спустился в самый низ живота, будто обследуя каждый миллиметр тела. Александра закричала, не выдержав. Захлебнулась от восторга, отдавая всю себя на милость победителя. Становясь его наградой и личным трофеем.

— Санечка, — просипел Кирсанов, убирая волосы с ее лица и словно любуясь ее беспомощностью. — Санечка моя, — проревел хрипло и мощно вторгся внутрь. Задвигался, лишая ее остатков разума. В круговороте чувств она кинулась навстречу ему, выводя свою партию в этом слаженном дуэте. С последним выпадом Александра прильнула к Кирсанову, снова очутившись в кольце железных объятий. Казалось, он только положил голову рядом, приминая ее к деревянной скамье. Как тут же одним движением перевернулся вместе с ней. Санька очутилась сверху, распластанной по широкой генеральской груди.

— Ты как, Санечка? — заботливо осведомился он.

— Полный обалдемон, Сережа-а, — прошептала она, прикасаясь губами к его ключице.

Это «Сережа» его добило окончательно. Кирсанов прижал Александру к себе, одной рукой зарывшись в волосы. Нежненько клюнул в нос, а потом слегка коснулся губами лба.

— Пора выходить, — прошептал он, затормошив ее. — Сейчас в купель нырнем, Александра Андреевна, — довольно хмыкнул он, поднимаясь вместе с ней. Санька попробовала вырваться. Не получилось. Вроде бы не крепко держал Кирсанов, но Александра почувствовала, словно ее намертво приклеили к будущему мужу. Пот стекал по лицу, мелкие струйки бежали вниз, но Александра могла бы поспорить, что между их телами ни одна капелька пота не просочилась.

Кирсанов вынес ее из парилки и даже чуть шлепнул по попе.

— Перестань брыкаться, Санечек, — рыкнул негромко и, отворив стеклянную дверь в душевую кабину, внес ее внутрь. Александра мельком глянула по сторонам и никакой купели не заметила. И решив, что Кирсанов приврал, немного расслабилась.

«Душ, всего лишь душ», — лениво хмыкнула про себя и тут же ощутила, как на голову, а потом и на все тело обрушился столб ледяной воды. Волосы сразу мокрой паклей повисли по спине, а глаза на миг стали бесполезными. Но самое главное, тело будто взорвалось тысячами осколков. Если бы кто-то гвоздей накидал.

— Твою мать, — проскрежетала Александра, вырвавшись из крепких объятий. Зафырчала как кошка. И тут же ощутила, как откуда-то сверху полилась теплая вода.

«Тропический душ, ептиль», — поморщилась Александра и опять оказалась в кольце Кирсановских рук.

— Не упоминай эту женщину всуе, — прохрипел он, прижимая ее к стенке.

— Что? — не поняв, пробормотала Санька, обвивая руками его шею.

— Не говори плохо о моей матери. Она померла давным-давно.

— Не буду, — пробурчала Александра, решив придумать какое-то другое ругательство. Но сейчас мысли сошлись на теле Кирсанова, нависшем над ней и уже на все готовым. Санька требовательно провела рукой по его щеке, потом по плечу, подставляя лицо для поцелуя, улыбнулась призывно.

Он не смог долго ждать. Впился губами в мягкие Санькины губки и, подхватив ее под колени, навалился сверху. У нее лишь достало сил крепко ухватиться за мощную шею своего мужчины и снова и снова откликаться на каждый выпад Кирсанова, доводя и его и себя до самого пика.

Отдышавшись, они долго приходили в чувства. Валялись сначала на диване, потом в джакузи. Лениво намыливали друг друга в душе и опять после парилки обливались ледяной водой, невесть откуда появлявшейся в настоящей деревянной кадке, прикрепленной в душевой около потолка и снабженной длинным шнуром.

Сколько прошло времени, Александра не осознавала, да и часов поблизости не было. За окном светили фонари и праздничные гирлянды, делая московские улицы похожими на сказочный город. Запахнув абсолютно новый махровый халат, Санька уставилась на заснеженную Москву.

— Действительно, будто кто-то подушку трусит, — усмехнулась она подошедшему сзади Кирсанову. Он обнял ее за плечи и прошептал чуть слышно: — Пойдем наверх, сказочница. — И снова огладив раскрасневшуюся щеку, медленно убрал волосы с лица, поцеловал. Крепко и требовательно. Потом со вздохом отстранился от нее и пробормотал:

— Я от тебя оторваться не могу, Санечка. Мне опять мало.

— Еще вся ночь впереди, — прошептала она. — Хотя нам обоим поспать нужно. А то будем завтра как синьки помятые.

— Пойдем, товарищ командир, — хохотнул Кирсанов, подталкивая ее к двери. А когда они, в одних махровых халатах, ввалились в холл, то изумленно уставились на разношерстную компанию, собирающую железную дорогу прямо на ковре.

— Здравия желаю, товарищ генерал! — весело отрапортовал Миша Павлов, обнимая Кирсанова. — Мы тут у вас высадку совершили, — добавил довольно, нимало не смущаясь вида бывшего командира: распаренного, с мокрой башкой и с полотенцем на шее. Мельком глянул на Сашу Калинину с тюрбаном на голове, быстро забежавшую в одну из комнат.