Лицо на продажу

Далее события вдруг начали разворачиваться с необыкновенной быстротой. Наши с Греком пальцы сомкнулись над пистолетом. Он был легче меня, но дьявольски цепок, и мне никак не удавалось высвободиться из его хватки. А тем временем на подмогу хозяину метнулся разъяренный Лева. И в то же мгновение откуда-то снизу донесся короткий панический крик.

Этот крик отвлек внимание Грека, и я ухитрился пинком ноги оттолкнуть его от себя. Но до пистолета добраться мне не удалось – набежавший Лева всей своей тушей обрушился на меня, и мы, вцепившись друг другу в горло, покатились с ним по грязному полу. С этим бугаем справиться было гораздо труднее, и мне пришлось основательно поднапрячься. Однако в какой-то момент я оказался сверху и успел припечатать его затылок к бетону. Он ослабил хватку, и я тут же вскочил на ноги.

Пистолет Грека опять был направлен на меня, и я решил, что теперь-то уж мне не вывернуться. Лицо Грека дергалось, как у больного. Меня спас его подручный, выходивший в разведку. Он ворвался в комнату с выпученными глазами, что-то нечленораздельно крича. Грек повернулся к нему, пытаясь сообразить, что происходит.

Но уже в следующий момент с лестницы раздался сердитый крик:

– Всем стоять! Ложи стволы!

Грек мгновенно побледнел и, вытянув руку с пистолетом, выпалил в дверной проем. Грохот выстрела эхом покатился по этажам. В ответ с лестничной площадки захлопали выстрелы, обеззвученные глушителем. Один из близнецов вдруг покачнулся и, беспорядочно пошарив руками в воздухе, повалился на пол. От жужжания рикошетирующих пуль у меня на голове встали дыбом волосы.

Второй близнец с удивительным проворством метнулся в соседнюю комнату и спрятался за стеной. Грек, закусив губу, выстрелил несколько раз во входную дверь, с каждым выстрелом отступая на шаг. Наконец он добрался до второй комнаты и юркнул в дверной проем.

Мы остались с Левой вдвоем – он с трудом сел и отполз к фронтальной стене, затаившись в мертвой зоне. С некоторым удивлением я наблюдал, как он достает из-за пазухи пистолет. Мне казалось, что огнестрельное оружие – не его профиль.

– Эй, отморозки! – прозвучал с площадки насмешливый голос. – Кончай шмалять! Все равно достанем! Выходи по одному.

Лева передернул затвор и мрачно посмотрел на меня.

– Твои дружки? – неприязненно спросил он. – Скажи, что ты выходишь! И убирайтесь к чертовой матери!

– Какие дружки? – удивился я. – Мои друзья не стреляют во все, что движется! Скорее это кто-то из ваших…

Лева посмотрел на меня внимательнее и, кажется, сообразил, что я не вру.

– Какого хера вам от нас надо? – крикнул он в сторону двери.

– Бухгалтер у вас? – спросили с лестничной площадки.

Лева недоуменно пожал плечами, он счел эти слова дурацкой шуткой. А я моментально все понял – пока я с самоуверенным и беззаботным видом разгуливал по улицам, люди Щуки неотступно и ненавязчиво следили за каждым моим шагом. И в результате оказались моими невольными спасителями.

– Знаешь, Лева! – негромко окликнул я своего неудачливого соперника. – По старой дружбе я, пожалуй, готов сказать, кто караулит вас на лестнице. Это ребята Щуки, если тебе это о чем-то говорит…

Он посмотрел на меня так, будто я отпустил несмешную шутку.

– Да ладно! – буркнул он недовольно. – У нас с Щукой все в порядке!

– Мне кажется, уже совсем не в порядке! – сказал я, выразительным взглядом окидывая поле сражения.

Это произвело некоторое впечатление, Лева нахмурился и потер лоб – должно быть, у него трещала сейчас голова, и размышления давались с большим трудом. Наконец он пришел к какому-то решению, и оно удивило меня своей нелогичностью. Внезапно выстрелив наугад в сторону двери, Лева в три прыжка пересек комнату и присоединился к своему главарю.

Вслед ему хлопнул одинокий выстрел, и пуля просвистела, как мне показалось, над самым моим ухом. Оставаться в простреливаемой комнате рядом с хладным трупом какого-то сутенерского прихвостня мне показалось крайне неприятным занятием, и я, очертя голову, рванул в спасительную боковую дверь, противоположную той, куда скрылись Лева и Грек.

К моему удивлению, проделать это удалось без труда. Ворвавшись в комнату, я увидел прижавшегося к стене, насмерть перепуганного бандита, чей двойник уже избавился от всех земных забот. Меня он встретил, как родного брата.

– Что будем делать? – с надеждой спросил он.

Я окинул взглядом помещение. Единственное, что привлекло мое внимание, – дверь на балкон. Я выглянул наружу – балконная плита без перил висела над пропастью, продуваемая всеми ветрами. Вторая такая же плита торчала из стены метрах в полутора. Перепрыгни эти полтора метра – и ты уже окажешься в другом подъезде. И расстояние вполне доступное – где-нибудь внизу, на асфальте, его можно перемахнуть шутя, даже на одной ноге. Но здесь, почти на тридцатиметровой высоте, это дело представляется совсем в ином свете. Простая мысль о том, что второй попытки не будет, отравляет все предприятие.

Но я раздумывал над этим лишь несколько мгновений – ни компания чокнутого Грека, ни бригада целеустремленного Щуки меня не прельщала, – я окончательно решил уносить ноги.

Растерянный бандит следил за мной из глубины комнаты недоверчивыми глазами. Может быть, он думал, что я вышел на балкон, чтобы позвать на помощь. Я не стал ему ничего объяснять.

Я встал на дальнем краю плиты и сосредоточенно посмотрел вперед. Ветер дул мне в спину, задирая полы пиджака. Я разбежался и оттолкнулся ногой от края плиты. Какой-то миг подо мной ничего не было, кроме смертельно опасной пустоты, но я даже не успел до конца это осознать – мои подошвы коснулись соседнего балкона.

Не останавливаясь и не оглядываясь, я сразу нырнул с балкона в соседнюю квартиру. Ее тишина и пустота показались мне буквально райскими. Но задерживаться я не собирался и здесь. Пробежав всю квартиру насквозь, я спустился по лестнице без перил и перебрался уже в третий подъезд – по той же схеме, но уже безо всякого риска.

Здесь было совсем тихо – в присутствие внутри здания двух вооруженных банд верилось с трудом. Но они еще были здесь, и я не рисковал пока выходить из дома. На открытом пространстве я был бы слишком заметен, а быстро выбраться со стройплощадки было затруднительно из-за высокой и плотной сетки, окружавшей строительство.

Временно я затаился на лестничной площадке второго этажа, украдкой наблюдая за въездом на стройку, где, кроме черного лимузина Грека, стояли теперь два джипа, проходящие по ведомству господина Щуки. Как бы там ни было, а свинью кудрявому братцу Малиновской я подложил большую.

Теперь ему придется объясняться со Щукой и насчет пальбы, и насчет непонятного Бухгалтера, и насчет роли врача Ладыгина во всей этой катавасии – а это будет трудновато, потому что он и сам не успел ни в чем разобраться.