Лицо под шерстью (Врата Анубиса - 1)

Он нахмурился, потом повеселел, вспомнив о припрятанных пяти шиллингах. На эти деньги он сможет купить пару дней беззаботной жизни, скрашенной пивом, пирожками с мясом и игрой в кегли.

Но он снова нахмурился, вдруг осознав, что будет потом, когда пять шиллингов кончатся. Что он будет тогда делать? Он мог бы спросить капитана. Но ведь капитан его выгнал, и теперь придется самому заботиться о снискании хлеба насущного. Хныча от жалости к себе, он поспешил вниз по Пай-стрит, похлопывая время от времени по щекам, видимо, надеясь столь странным способом пробудить хоть одну конструктивную мысль.

***

– Вы знали, что у меня акцент? Дойль плотнее запахнул пальто - в маленькой комнатке было холодно, несмотря на тлеющий в камине уголь.

– Конечно, - ответил Джеки, подкладывая поленья к тлеющим углям и стараясь устроить хорошую тягу.
– Я сказал капитану, что не надо давать вам говорить, и он придумал для этого историю. Вы не могли бы закрыть окно? А теперь, пожалуйста, садитесь.

Дойль закрыл окно.

– Так как вы узнали и почему меня не должны слышать?

В комнате было два стула - по одному с каждой стороны маленького стола, и Дойль предпочел тот, который стоял ближе к двери.

Убедившись, что огонь разгорается, Джеки распрямился и подошел к шкафу.

– Я скажу вам, когда вы ответите на несколько вопросов. Дойль аж задохнулся от такой наглости. Да что этот сопляк себе позволяет! Да как он смеет! Нахальный щенок. Его студенты и то старше, а этот паршивец... тут Дойль несколько смягчился, увидев в руках юноши бутылку.

Сюда доносился приглушенный шум аплодисментов и свистки, но они не обращали на это внимания. Джеки сел, взглянул на Дойля как-то загадочно и сурово, налил бренди в два бокала и протянул один Дойлю.

– Благодарю, - сказал Дойль, поднял бокал, поболтал бренди, поднес к носу и понюхал. Судя по запаху, это лучшее из всего, что ему когда-либо доводилось пить.
– Хорошо живете, - нехотя признал он.

Джеки пожал плечами.

– Милостыня - ремесло не хуже .любого другого, - сказал он слегка раздраженно, - и Копенгагенский Джек - лучший организатор этого дела.
– Он отхлебнул бренди и решил перейти прямо к делу: - Скажите мне правду, Дойль. Что вы натворили? Почему доктор Ромени за вами охотится?

Дойль заморгал в полном недоумении.

– Кто такой доктор Ромени?

– Он главарь самой могущественной цыганской банды в Англии.

Дойль похолодел от ужаса.

– Высокий лысый старик? В ботинках на пружинах?

– Он самый. Им наняты все нищие и воры в садке Хорребина, чтобы искать человека, похожего на вас по описанию, с иностранным, вероятно, американским акцентом. И он предложил большое вознаграждение за вашу поимку.

– Хорребин? Этот клоун? Боже, я видел его сегодня утром, когда смотрел его проклятый кукольный спектакль. Он не производил впечатления...

– Доктор Ромени велел всем искать вас только сегодня вечером. Хорребин упомянул о том, что видел вас на Биллингсгет.

Дойль колебался, стараясь разобраться в сплетении разнообразных интересов. Если бы перемирие могло быть установлено, он бы не возражал против того, чтобы поговорить с доктором Ромени, - только так он мог узнать время и место появления дыры. У Дойля сохранился мобильный крюк, и если бы ему удалось выяснить, где и когда откроется дыра и оказаться внутри этого пространства в тот момент, когда оно захлопнется, - он бы снова появился в том же месте в Лондоне в 1983 году. Дойль почувствовал приступ ностальгии, когда подумал о Калифорнии, - занятия со студентами, биография Эшблеса...

С другой стороны, этот доктор Ромени не производит впечатление человека услужливого, судя по его сигаре и прочему. И что интересует этого мальчика? Может быть, большое вознаграждение.

Должно быть, Дойль с тревогой посмотрел на Джеки, так как юноша с отвращением покачал головой и сказал:

– О нет, я не собираюсь выдать вас ему. Я бы не отдал и дохлой собаки в руки этой твари... даже если бы он сдержал слово о вознаграждении, что, впрочем, маловероятно. На самом деле вряд ли стоит рассчитывать на вознаграждение, - если, разумеется, не считать вознаграждением милостиво предоставленную возможность поискать обещанные деньги на дне Темзы.

– Простите, - сказал Дойль, отпивая глоток бренди, - но, кажется, вы присутствовали на собрании этих людей?

– Присутствовал. Капитан Джек платит мне за то, чтобы я следил за... конкурентами. Хорребин устраивает собрания в той дыре под Бейнбридж-стрит, и я частый их посетитель. Но довольно вопросов... Чего он от вас хочет?

– Хорошо, - начал Дойль, с отсутствующим видом любуясь на отсветы пламени сквозь темный топаз коньяка.
– Я не совсем уверен, но думаю, что он хочет кое-что от меня узнать...
– Он начинал пьянеть.
– Лысый старик хочет узнать, как я прибыл на поле вблизи Кенсингтона.

– Ну а дальше? Как вы туда прибыли? И почему это его беспокоит?

– Я скажу тебе правду, Джеки, мой мальчик. Я путешествовал посредством магии.

– Да, здесь должно быть что-то в этом роде. Посредством какой магии? И откуда вы прибыли? Дойль был смущен.

– Вам это не покажется невероятным?

– Мне бы показалось невероятным, если бы доктор Ромени так беспокоился о чем-нибудь, что не имело бы отношения к магии. И я, конечно, не настолько наивен, чтобы утверждать, что магии не существует.

В его улыбке было столько горечи, что Дойль изумился: что такое мог видеть этот мальчик?

– Посредством какой магии?
– повторил Джеки.

– Я действительно не знаю. Я только входил в группу, а магическим двигателем всего предприятия был другой. Но какое-то заклинание, видимо, все-таки было, наверное, это заклинание и позволило нам перенестись из одного... места в другое, э-э... пространство.

– А откуда вы перенеслись? Из Америки? Почему бы нет, подумал Дойль.

– Ага, из Америки. И этот доктор Ромени, должно быть, видел, как мы появились на том поле, - я думаю, он наблюдал за тем местом, так как невозможно вдруг перенестись в любое произвольное место, просто куда захочется, понимаете? Надо уединиться и ждать в определенном месте, которое знающие люди называют "дырой". Я думаю, Ромени знает, где находятся все такие "дыры", и он, возможно, следил за нами в этом месте, поскольку он внезапно схватил меня, когда я ненадолго отстал от группы, и притащил в цыганский табор.

Дойль отпил еще немного бренди, чтобы продолжить рассказ, который вновь пробудил в нем страх перед лысым стариком.

– А что случилось с теми людьми, с которыми вы прибыли?

– Я не знаю. Полагаю, что они вернулись в дыру и перенеслись обратно в... э-э... в Америку.

– Зачем вы прибыли? Дойль замялся.

– О, это длинная история... Мы прибыли послушать лекцию.

Джеки нахмурился.

– Лекцию? Что вы имеете в виду?

– Вы когда-нибудь слышали о Сэмюэле Тейлоре Кольридже?