Лицо в тени

– Он предложил немедленно встретиться с кредитором и отвезти его на дачу, чтобы тот осмотрел и оценил участок. Если ему понравится – Маринку отпустят сразу. Так, во всяком случае, сказал этот гад.

Следователь попросил не пропускать подробностей – все последующее очень важно. Василий отмахнулся:

– Сам знаю, что важно. Только ведь почти ничего и не было.

Они назначили встречу на вечер того же дня, на ВВЦ. Андрей пообещал лично сходить за своим кредитором в какой-то торговый павильон и привести его на стоянку. А там остается только уговорить его не мешкать – побыстрее оценить дом и отпустить женщину к семье.

Мужчины встретились возле киоска с хот-догами – этот ориентир назвал по телефону Андрей. Рук друг другу не пожимали, в глаза тоже почти не смотрели. Василий нервничал, но пытался казаться бесстрастным. Зато Андрей своего волнения скрыть не мог. Он даже говорил как-то странно, прерывисто. То начинал вспоминать прошлое – совсем некстати, то вдруг принимался извиняться. Но извинения сводились к тому, что он, дескать, должен был попросить помощи у самого Василия, а не сваливать все на плечи бедной женщины.

Василий, услышав это, не выдержал и сказал, что он бы ему точно помогать не стал. Просто отфутболил бы просителя подальше, а Илью отправил куда-нибудь в другой город. Андрею пришлось бы решать свои денежные затруднения другими способами. Но раз уж все так обернулось – ничего не поделаешь.

Именно в этот момент откуда-то появилась черноволосая, привлекательная девушка. Совсем молоденькая – Василий отметил это с неприязнью, ему стало очень не по себе. Он подумал, что если Андрей все еще пользуется успехом даже у таких юных созданий, то его жена тоже должна быть к нему неравнодушна. Он даже позавидовал этому безденежному, нелепому типу – почему-то на самого Василия такие девушки никогда внимания не обращали.

Андрей избавился от нее, и она ушла, очень грустная. А он пошел на территорию выставки искать своего кредитора. Вернулся почти через час – Василий уже думал, что дольше ждать не имеет смысла, и хотел уехать. Но остался – ведь его жена была у них в заложницах. Тут уж нечего показывать характер!

Кредитор оказался вполне приятным на вид человеком – ничего угрожающего, бандитского в его внешности не было. Он поздоровался с Василием за руку и даже выразил сожаление, что все обернулось именно так. Дом осмотреть согласился – почему же не осмотреть? Пошутил – а вдруг там какая-то развалюха, так что лучше уж взять деньгами?

– Он сам предложил поехать на его машине – у него была шикарная машина, новенькое «Вольво». Я свой «жигуль» оставил на платной стоянке. Мы втроем уселись и поехали.

– Когда мы добрались до места?

– Около девяти. Я на часы не смотрел, но уже понемногу темнело. Да и тучи были такие…

– Вот видите, вы даже это помните!

Василий ничего не ответил. Помолчав немного, он продолжал рассказ.

Они добрались до дачи довольно быстро – Василий указывал дорогу, а машина была великолепная. Он сел впереди, рядом с водителем. Андрей устроился сзади. По дороге они почти не разговаривали. Только кредитор несколько раз обращался к Андрею, но речь шла о каких-то делах. Как понял Василий – они когда-то работали вместе, пока Андрей не поставил фирму в очень неловкое положение. Кажется, именно из-за этого ему и пришлось наделать столько долгов.

Машину оставили на улице – Василий сказал, что тут не украдут, тут все свои. Да ведь и приехали они ненадолго, ему не хотелось понапрасну отпирать ворота. Все трое вошли на участок. Андрей держался по-хозяйски, но Василий уже не обращал на это никакого внимания. Мысленно он простился с дачей – и очень просил следователя особо подчеркнуть этот момент. Он был согласен продать дом! Согласен – только при условии, что жена вернется целой и невредимой.

– Я спросил, что он хочет посмотреть сначала – дом или участок? Он сам сказал, что участок, потому что сейчас совсем стемнеет, и тогда уже ничего не разглядишь. Собирался дождь, и было уже довольно темно. Я пошел в дом – зажег там свет, на кухне. Ждал их, ждал, потом слышу – какая-то машина газует за воротами. Я сначала решил, что это соседская… Вышел на крыльцо, окликнул их – не отвечают. Я вернулся в дом, и через несколько минут пришел Андрей.

– Он был один?

– Да. Очень взволнованный, просто не в себе. Сказал, что они поссорились, что участок кредитору не понравился, он сказал, что дом смотреть не будет, и уехал.

– Вот как! – Следователь придвинул Василию сигареты. Он сделал это машинально – у него был очень внимательный и в то же время какой-то отсутствующий взгляд. – Получается, он даже с вами не попрощался? С вами-то он не ссорился, как вы говорите?

– Нет, – тихо ответил Василий. – Это странно, конечно. Мне и тогда показалось странным, что он так внезапно уехал, бросил нас за городом. Раз уж привез, то и обратно должен был отвезти! Так или нет? Спасибо, я курить не хочу.

– Ну как хотите. Вас не удивило, что он уехал так внезапно?

– Нет. Я подумал, мало ли что они с Андреем друг другу наговорили… Они же давно знакомы, у них могли быть какие-то старые счеты, кроме денежных. Короче, я понял, что до Москвы придется добираться на своих двоих и на электричке. Вот когда пожалел, что оставил машину.

– И вы поехали в Москву вместе?

– Да. Сразу же и отправились – что время-то терять? Я расстроился жутко из-за всего этого… Стоило унижаться, встречаться с этим типом… Я Андрея имею в виду, этот кредитор показался мне нормальным мужиком. Ну вот и все. А в поезде нас правда оштрафовали, потому что билетов мы не купили. Касса на станции закрывается в восемь, а мы попали туда где-то в полдесятого. Штраф оплатил я. Приехал домой и лег спать.

– И это все?

– Да.

– Еще вопрос – где вы расстались с Цветаевым?

– В Москве, – удивленно ответил тот. – Где же еще?

– В метро? Или на вокзале?

– Да на вокзале. Он стал смотреть какие-то газеты на лотке, а я просто от него сбежал. Надоел он мне, я уже не выдерживал… Думал, еще немного – и набью ему морду. Да что же это такое – ввалиться в чужую семью, напакостить, наплевать в душу и при этом вести себя так, будто все идет как надо!

Следователь щелкнул кнопкой диктофона, прокрутил пленку назад и поставил на прослушивание. Василий нахмурился – он услышал свой голос, монотонно рассказывающий об отъехавшей от ворот машине.

– Вот тут нет ошибки? – спросил следователь, снова нажав кнопку «стоп». – Между тем, как вы услышали шум мотора и возвращением Цветаева, прошло какое-то время? Сколько именно?

– Да, минут пять-семь. Немного, короче.

– А что же он делал эти семь минут? Почему не вернулся сразу, как уехал кредитор?

Василий пожал плечами:

– Да я не спрашивал. Может, курил, может, так стоял, остывал после ссоры.

– А звуков ссоры вы не слышали?

– Нет, ничего не слыхал. Да тогда уже и ветер поднимался, деревья шумели… Но если бы они орали – я бы слышал. А так – ничего.

– Последний вопрос – в сарай вы перед отъездом, конечно, не заглядывали?

Василий помотал головой. Глаза у него были усталые, почти больные. За прошедшие сутки он, казалось, утратил свой реальный возраст. Теперь этому подавленному притихшему человеку можно было дать и его настоящие годы, и сорок лет, и даже пятьдесят. Если бы его увидела жена – она бы немедленно все ему простила.

Глава 19

Когда следствие заинтересовалось семейными связями и знакомствами Цветаева, выяснилось, что многие люди просто не желали больше его знать. Московской родни оказалось более чем достаточно. Но все это были довольно дальние родственники, и все они поголовно не видели Андрея чуть не со дня его свадьбы. Родственница, которая согласилась принять к себе бездомного отца Андрея, вообще была очень зла на племянника.