Лицом к счастью

— Прости, — повинился Роман.

Разговор зашел в тупик. Оба сидели молча. Каждый раздумывал о чем-то своем, словно был наедине с собственными сокровенными переживаниями.

Роман понимал, что Гизелла не нуждается ни в его сочувствии, ни в его поддержке. Девушка не менее его дорожит своим одиночеством. Но в отличие от него, она это одиночество не выбирала. Оно было дано ей непростой судьбой.

Он осторожно коснулся ее щеки, этой нежной лилейной кожи. Отвел за ухо иссиня-черную прядь волос. Гизелла подняла на него свои бесподобные зеленые глаза. Она смотрелась такой ранимой. Роман испытал непреодолимое желание обнять ее.

Гизелла поддалась. Она положила голову ему на грудь. Роман поцеловал ее в темя. Ему было приятно прикасаться к этим густым, шелковистым, неправдоподобно черным волосам, гладить их, с наслаждением вдыхая скопленный ими аромат моря.

Казалось удивительным, что сейчас они так близки, так открыты друг для друга, а совсем скоро она поднимется в небо и затеряется в лазоревом просторе. Ее вновь поглотит сельский быт с его простыми нуждами. А он продолжит завидную жизнь обеспеченного холостяка, ища новых удовольствий.

Роман не знал, есть ли такие удовольствия, которых он не изведал, так ли они ценны в сравнении с этим удивительным мигом.

Роман вновь провел рукой по черным волосам и, легонько стиснув хрупкое плечо, сказал:

— К сожалению, мне придется оставить тебя утром. Дела…

Он лгал. Гизелла не знала как, но она это явственно чувствовала.

— Оставайся здесь до конца отпуска, — великодушно разрешил ей Роман.

Гизелла кивнула:

— Спасибо.

Он даже не сознавал, есть ли в его предложении смысл.

Гизелла испугалась прощания. Она поднялась с дивана и поцеловала Романа в щеку.

— Удачи. Тебе нужно выспаться. Не буду мешать, — произнесла она.

— Мне бы не хотелось будить тебя завтра утром, — проговорил Роман, удивленный ее поступком.

— Прощай, Роман. И спасибо тебе за все, — решила она первая поставить точку в стремительных отношениях.

— Не говори так. Я не заслуживаю твоей благодарности. Эти дни с тобой были удивительными… Если бы только было возможно… — начал он, но тотчас осекся.

— Увы, все хорошее всегда заканчивается, — легкомысленно объявила девушка.

— К сожалению, это так, — решил согласиться с ней Роман.

Гизелла повернулась к нему спиной и неторопливо зашагала в свою комнату. И только заперев за собой дверь, бесшумно заплакала. Она была готова к такому финалу и знала, что это просто нужно как-то пережить. В Новой Зеландии ее ждали переживания посерьезнее. Она упустила четыре дня, предпочтя потратить их на развлечения. Гизелла надеялась, что проблемы «Парируа» вытеснят воспоминания о Романе. И что бы там ни случилось в дальнейшем, у нее остаются ее самые родные — Маура и Леола.

Гизелла пересекала залитое солнцем фойе оклендского небоскреба, когда раздался телефонный звонок. Она ответила:

— Лолли, привет!

— Элла, как ты? — спросила та.

— Я подписала все бумаги. «Парируа» больше нам не принадлежит, — отчеканила юная брюнетка, стоически держа себя в руках.

— Дорогая, мне так жаль, что я сейчас не с тобой. Все произошло так стремительно… — посетовала Леола.

— Не расстраивайся. Я специально не стала тебе ничего говорить заранее, чтобы не путать твои планы. Все равно ничего нельзя было изменить.

— Ты держишься?

— Лолли, я в порядке, — твердо заверила она сестру.

— И что теперь? — растерянно спросила Леола.

— «Мега-Корп» будет хозяйничать в нашей «Парируа»! — нарочито весело объявила Гизелла.

— Нет, Элла. Я хочу знать, что ты теперь намерена делать?

— Заплачу налоги и пени по ним, а потом буду думать, как быть дальше.

— Куда ты сейчас? — взволнованно спросила Леола.

— К Мауре. Поживу пока у нее. Осмотрюсь…

— Хорошо. Ты не должна оставаться одна.

— Слушаюсь, Лолли, — пошутила Гизелла. — За меня не тревожься. Я не впаду в отчаяние.

— Надеюсь, но не думай, что я клюну на твою фальшивую веселость, — отпарировала Леола. — На островах было что-нибудь заслуживающее внимания? — спросила она сестру.

— Как сказать… — замялась брюнетка.

— Расскажи, какой он! — загорелась другая.

— С чего ты взяла?!

— Ты меня не проведешь. Я уже по голосу все слышу.

— Курортный роман. Ничего серьезного. Вряд ли я когда-нибудь его увижу, — не без сожаления проговорила Гизелла.

— Какой он был?

— Славный, — ответила она, не задумываясь. — Расскажи, как ты?

— Замечательно. Но без подобных успехов. Ты же знаешь, у меня на лбу написано: «Со мной не напроказишь!» Так что парни не заблуждаются… Значит, он тебе понравился?

— Для короткого романа… почему бы нет? — слукавила Гизелла.

— Чувствую, ты расстроена, — заметила Леола.

— Эта история с «Парируа» выбила меня из седла.

— Если бы я могла чем-то помочь, сестренка…

— Лолли, перестань. Все уже позади, ничего нельзя изменить. Просто придется смириться! — бодрилась сама и пыталась подбодрить сестру Гизелла.

— Ладно, Элла. Мне пора бежать. Передавай привет бабушке. Не унывай. Все образуется.

— Не сомневаюсь. И тебе удачи, дорогая.

Гизелла убрала телефон в сумочку и вышла из небоскреба. Стояла удивительная солнечная погода. После разговора с сестренкой печалиться не хотелось. Она бодренько пошагала по тротуару, как вдруг кто-то дотронулся до ее плеча. Гизелла вздрогнула и вскрикнула:

— Роман?! Что ты здесь делаешь?

— Дела и удовольствия, — ответил он. — Ты чем-то расстроена?

— Нет, я в порядке, — ответила Гизелла.

— Бледная, — заметил Роман.

— Что ж делать? Сколько себя помню, всегда такой была, — усмехнулась она.

— Нет-нет… Виду тебя какой-то нездоровый, — настаивал он. — Пойдем-ка со мной. Выпьем по стаканчику, и ты мне все расскажешь.

— Ну куда ты меня тянешь? Не хочу я никуда с тобой идти. И рассказывать мне не о чем, — заупрямилась она посреди тротуара.