Лидер

— Что-то не так?

— Фил, я тут… Э-э-э… Здрас-те! — из комнаты выходит один из друзей Лёни, и я каменею на месте. Слова застревают в горле, и я перевожу взгляд с Филатова на незнакомого парня, пытаясь понять, что происходит, но мозг отказывается включать основную функцию.

— Зачем? — все-таки еле шевелю губами, которые предательски дрожат от эмоций, скапливающихся в груди. — Зачем ты это сделал?

— Стой! — Леонид хватает меня за руку, когда я хочу уйти. — Выслушай, — он разворачивает меня лицом к себе, — пожалуйста. Алан никому ничего не расскажет.

— Мне уйти? — Алан включается в разговор, но Лёня отрицательно качает головой.

— У нас есть план, Фиалка, — Лёня смотри мне в глаза с убивающей мольбой, — выслушай. У нас есть шанс избавить тебя от него. Практически стопроцентный.

— Мы об этом уже говорили, Лёня, — я выдергиваю руку из его захвата и прижимаю дрожащую ладонь ко лбу, пытаясь справиться с волнением и страхом, которые разрывают меня изнутри, — ты не будешь вмешиваться.

— А я бы послушал, — Алан вертит в руках маленькую бутылку с янтарной жидкостью, — твой мужик не чист на руку, и при правильном подходе сядет в лужу.

Лёня скрипит зубами, услышав «твой мужик», но выдавливает из себя улыбку, которая сейчас меня ни капли не радует и не настраивает на положительные эмоции. Я хочу сквозь землю провалиться от стыда и ужаса. О нас теперь знаем не только мы. Все тайное со временем всплывает наружу, как оглушенная рыба брюхом вверх. Я сглатываю и часто моргаю, прогоняя черные пятна перед глазами.

— Вы не будете связываться с Игорем, — произношу ровно и даже с долей холода. Даже саму корежит от тона, с которым звучат эти слова. — Он не маленький мальчик и знает свое дело. Вы не сможете его переиграть.

Я не смогла… Добавляю мысленно и шумно выдыхаю, пока парни переглядываются. Алан пожимает плечами. Выглядит слишком уверенно для двадцатилетнего мальчишки.

— Противник изучен с разных сторон, — произносит вполне серьезно, — и не ждет удара от нас. Эффект неожиданности никто не отменял.

— Нет, — я начинаю ходит от двери и обратно, отрицая происходящее, — не реально. Нет.

Жжение в грудной клетке усиливается. Наверное, так надежда на светлое будущее сражается с обреченностью. Болезненно. Остро. До ярких вспышек перед глазами.

— Никто не заподозрит, откуда ветер подул, Мария, — Алан открывает бутылку и подносит горлышко к носу, — ваши отношения с… — он указывает на Леонида, — никто светить не будет. Сработаем инкогнито.

— Разве такое возможно? — я истерично усмехаюсь. Подбородок дрожит. Чувство не самое приятное, но я выдерживаю взгляд друга Леонида. Я ему не нравлюсь. Читаю по глазам.

От этого по остаткам самооценки скользит ржавое лезвие ножа. Я знаю, как со стороны выглядят наши тайные встречи, и давлюсь виной, которая накатывает внезапно.

— Возможно, с твоей помощью, — Лёня улыбается, продолжая транслировать по невидимым каналам повышенный уровень тревожности. — Мы все продумали. Дело за малым.

Боже… В висках стучит, и я отчаянно верчу головой. С Игорем шутки плохи. Когда-то он был амбициозным парнем с желанием подняться на самый верх. Сейчас он ожесточился и набрался опыта. Воевать с ним опасно. Я сама не решаюсь, но лишь из-за состояния отца. Не дай Бог, из-за моей выходки ему станет хуже.

— И какова моя роль? — спрашиваю, убеждая себя в том, что это простой интерес. Я не соглашусь на их план. Риски чрезмерно высоки. Я не могу позволить парням портить себе жизнь из-за моей слабости.

— У нас все есть, но не помешают доказательства, — Алан делает глоток из бутылки и кривится, — ты можешь достать их легко, а если это сделаем мы, то можем встрять по самые уши.

Сердце учащенно бьет по ребрам, когда я вижу надежду на лице Леонида. Он горит и заражает меня своими чувствами.

— Так, что скажешь, Фиалка?

30

POV Ярослава

Кажется, от радости я искусала все губы, и на них теперь нет «живого» места. Ощущение сродни тому, которое испытываешь, обветрив свои «вареники», но оно меня не останавливает. Я продолжаю вгонять зубы в мягкую плоть и сыпать искрами радости из глаз, пока Лёня приносит нам по молочному коктейлю. Мои любопытные ручонки тянутся ко всему. Я трогаю каждую клавишу, кнопочку и покрытие на инструментах, чтобы убедиться в том, что меня окружает реальность, а не волшебный сон.

Я была в студии, конечно. Пафосной. Дорогой. Принадлежащей какому-то важному другу отца Паши. Там царил идеальный порядок, и нельзя было вот так притронуться к технике. Я даже старалась не приближать губы к микрофону, чтобы не дай Бог не оставить на нем следы своего ДНК. Смешно сейчас вспоминать об этом, но тогда всё было таким новым, серьезным и исключающим волшебство. Да, и работники напоминали затюканных офисных гениев, которым лишь бы отработать до конкретного расположения стрелок на часах и смыться домой на диван, чтобы продолжать отращивать противных жир на боках.

Студия в подвале клуба деформировала моё представление о записи песен. Уют, комфорт и капелька творческого беспорядка. Один из уголков в помещении был оформлен под живую музыку. Стены в нем расписаны кривыми линиями разных цветов. На полу под инструментами ассиметричный ковер в тон. Кресла-мешки с ромбами в аналогичной цветовой гамме. По центру стол и диванчики, словно для посиделок. Кабинка звукозаписи в противоположной стороне. Слегка невзрачная сторона, но выделяется за счет серебристых вставок на панелях и приборах. Несколько миров для музыканта в одной комнате. Я в бурном восторге и напитываюсь здешним воздухом, словно снаружи вдыхаю ядовитый, и только тут он полезный и настоящий.

— Что скажешь, Ярик? — Фил впихивает мне в руки непримечательный стакан с коктейлем и садится на один из диванов, шумно выдыхая. Я же не могу заставить себя прижать пятую точку. Изнутри распирает от эмоций. Я вновь до боли прикусываю нижнюю губу, потому что до несчастного мозга вдруг допирает, — я никогда не смогу быть полноценным музыкантом и певицей. Из-за заморочек в головах у родителей. Мне же попросту не дадут дышать этим воздухом, чтобы жить, и Семён Кириллович доступно донёс до меня эту информацию.

— Здесь классно, Лёня, — я искренне улыбаюсь сводному брату, который почему-то прищуривается и делает несколько глотков из стакана, — и часто ты тут тусовался? С кем?

— Постоянно, — он убирает стакан на стол и внимательно смотрит на меня, словно изучает, — с друзьями.

Не выдерживаю его взгляда и отворачиваюсь к стене, делая вид, что мне до жути интересен интерьер. Сердце колотится в груди и распространяет по телу вибрации. Жар. Он расползается по коже очень стремительно, и я все-таки вспоминаю про коктейль. Вкус клубники и банана. М-м-м… Смакую, слыша, как Леонид поднимается и идет ко мне. Бах! Сердце, как на батуте, подлетает вверх и застревает в горле. Лицо припекает, и я не могу избавиться от странных реакций на Фила, поэтому не поворачиваюсь.