Лидия. Головная боль академии. Книга 2

Я фыркнула. Очень смешно. И так по-маминому.

Мама у нас этакая бизнесвумен. Под её надзором в герцогстве не потеряется ни одна тонна зерна, все преступники и нарушители будут наказаны. Папулечка же в основном занят выращиванием творения рук своих (точнее, совсем не рук) – меня, поэтому привык к моим проявлениям крайних эмоций.

Как вдруг дверь в кабинет резко распахнулась и ударилась о пяту, являя нам злую маму.

– Значит, вы опять собрались оставить меня в неведении?!

***

Лидия

Меня принудительно отправили в академию – спать. Как я упала на постель, уже не помню. Зато утренняя побудка застала меня, упревшую в тёплом зимнем костюме.

Жизнь не удалась. Однозначно.

Папуля настолько переключился на разборки с мамой, что не подумал о раздевании моей сонной тушки. Не до мелочей ему было.

– Лия, а ты почему... – Катарина, как обычно, проспавшая все страсти, стояла надо мной белёсой тенью и удивлённо моргала.

– Я разбита... Я никуда не пойду... – простонала ей, вяло пытаясь стянуть с себя прилипшую к телу одежду. А если вспомнить о предстоящем разговоре с Лессаром, то вообще хочется зарыться в землю.

– Ты меня пугаешь, – подруга помогла мне стянуть с себя куртку и штаны. – Что случилось-то?

– Сядь, а то упадёшь, – предупредила её.

Катарина послушно села.

– Лессар мой брат. Двоюродный, но у нас одинаковые доминантные гены, поэтому...

– Ох, Лия, мне так жаль... О, богиня, это просто... просто кошмар! – Кэт, вечно принимающая всё близко к сердцу, засверкала слезами в светло-серых глазах и обняла меня.

И мне стало чуточку легче.

– До построения десять минут, – вскоре отстранилась она, так как знала, что телячьи нежности не в моей натуре. – Ты уже не успеешь в душ.

Да. Бытовая магия мне в помощь. Я, конечно, не очень-то владею ею, но формулировки заклинаний помню.

Надо ли говорить, что после просушки моя одежда встала колом? Хорошо хоть волосы я расчесала вручную, а не магией.

Так, преодолевая сопротивление огрубевшей одежды, я неслась на построение, но была ловко перехвачена сильными мужскими руками.

– Теперь не убежишь! – Лессар крепко обнял меня сзади, прижал к себе и щекотно поцеловал в шею. – Поговорим. Прямо сейчас.

– Но...

– Пропустим тренировку, – перебил он меня и крикнул ждущей меня неподалёку Катарине: – Беги одна! Скажи Грейтону, что у Лидии недомогания.

Кэт вопросительно посмотрела на меня, и я вынуждена была кивнуть ей.

Лессар прав: лучше поговорить сейчас. Чем дольше откладывать – тем сильнее накручу себя.

Пока я собирала по крупицам моральные силы для решающего разговора, Лессар уверенно вёл меня к себе в комнату.

– Тебя уже допустили к тренировкам? – спросила я, потому что было как-то неловко идти молча.

– Да. Утром меня выпнули из лазарета. Сказали, здоров.

– Что нам будет за пропуск тренировки?

– Отработка после занятий. Но я поговорю с твоим куратором, чтобы отмазал тебя.

– А он прислушается?

– Альфред мой постоянный клиент. И в целом он неплохой парень. Так что тебе не о чем волноваться.

Парень-то он, может, и неплохой где-то глубоко в душе, но гоняет нас так, будто жаждет нашей мучительной смерти. Ну, или своей – от рук доведённых до исступления адептов. В остальном Альфред Грейтон душка.

Но думалось сейчас вовсе не о кураторе. Потому что коридор перед глазами летел, и дверь в комнату Лессара приближалась.

А у меня всё нутро перевернулось и застыло вверх тормашками.

Ещё несколько шагов... И меня, как на убой, заводят внутрь.

– Лия, ну, что с тобой такое? – Лессар снова прижался ко мне, поглаживая талию и спину, желая расслабить моё напряжение. – Ты так боишься первой близости?

О, боюсь! Но не близости, а рассказать тебе правду.

– Лессар, мы... – и тут мой голос предательски осип.

– Глупышка моя, это совсем не то, чего стоит бояться, – улыбнулся он и потянулся к моим губам. – Тебе понравится. Обещаю.

– Мы расстаёмся! – я рывком высвободилась из его объятий.

Теперь уже замер статуей Лессар. И меня корёжило от осознания, что сейчас я сделаю больно ему.

– Почему? – и тяжёлый, как айсберг, взгляд на меня.

– Мой отец тоже носил фамилию аль Азакорнесс... – тихо призналась ему.

– Ты шутишь? – Лессар отмер, заметался туда-сюда по комнате, затем сел на кровать и схватился за голову. – Как такое возможно? Я точно знаю, что мой отец погиб. Матери принесли похоронку с фронта и компенсацию. Тела военных сжигались на месте гибели, чтобы те не превратились в гулей, но... если бы выжил, он вернулся бы к нам. Он погиб до того, как тебя зачали.

– Наши отцы братья. Поэтому мы с тобой так похожи. Сам понимаешь, что это значит. Я... Я и подумать не могла, что такое может быть, – и тут моя истерика снова прорвалась сквозь толщу самоконтроля.

Лессар сжал меня в объятиях, теперь уже без намёка на интимную близость. Сколько мы просидели вот так в обнимку в не слишком удобных позах, я не знаю, но у меня успела затечь левая нога.

– Знаешь, за ночь я перебрал всевозможные причины твоего бегства. Ни на минуту не сомкнул глаз, всё разбирал в уме сказанные тебе слова и не мог понять, чем же тебя обидел. Но мне и в голову не пришло, что мы родственники, – он процитировал Лессар слова гадалки из Нортмора: – «Счастье к тебе пришло! Родственная душа, что за тобой и в огонь, и в воду! Любовь, чистая и верная. Да только это не то, что ты думаешь, а другое!»

– Да уж. Такое «счастье», что хочется плакать, – горько усмехнулась я. – Как звали твоего отца?

– Делиас. А твоего?

– Э-эм... Прежде чем рассказать тебе о папе, я обязана взять с тебя клятву о неразглашении.

Лессар кивнул, достал из голенища кинжал, полоснул им себе по ладони и произнёс:

– Клянусь, что ни словом, ни знаком, ни намёком не выдам вашу тайну, пока она является таковой. Буду молчать о ней под страхом смерти.

Порез засветился и зажил. Лорена приняла клятву.

– Моего отца зовут Лиссабиниэль. Сейчас он носит фамилию де Фиарби.

Теперь настала очередь Лессара подскакивать, будто его ошпарили.

– Так ты... Ты... Вот почему...

Что «ты» и «почему», я не поняла, но постаралась ответить просто и без высокопарных речей:

– Я наследная герцогиня Лидия де Фиарби. Но я не пользуюсь своим положением и материальными возможностями моих родителей.

– Даже не знаю, что сказать, – Лессар снова сел на кровать, ссутулился и невидящим взглядом уставился в пол.