Лихоморье. Трилогия

– Обязательно увидит, если мы продолжим всячески привлекать к себе внимание! – процедила она сквозь зубы, а затем, приблизившись к финну, спросила недоверчиво: – А отсюда точно есть выход? Вдруг Лоухи нам соврала? Тот художник, как же его… Каллела, от чего он умер, не знаете?

– От воспаления легких, по официальной версии.

– А по слухам?

– Вокруг знаменитых личностей всегда ходит много слухов, а правды в них, как правило, столько же, сколько у змеи ног. Давайте-ка лучше поспешим!

Они благополучно прошли мимо рыбачки, которая не удостоила их даже мимолетным взглядом, но Божена была уверена, что присутствие чужаков не осталось для нее незамеченным. Первая леди Маналы (если Руубен не ошибся в ее статусе, конечно) почему-то позволила им уйти. Может быть, она почуяла в них родственные души.

Однако тропинка все не заканчивалась, уводя путников в подземные глубины, и нигде не было видно ни единого светлого пятна, указавшего бы на приближение выхода. Постепенно страх Божены перед жуткими существами сменился унынием – казалось, что этой дороге не будет конца. Она уже готова была разразиться проклятиями, но Марк не выдержал первым:

– Послушаете, Руб… Рбун… Как вас там?

– Руубен, – невозмутимо отозвался финн, словно подобное обращение его ничуть не задело.

– Н-да. Вам не кажется, что мы делаем что-то не так? Вдруг есть какой-то секрет, чтобы выйти отсюда?

– Да, – подхватила Божена. – Действительно. Вы ведь знаток карело-финской мифологии, и говорили, что читали «Калевалу». Нет ли там какой-нибудь подсказки?

Вместо ответа Руубен задал встречный вопрос, да такой, что Божена испугалась, не тронулся ли финн умом.

– Эм-м… Я как раз хотел спросить, а куда мы, собственно, идем?

Марк возмущенно фыркнул:

– Шутите, да?

– Да нет же, – возразил финн. – Цель мне известна – нам нужно было пересечь Барьер, и мы это сделали, а дальше-то что?

– А-ах, вот в чем дело! Постойте-ка! Руубен, вы молодец, но отчего же вы молчали столько времени? – Божена внезапно остановилась. Марк налетел на нее в темноте и, чертыхнувшись, заявил:

– Не понял.

– Ну, еще бы! Ты никогда не отличался сообразительностью, – с презрительным смешком сообщила ему Божена. – Вот скажи, о чем ты думал всю дорогу?

– Как это «о чем»? Чтоб поскорее выбраться отсюда, само собой!

– А вы, Руубен?

– Так… и я о том же.

– Вот! Вот в чем причина! Все мы думали о том, как выйти, а не о том, куда прийти! – торжественно провозгласила Божена. – Ведь за Барьером все иначе, места сами появляются перед путниками. А если путники не думают, куда идут, то никуда и не придут!

– А ведь точно! – воскликнул Марк. – Вы об этом рассказывали перед тем, как отправить меня к Осдемониуму вместе с той девчонкой, которая вас провела.

– А ну, помолчи! – шикнула Божена и, справившись со вспышкой гнева, добавила: – С девчонкой я еще разберусь, вот только улажу все дела. Она за все заплатит. Итак, пора определиться с курсом. Надо же, и как это у меня вылетело из головы главное правило перемещения в потустороннем мире?

– В таком месте, как это, немудрено и собственное имя забыть, – виновато прошелестел Руубен.

– Верно. Хорошо, что мы вообще об этом вспомнили. Теперь давайте дружно представим, что идем в Лихоморье, к замку Осдемониума.

– А какой смысл идти к нему без свежих кадаверов? – спросил Руубен. – Может быть, лучше вернуться обратно, а позже нанести визит князю уже вместе с новообращенными?

– Во-первых, путь через могилу слишком неудобен для перемещения толпой, нам придется искать другой способ для транспортировки кадаверов, но только в том случае, если мне не удастся договориться с Осдемониумом. Зато если переговоры пройдут успешно, никакие кадаверы нам больше не понадобятся, земля по всему миру будет усыпана недожитком! Мы сможем получать его без малейших усилий.

– Что вы задумали, пани Божена? – встревожился Руубен.

– Ничего особенного, хочу устроить небольшой конец света, только и всего.

– Но… но ведь это небезопасно. – Голос финна дрогнул.

– Разумеется. Однако не переживайте, мы, этернокты, не пострадаем.

– Неужели? Ведь мы уязвимы, как все обычные люди, мы же не бессмертны.

– И поэтому укроемся на какое-то время за Барьером. Да что это с вами, Руубен? Вы трясетесь, как при обострении болезни Паркинсона. Уверяю вас, мой план безупречен, я все продумала. Наступит день, вернее – ночь, вечная ночь, и мы больше никогда не будем испытывать нужду в недожитке, но главное… главное, это, конечно, люцифлюсы. Им всем придет конец!

– Люцифлюсы, – задумчиво протянул Руубен. – Я ни разу их не видел.

– Ну, еще бы! В противном случае мы бы сейчас с вами не разговаривали.

– А вы уверены, что они вообще существуют?

– Еще как уверена! Жаль, здесь слишком темно, не то я сняла бы парик, чтобы продемонстрировать вам свой обожженный череп. Марку повезло больше, на нем была шляпа. И это мы еще прикрывались портьерой во время бегства!

– Так вы их видели? – Руубен оживился, словно всю жизнь мечтал о губительной встрече с люцифлюсами.

– Еще не хватало, конечно, нет! Нас успели предупредить наши преданные соратники. Никому из той группы не удалось выжить, кроме предателя, которым я тоже займусь, как только у меня появится время. А сейчас нам всем надо сосредоточиться и представить, что мы находимся перед замком Осдемониума.

– Интересно, а что представлял себе тот художник перед тем, как впервые угодил к ведьме Лоухи? Ведь он же еще не видел ее жилища, – задумчиво произнес Марк.

– А тебе не все ли равно? – устало и зло перебила его Божена.

– Просто пытаюсь понять, как это работает, – Марк обиженно умолк.

– Так и работает. Каллела представлял себе Похьолу, поэтому и повстречался с Лоухи. Она – хозяйка в том краю, – пояснил Руубен.

– Ну-ка, тихо! Слышите? – Божене показалось, что совсем рядом, в нескольких шагах от них, кто-то кашлянул.

Раздался сухой щелчок, – Марк включил фонарь, – и луч света выхватил из темноты силуэт женщины, стоявшей на тропинке прямо перед ними. Это была худая косматая старуха. Она подняла руку для приветствия и произнесла, слегка растягивая слова: