Лихоморье. Трилогия

Поравнявшись с дверью, из которой только что вышел странный незнакомец, Якур услышал голоса: один принадлежал тому самому незнакомцу, а другой был женским и звучал до крайности взволнованно:

– Вы уверены, что связь с духами полностью утрачена? Мухи так и не нашли моего кадавера? Ах! Ничего подобно никогда раньше не случалось! Нам продали бракованных духов! И живые нитки тоже бракованные! Представляете, клубок сам вернулся ко мне в магазин. Пришла открывать, а он лежит на пороге! Все это очень странно, и наводит на мысли о проделках оппозиции! Мы должны сообщить Божене. Проводите же меня к ней!

– Знаете ли, сейчас не самое подходящее время для визитов. Не знаю, примет ли она сейчас, – неуверенно возразил мужчина. – У нее посетитель, Марк Костин.

– Тот мутный новичок? Ох, ну и нянчится же она с ним! Надеюсь, ему можно доверять. Полагаю, Божена не стала бы приглашать в наше общество всякий сброд, но, честно говоря, этот тип мне неприятен.

– Что ж, идемте, Серафима Карловна. Наша госпожа и ее гость беседуют больше часа. Думаю, вскорости они закончат.

Услышав приближающиеся шаги, Якур отчаянно рванул на себя ручку двери, рядом с которой стоял. К счастью, замок оказался не заперт, и дверь подалась. Сверкнули золотом буквы на табличке. «ВЫСТАВКА ЧУЧЕЛ», – успел заметить Якур, прежде чем шагнул в темноту и втянул за собой чемодан. Попятившись, он нащупал рукой что-то мягкое, похожее на шерсть животного. Луч карманного фонарика выхватил из мрака огромную медвежью морду, нависавшую прямо над ним, практически нос к носу. От неожиданности Якур дернулся, отчего чемодан стукнулся о медвежий бок и неожиданно провалился внутрь туши. Парень нырнул следом за своей ношей в образовавшуюся на теле косолапого дыру и увидел светящийся прямоугольник впереди – выход в другое помещение. Протолкнув в него чемодан, Якур пролез сквозь проем в стене и, обернувшись, увидел, что нечто вроде круглой дверцы или крышки люка на противоположной стороне медвежьей туши закрылось за ним с глухим стуком.

По обе стороны от него тянулся очередной коридор, каких Якур повидал немало за последние несколько часов, но в отличие от прочих, этот хорошо освещался и выглядел по-королевски роскошно. С потолка свешивались многоярусные люстры, на стенах поблескивали золочеными рамами портреты людей в дорогой одежде, а в воздухе витал терпкий аромат парфюма. Здесь совсем недавно проходила женщина, догадался Якур, и, судя по агрессивному запаху, оставленному ей, она наверняка была из числа тех, кого принято называть роковыми красотками с таинственным прошлым. А наличие потайного хода, скрытого в теле медведя, свидетельствовало о большой секретности этого места. Здесь пахло не только парфюмом, вдруг понял Якур. Здесь пахло тайнами.

Злыми тайнами.

Где-то неподалеку раздались голоса.

***

– Ловко вы это придумали, с пауками-оборотнями! – Марк рассмеялся – легко и свободно, больше не переживая о том, что с его лица посыплется штукатурка. После того, как долг подземельному князю был уплачен, силы вернулись к нему, а страхи, наоборот, улетучились. – И, главное, можно не волноваться насчет полиции, ведь все видели, как мальчишка вышел из театра вместе со своей мамашей!

– Она ему не мать, а старшая сестра. – Вальяжно развалившись в кресле, Божена задумчиво поглаживала бровь безымянным пальцем и покачивала одной ногой, перекинутой через другую.

– Какая разница! Главное, когда она обратится в полицию, то сама заявит, что ребенок пропал не в театре, а на улице. К нам не возникнет вопросов, и мы спокойно будем давать спектакли дальше.

– Девчонка догадается, в чем дело, но пусть… так и было задумано. – Божена хитро прищурилась, и ее лисьи глаза превратились в щелочки. – Пусть она отправится за своим братцем и принесет то, что мне нужно. Ну, а ты за ней проследишь и плечо подставишь в нужный момент.

Благодушное выражение испарилось с лица Марка, еще красноватого после тщательного отмывания от акриловой краски, но уже без черноты.

– Что вы такое задумали, ваше темнейшество? Если она вызволит из подземелья своего братца, это меня убьет, потому что факт уплаты долга аннулируется!

– Не трусь, не вызволит! К тому же, на очередном спектакле ты проводишь к Осдемониуму новую жертву.

– Новую жертву… легко сказать! Нельзя ли придумать, чтобы дети сами в чемодан забирались? Смотреть им в глаза и врать – это мучение.

– Не задавай дурацких вопросов! В том и есть смысл твоего долга: ты должен сам их обмануть. Но и первый мальчишка вряд ли спасется. Сестра не успеет, только не должна об этом узнать. А ты позаботишься, чтобы мой план сработал, как надо.

– План? И давно он у вас появился? – Марк заподозрил, что оказался пешкой в ее игре.

– Еще этой весной в новостях сообщалось о детях, найденных в подземелье в районе Обской губы. Наша девчонка, Тильда Санталайнен, была среди них. Я сразу смекнула, что она побывала на той стороне, и Осдемониум позже подтвердил это. Она выбралась из его владений в светлый мир, а значит, может попасть туда снова. А заодно достать там то, что мне нужно.

– Так это ради нее вы прилетели из Варшавы? – разочарованно обронил Марк.

– Ну, не только. Здесь меня ждали мои подопечные, у них иссякли запасы магических средств, необходимые для деятельности нашего общества, и посещение ярмарки в Лукомории было запланировано еще год назад. Но, не скрою, что рисковала я не ради твоего спасения, когда взяла на себя смелость и продлила твою жизнь, нарушив условия, выставленные тебе Осдемониумом.

– И ради чего же вы так рисковали? – Марк кисло улыбнулся.

– Ради общего дела. Но, поверь, оно касается и тебя. – Божена огляделась и понизила голос, хотя рядом больше никого не было. – Ты теперь такой же кадавер, как наши сборщики недожитка и другие помощники, с той лишь разницей, что твоя тень – сам Осдемониум, а не бенгальские бхуты, которых мы купили на ярмарке. Мы повелеваем бхутами и прочими демонами, заклятыми меркаторами, а Осдемониум повелевает нами. В любой момент он может уничтожить любого из нас, стоит только чем-то ему не угодить. Такое уже было с некоторыми посвященными. И я собираюсь это изменить.

Божена замолчала и многозначительно посмотрела на Марка.

– Я все еще не понимаю. – Он наморщил лоб, пытаясь вникнуть в туманные намеки Блаватской.

– Осдемониум будет подчиняться мне, как бхут, как любой другой заклятый демон, беспрекословно! И заклятье наложу я, – прошептала она ему в самое ухо.

Марк вскинул голову и одарил собеседницу широкой усмешкой и скептическим взглядом.

– Вы, случайно, не состоите в родстве с Наполеоном Бонапартом? Пристрастие к грандиозным планам может быть связано с генетической предрасположенностью.

– Если бы Наполеон вдруг воскрес и узнал о моих планах, он тотчас умер бы от зависти.

– Не терпится узнать подробности! – Откинувшись на спинку дивана, Марк скрестил руки на груди.

Божена недовольно поморщилась:

– Сейчас ты напоминаешь мне мою покойную сестрицу: та тоже, когда слушала мои рассуждения на эту тему, у нее на лбу было написано, что она не собирается верить ни единому моему слову. Она так и не признала, что человек способен подчинить себе демоническую силу, а ведь сама же в своем главном труде «Разоблаченная Изида» привела цитату из книги Томаса Райта «Колдовство и магия»: «Маг отличается от колдуна тем, что, в то время как последний является невежественным инструментом в руках демонов, первый стал хозяином при могущественном посредничестве науки, которая доступна только немногим, и которой эти существа не в состоянии противиться». – В глазах Божены появился фанатичный блеск. – Не я одна пришла к выводу, что демонами можно управлять, нужно только найти их слабое место.

– И что же, вы нашли слабое место Осдемониума? – скептическая ухмылка вновь исказила лицо Марка.

– Его слабое место известно любому ребенку, – невозмутимо ответила Божена.

– Значит, я совсем дремучий, раз понятия не имею, о чем речь! – Марк в недоумении вскинул брови.

– Ну как же! Во многих сказках говорится о кощеевой смерти, той, что в иголке, той, что в яйце, том, что в утке, той, что в зайце, том, что в сундуке, том, что на дереве. Не слышал разве?

– А-а-а… так это сказки, – отмахнулся Марк.