Лихорадка под названием...

– Нет, с меня хватит!
– Моментально слетел с катушек падишах, отталкивая меня и хватая за грудки Савельникова.
– Почему все богатенькие разгильдяи думают, будто благодаря деньгам можно получить всё, что хочешь? Сначала корреспондентка из "Мифа недели", теперь этот напыщенный мальчишка... Вот кто тебя просил его спасать?
– Последний вопрос был задан лично мне, отчего, каюсь, даже немного опешила.

Отлично, теперь во всём виновата Павла Огурцова! А может, стоит вспомнить, кто именно послал меня отвезти пресловутый заказ в Академию, и уже потом делать далеко идущие выводы?..

– Я у неё тоже самое при повторной встрече спросил, - спокойно проигнорировал обидные слова управляющего Герман.

– Ответ, честно говоря, ошеломил, мол, жизнь - самая ценная вещь, которую мы получили совершенно бесплатно и должны беречь её пуще зеницы ока, а не пускать под откос, как это делают многие идиоты. Пашка, тебе что, трудно составить компанию сокурснику?

– К-кому, прос-сти?
– подавившись очередной порцией кислорода, некультурно вылупилась на парня, мучительно мечтая оказаться под надёжной защитой столовых приборов Игната Петровича.
– Откуда знаешь про моё поступление в Академию?!

– Слухами земля полнится, - выкрутился оппонент, ввернув распространённый афоризм.
– Разве тебя не интересует подробная информация, можно сказать от первоисточника, относительно диктатуры "Казанов"?

Вот зараза, знает же, чем завлечь любопытную девушку!..

– Серёж, можно я немного посижу с парнем, пока клиентам ничего не нужно?
– и щенячьи глазки на закуску.
– Честное слово, всё-всё отработаю!
– Сложив в молитвенном жесте руки, попыталась состроить умильную мордашку.

– Чёрт с тобой, золотая рыбка, - махнул на меня рукой молодой мужчина.
– Если клиентам что-нибудь понадобится, будь другом, обслужи, - и отчалил в сторону кухни, недовольно что-то бурча под нос относительно недальновидного и в меру наглого поведения отдельно взятых личностей.

Сев за столик Германа, вопросительно посмотрела на чуть ли не сияющего от радости парня. Игнорировать разобидевшихся девиц у нас двоих получалось просто мастерски, поэтому особого дискомфорта ни я, ни Савельников по поводу гневных взглядов, бросаемых подведёнными глазками, не испытывали. Игра в молчанку основательно затянулась: наследник четы Савельниковых невозмутимо потягивал кофе, старательно избегая смотреть в мою сторону, а вот официантка Огурцова в открытую пялилась на "немого" собеседника.

Умозаключение, выданное разомлевшим чувством прекрасного, которое, посовещавшись с детской верой в сказки, главным фигурантом коих был принц на белом рысаке, буквально убило мою нежную психику наповал: "Красив зараза!". Действительно, тонкие черты аристократического лица, проницательные чёрные глаза и такого же оттенка волосы, мало кого могли оставить равнодушным, а тем более выразительно скривиться и фыркнуть, мол, урод уродом.

– Что тебе заказать, может, кофе?
– проявил галантность кавалер, первым нарушая затянувшееся молчание.

– Нет, спасибо, - заметив неподдельное раздражение вкупе с недоумением в глазах, поспешно пояснила.
– Голова что-то в последнее время болит, лучше сока выпью.

– Хорошо, - неконфликтно согласился оппонент, удовлетворившись ответом.
– Сама себя обслужишь или позвать нервного падишаха?

Выдавив кривую улыбку, попутно старательно пытаясь сдержать так и рвущиеся наружу ехидные слова, относительно полного отсутствия чувства самосохранения у некоторых индивидуумов, быстро сходила на кухню за стаканом персикового нектара и, снова приземлившись за столик, вопросительно уставилась на Савельникова.

– Ну, и долго ты ещё будешь играть в молчанку? Сам ведь хотел рассказать о тирании, которая цветёт и пахнет благодаря наглым членам "Казанов" и единодушному молчаливому согласию с подобной несправедливостью других студентов!
– Только Герман открыл рот, чтобы просветить новую студентку о правилах, царящих в крутом ВУЗе, как меня осенило.
– Расскажи, пожалуйста, что случилось с тобой.

Оппонента отчётливо перекосило, но вспомнив о том, что он сам старательно искал моего общества, парень устало вздохнул и коротко, можно сказать, в тезисах пояснил:

– Не знаю, чем не угодил членам "Казанов", но с месяц назад перед входом в главный корпус появилась моя фотография, перетянутая траурной лентой. Рядом с ней лежали несколько букетов цветов, и стояли зажженные свечки. Увидев подобный "сигнал", студенты словно обезумели, и началась настоящая травля: друзья отвернулись, любой, проходящий мимо ученик Академии, считал своим долгом сказать гадость или толкнуть, но я никак на это не реагировал, что и спровоцировало ещё больший ажиотаж. В день, когда ты привезла заказ, фотография исчезла, что могло означать только одно: Натану надоел подобный фарс, и он перешёл к физическому устранению проштрафившегося.

– Тебя избили, - констатировала очевидное, - но зачем нужно было лезть на ту чёртову крышу? А если бы я не успела тебя поймать или не удержала бы... Знаешь, у меня ещё очень много обязательств перед родителями и братишкой, чтобы вот так, просто взять и отъехать на тот свет!

– Прости, - опустил очи долу Герман, нервно комкая салфетку.
– На тот момент мне было наплевать на всё, хотелось только одного, чтобы за этих моральных уродов взялась полиция. Единственный способ привлечь внимание общественности - сделать нечто из ряда вон выходящее.

Ну, да, можно подумать, так бы всё и было... Вот интересно, это я такая циничная стерва или наследник компании "ДомСтрой" до сих пор по-детски наивный, хотя давно справил двадцатилетие?..

– Значит, фотография, выставленная на всеобщее обозрение - предупреждение, а её исчезновение - прямое разрешение калечить неугодного, развязывающее руки остальным ученикам Академии?
– Сделала обобщённые выводы, основываясь на печальной истории Савельникова.
– А если твоё фото убрал кто-то левый, а не один из членов "Казанов", тем самым, надеясь развязать ещё больший конфликт? Что, в принципе, и получилось, - вынужденно констатировала, с неприкрытой жалостью смотря на морально сломленного парня.

– Ну, можно и так сказать, - нехотя согласились со мной, и снова за столиком наступила гнетущая тишина. Ответ на второй вопрос так и не прозвучал, а настаивать мне не хотелось - слишком личное это было, чтобы рассказывать всё первой встречной.

– Ты слышал что-нибудь о Владиславе Никифорове?
– слова вырвались раньше, чем я успела заткнуть себе рот очередным глотком сока.

– Нет, - через несколько минут усердной работы мысли констатировал оппонент, - почему ты вдруг об этом спросила?